Хотя государство и разделяло озабоченность Церкви, оно никогда не пыталось ограничить продажу алкоголя или радикально бороться с пьянством. Причина этого очевидна — деньги, вырученные за продажу спиртного, составляли немалую долю государственного дохода. Как заметил Александр I в начале XIX столетия: «Никакие деньги не поступают в казну так регулярно, пунктуально и легко, как прибыль от продаж алкогольной продукции; благодаря постоянной ежемесячной прибыли проблема затрат на различные нужды практически отпадает». В XVIII в. «пьяный» доход составил чуть ли не половину всех налогов, а в течение почти всего XIX в. — около трети или немного менее22.
В течение нескольких веков кабаки сдавались в аренду концессионерам или целовальникам, официальным лицам, которые обслуживали также двор, полицию и собирали налог на соль. Они, в свою очередь, отдавали казне часть прибыли. Система эта, конечно же, была далеко не идеальной. Она давала широкие возможности для обмана, так как во времена примитивных коммуникаций средства для проверки были довольно скудные и недобросовестные владельцы питейных заведений могли и извлекали громадные прибыли от утаивания истинных доходов или от продажи спиртного по завышенным ценам. При обнаружении обмана арендаторы давали назойливым чиновникам взятки и тем самым улаживали дело. Так, в 1805 г. губернатор Самарской области докладывал, что «все полицейские чины и большинство государственных регулярно получали деньги… от держателей питейных заведений»23.
Позже государство пыталось связать налогообложение непосредственно с экономикой, испытывавшей недостаток денежных средств. Однако эти попытки вызывали лишь недовольство и не решили проблемы пьянства в России. В XVIII–XIX вв. землевладельцы были основными производителями спиртных напитков и, используя крепостной труд, получали приличную прибыль24.
Чрезмерное употребление алкоголя являлось не только следствием гнета высоких налогов, но и результатом приверженности традициям. С давних времен восточные славяне пили во время празднеств. Возможно, такой ритм жизни был продиктован и климатическими условиями — долгий период тяжелейшего труда сменялся не менее долгим периодом бурного отдыха. Пьянство помогало русским людям забывать о трудностях и монотонности их жизни, хотя, возможно, это мнение людей XX в. о совершенно отличном от нас мире. Алкоголь играл немаловажную роль и в жизни общин. Люди сближались, выпивая вместе. Русские мужчины считали алкоголь обязательным атрибутом общения, независимо оттого, что по этому поводу думали их жены и дети.
Таким образом, пагубное взаимодействие народных обычаев, тяжести налогов и заинтересованности помещиков и государства в прибыли приводило русских людей к постоянному пьянству. Нужно отметить и некоторые крайности самого процесса пития — русские предпочитали употреблять или очень крепкие напитки (водку), или совсем легкие (квас), вместо того чтобы отдавать предпочтение чему-то среднему, например вину или пиву, как было в большинстве европейских стран. Квас изготовлялся в домашних условиях из солода или хлеба, содержал менее 2 процентов алкоголя и был повседневным напитком простого населения. Водка же производилась с помощью определенного перегонного оборудования и требовала некоторых затрат. Фигурально говоря, она являлась роскошью. После употребления водки опьянение наступало очень быстро, особенно если сразу выпивался целый стакан. Отказ составить компанию воспринимался (да и сейчас воспринимается) как оскорбление. Квас пили каждый день, водка предназначалась для особых торжеств. Именно таким образом проводилась четкая линия между буднями и праздниками в жизни русских крестьян.
К концу XVIII в. в России стал распространяться чай, пришедший из Китая и составивший альтернативу алкоголю. Поначалу чаепитие считалось элементом мещанского быта и служило как бы мерилом, отличавшим богатых купцов от аристократии. С середины XIX в. на Черноморском побережье Кавказа, в Грузии, появились уже свои плантации, напиток сильно подешевел и стал доступен практически каждому. Существует мнение, что первым эти плантации завел некий шотландец, взятый в плен в период Крымской войны и не представлявший жизни без чашечки чая. Самовар же (который, несмотря на то что считается квинтэссенцией русского быта, кажется, произошел от английского или голландского кофейника) стал символом домашнего уюта. К концу XIX в. самовар превратился в важнейший атрибут жилищ простого народа как в городе, так и в деревне. Церковнослужители и социальные реформаторы надеялись, что чаепитие сможет хоть немного отвлечь людей от распития водки25.
Другим важным составляющим русской пищи являлась соль. Она использовалась как приправа, но больше всего ценилась ее способность консервировать продукты. Это имело особенное значение в случае длительных переездов и в те времена года, когда овощи почти не росли. Соли всегда было достаточно, к тому же это простой минерал, получить его — дело несложное, и добыча соли стала одной из наиболее важных сфер несельскохозяйственной деятельности вплоть до XVIII столетия. Например, для этого использовались морская вода или соляные растворы, выкачиваемые из-под земли. Жидкость подвергалась кристаллизации и последующему испарению на солнце. Эта техника была известна еще с древности по всему побережью Белого моря. Соловецкий монастырь являлся тогда важнейшим производителем и поставщиком соли. Помимо побережья, минерал получали на территориях вдоль рек Сухоны, Вычегды, Северной Двины и на большом протяжении Камы и Волги.
В XVI в. у этих регионов появились конкуренты — район низовья Волги и Астрахани, где располагались соляные озера. Как отмечал Олеарий, «соль находится в озерных лагунах и соляных топях. На поверхности под воздействием солнца выступает слой чистейших кристаллов соли толщиной в палец… Русские делают на этом неплохие деньги: отправляют соль в большом количестве к берегам Волги, грузят ее там и везут по всей России»26. Великие князья облагали торговцев солью налогом. Его размер варьировался в зависимости от времени и места, но в целом был небольшим. Когда в середине XVII в. царь Алексей Михайлович попытался значительно повысить его в военных целях, это вызвало массовые народные восстания.
Менталитет. Ключевые понятия — «мир» и «правда»
Проживание в зоне рискованного земледелия, к тому же уязвимой для врагов, сформировало ряд особенностей русского менталитета, который стал кардинально меняться лишь на пороге XXI в.
Вопрос шел о выживании. Во время посевов и сбора урожая крестьянам приходилось работать на износ. Весь комплекс сельскохозяйственных работ назывался страда (возможно, именно от этого слова произошло более позднее — страдания). С другой стороны, в течение шести-семи месяцев в году земледелие становилось невозможным из-за погодных условий: мороза и снега. Чтобы как-то прожить, крестьянину приходилось заниматься чем-то еще, кроме сельского хозяйства: делать мебель, шить одежду, мастерить какие-то вещи для дома или на продажу на местных рынках. Идеальным стал тип разносторонне развитого, Гибкого, энергичного, но необязательно готового к постоянному труду человека. Как отмечал историк XIX в. Василий Ключевский: «Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс, но и нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии»27. Разносторонняя развитость и выносливость при очень тяжелом труде частично объясняют то, что при хорошем руководстве русские становились прекрасными солдатами.
Следует отметить, что любая, даже интенсивная или долговременная работа, могла оказаться безрезультатной. Случалось это из-за неблагоприятных природных условий, когда, например, обильные дожди и град уничтожали посевы и весь непосильный труд земледельцев оказывался напрасным. Крестьяне стремились избежать подобных неожиданностей, изучая «сигнальную систему природы» — изменения неба, солнца, луны, то, как качались деревья и текли потоки воды. Вообще языческая вера в духов леса, полей и рек довольно долго сохранялась на территории России. Но как бы умело ни распознавали крестьяне знаки природы, они были бессильны перед внезапным несчастьем. Русские люди не стремились планировать все заранее, просчитывать возможность неудачи в каждом деле. Они предпочитали надеяться на судьбу и вместе с тем боялись «злых духов», способных навредить в любой момент.
Во время страды любые помехи — болезнь, потрава, пожар, обязанность работать на барина — могли стать угрозой для всей хозяйственной продукции за целый год. Крестьяне нуждались в общине. У семьи было больше шансов выжить, если в экстренном случае она могла рассчитывать на чью-то помощь и соответственно помогать соседу в трудную минуту. Обычай «помочи» сложился не из-за всеобщего альтруизма, а в результате осознания крайней необходимости взаимовыручки. Крестьяне участвовали в постройке чужого сгоревшего дома или в сборе урожая для ослабленного больного. Если это было возможно, тот, кто принимал помощь, угощал тех, кто ее оказывал. Таким образом, работа переходила в празднество: распитие водки, танцы, пение. Если семья была слишком бедна для того, чтобы устраивать торжества, она обязывалась, в свою очередь, оказывать любую помощь28.
