Не было редкостью, когда различные ведомства использовали не по назначению выделенные для спецпереселенцев продовольственные фонды (т. е. фактически обкрадывали находившихся на грани голодной смерти людей). Так, в постановлении Комиссии исполнения при СНК СССР от 17 ноября 1932 года подчеркивалось: «Указать Председателю правления Центролессекции т. Козлову на то, что он не организовал контроль за расходованием на местах фондов, выделенных для семей спецпереселенцев, несмотря на неоднократное сигнализирование ОГПУ о безобразных фактах разбазаривания этих фондов». Было одобрено наложение взысканий и привлечение к ответственности органами ОГПУ и ККРКИ Уральской области, Западносибирского, Восточносибирского и Дальневосточного краев ряда работников системы Наркомлеса, виновных в разбазаривании и расхищении 4 тыс. т хлебных фондов, предназначенных для снабжения семей спецпереселенцев. Это постановление обязало Наркомснаб СССР и Центролессекцию ввести с 1 января 1933 года карточную систему для снабжения семей спецпереселенцев[34].
С проблемой воровства различными должностными лицами выделенного для них продовольствия спецпереселенцы столкнулись практически сразу же после прибытия в места высылки. Об этом уже в 1930 году упоминалось в спецпереселенческих письмах. Так, в одном из таких писем за 1930 год читаем: «Паек уральский выдают совсем маленький, да и то урывают все жулики. Начальство каждый день пьяное, как баранье, редко выхмеляются, а нам от несчастного пайка и то урывают и прогуливают»[35]. Хотя данный вид воровства и не имел повсеместного характера, но все же был весьма распространенным явлением, Мы заостряем внимание на этом «явлении», исходя из убеждения, что «урывания» из выделенного для спецпереселенцев продовольствия входят в число главных причин чрезвычайно высокой смертности последних (особенно в 1930–1933 годах). По нашему мнению, не будь этих «урываний», то можно было бы спасти жизнь десяткам тысяч спецпереселенцев, которые умерли от недоедания и истощения.
В советской литературе отмечалось, что «на переселение, хозяйственное устройство и обслуживание бывших кулаков в 1930–1932 годах советское государство отпустило около 250 млн р.»[36]. Возможно, это и так, но мы не можем согласиться с утверждением, что в среднем на одно раскулаченное хозяйство для указанных целей выделялось около 1 тыс. р.[37]. По нашим расчетам, этот показатель в 1930–1932 годах составлял порядка 630–660 р. — и это при условии, если все выделенные деньги пошли строго по назначению, в чем мы сомневаемся. Указанной суммы (она равнялась зарплате рабочих промышленности примерно за полгода) было совершенно недостаточно для возмещения расходов, связанных с возведением жилых домов и других построек, закупкой стройматериалов, инвентаря и т. д.
По данным на 1 июля 1938 года, на учете Отдела трудовых поселений ГУЛАГа НКВД СССР состояло 997 329 трудпоселенцев, основная масса которых проживала в 1741 трудпоселке. Среднее число жителей-трудпоселенцев на один трудпоселок составляло 573 человека, но по регионам этот показатель колебался от 4553 (в Ставропольском крае) до 155 (в Алтайском крае) (табл. 3). Эти средние показатели получены путем деления общего числа трудпоселенцев (включая восстановленных в правах, но сохранявших трудпоселенческий статус) на количество трудпоселков, но фактически они были несколько ниже, так как некоторая часть трудпоселенцев проживала не в трудпоселках, а в других населенных пунктах. Так, в Архангельской области до 10 % трудпоселенцев проживало в городах Котлас й Архангельск. В других регионах удельный вес трудпоселенцев, проживавших вне трудпоселков, был ниже, чем в Архангельской области, но тем не менее и применительно к ним следует иметь в виду определенную корректировку в сторону понижения указанных средних показателей. С другой стороны, в этой статистике не учтены тысячи свободных людей, проживавших в трудпоселках (как бывших трудпоселенцев, снятых с учета труд поселений, так и находившихся там лиц нетрудпоселенческого происхождения).
Большинство спецпоселков представляли собой компактные сельские населенные пункты. Но не были редкостью и так называемые распыленные поселения. Например, в Мурманской области в конце 30-х годов официально числилось лишь пять трудпоселков, а фактически их было несколько десятков, так как каждый трудпоселок состоял из нескольких отдельных населенных пунктов, находившихся на значительном удалении друг от друга. Наиболее «распыленный» труд-поселок в Мурманской области состоял из 14 отдельных населенных пунктов, самый дальний из которых находился на расстоянии до 50 км от поселковой комендатуры[38].
Совершенно не отражают реальной картины приведенные в табл. 3 данные Отдела трудовых поселений ГУЛАГа НКВД СССР по Карельской АССР. Фактически там было не два трудпоселка, а около 80 (без учета трудпоселков Белбалткомбината НКВД), находившихся не только на значительном удалении друг от друга, но и в разных районах республики (Шелтозерский, Пудожский, Кондопожский, Заонежский и другие районы). Причем эти населенные пункты были очень мелкими, с населением от 15 до 200 человек, лишь в некоторых на них число жителей превышало 200 человек.
Важнейшим компонентом спецколонизации являлось сельскохозяйственное освоение ранее необжитых или малообжитых районов. Поэтому правительство СССР довольно регулярно выносило решения о наделении спецпереселенцев семенным фондом. Например, постановление СТО от 23 января 1932 года «О семенах для спецпереселенцев Западной Сибири» обязало Наркомснаб отпустить спецпереселенцам северных районов Западной Сибири 5269 ц. пшеницы, 17 482 ц. овса, 6063 ц. ячменя, 4774 ц. льна и 754 ц. конопли[39].
Таблица 3. География расселения трудпоселенцев и дислокации трудпоселков (по состоянию на 1 июля 1938 года)*
* ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 48. Л. 9—10.
В начале 1938 года насчитывалось 1058 неуставных труд-поселенческих сельхозартелей с числом членов всех возрастов 429 670 человек, а также 141 неуставная кустпромартель, объединявшая 8181 человека[40]. К этому времени трудпоселенцами было освоено 3 035 644 га земель, из них 1 128 194 га составляли пашня и пахотноспособные земли, 287 431 га — сенокос, 590 789 — выгон, 44 914 — усадебные земли, 984 316 га — прочие угодья. В 1937 году трудпоселенцы посеяли яровых на площади 377 352 га, озимых — 83 248 га, вспахали под зябь и пары — 308 939 га. Непосредственно на обслуживании неуставных сельхозартелей трудпоселенцев специализировались тогда 24 машинно-тракторные станции и 21 машинно-тракторная мастерская, имевшие около 1000 тракторов, 100 комбайнов и 200 автомашин. Тем не менее в трудпоселенческом сельском хозяйстве резко преобладал ручной и конно-ручной труд. В 1937 году валовый сбор урожая в «кулацкой ссылке» составил (в тоннах): зерно — 294 859,3; хлопок — 14119,4; масленичные и технические культуры— 4161,3; рис —496,0; картофель — 167 800,5; овощи — 38 274,1; кормо-корнеплоды — 14 041,0; сено — 402 284,5; силос — 45 241,3; грубые корма — 229 583,3[41]. Развивалось трудпоселенческое животноводство, насчитывавшее на 1 января 1938 года 56,3 тыс. голов рабочего скота, 196,3 тыс. голов крупного рогатого скота, 62,3 тыс. свиней, 224,0 тыс. овец и коз[42].
В 1938 году в основном завершился процесс трансформации трудпоселенческих артелей в обычные колхозы. Неуставные сельхозартели и кустпромартели были переведены на обычный колхозный и промартельный устав по постановлению СНК СССР от 9 сентября 1938 года «О переводе неуставных артелей трудпоселенцев на устав артелей»[43].
К 1 января 1938 года трудпоселенцами было поднято 243 161 га целинных земель. Большая часть последних была поднята в Казахстане (214 605 га). В Таджикистане этот показатель составлял 7340 га, Киргизии — 310, Узбекистане — 10 га. На долю Российской Федерации приходилось 20 896 га поднятых трудпоселенцами целинных земель (Омская область — 9193 га, Красноярский край— 9046, районы БАМа— 1489, Челябинская область — 665, Дальневосточный край — 320, Сталинградская область— 95, Куйбышевская— 60, Оренбургская — 26, Ленинградская — 2 га).
Ряд трудпоселков был организован в болотистой местности, где без осушения болот не только практически невозможно было наладить сельское хозяйство, но и во весь рост вставала сама проблема выживания. К началу 1938 года трудпоселенцы осушили 2988 га болот, причем исключительно на территории РСФСР. Не менее остро вставала проблема выживания и для тех раскулаченных крестьян, которые были выселены в безводные засушливые районы. Без ирригационного строительства выжить в этих районах было чрезвычайно сложно, не говоря уже об их хозяйственном освоении. Эта проблема касалась, прежде всего, трудпоселенцев, расселенных в Казахстане и Средней Азии. К началу 1938 года трудпоселенцами было орошено 12 857 га земель, из них 6070 — в Таджикистане, 3052 — Казахстане, 2900 — Киргизии, 575 — Узбекистане, 260 — России.
