Такая форма общения позволяла молодому царю действительно без обиняков овладевать навыками простого командира в бою, выслушивать и резкие замечания, что во много крат ценнее пустого угодничества. Вместе с тем петровская компания постоянно чередовала военные игрища и будничный труд с бурными застольями, сопровождавшимися инсценировками и экспромтами в шутовском иронично-саркастическом стиле. Пиршеством командовал «всешутейный отец Иоанникий, Пресбург-ский, Кокуйский и Всеяузский патриарх» Никита Зотов. Вполне возможно, что этот стиль был избран молодым Петром как стихийная реакция на весь уклад жизни старого московского царского двора, когда безумная роскошь, громоздкость и мучительнейшая величавая занудность придворных торжественных церемоний грозили утратой самой логики и цели этих действий.
В немалой степени этому способствовало и тесное общение юного царя с иностранцами, которые еще со времен царя Михаила Федоровича стали все чаще наезжать в Москву, где в конце концов образовалась обширная Немецкая слобода (Ко-куй). Здесь было множество разных типов: это и заезжие авантюристы и любители легкой наживы, однако много было и очень хороших специалистов-ремесленников, были и заводчики, купцы и т. д. Среди них у молодого Петра появилось множество знакомых, а потом и друзей, была и пассия: Анна Монс. Возможно, что именно этот круг людей принес Петру простоту и демократизм в обращении, зачатки которого он усвоил еще мальчишкой в свободном уличном общении, живя без особой опеки и присмотра в Воробьеве, Измайлове, Преображенском.
В числе ближайших сподвижников молодого царя был народ различного происхождения: русские и иностранцы, знатные и простолюдины. Достаточно упомянуть лишь часть из них: Б. П. Шереметев, Ф. М. Апраксин, Г. И. Головкин, И. И. Бутурлин, Ф. Ю. Ромодановский, Ф. А. Головин, Н. И. Репнин, А. Д. Меншиков, П. П. Шафиров, П. И. Ягу-жинский, А. А. Курбатов, А. А. Виниус, Ф. Лефорт, П. Гордон, Я. Брюс и др.
§ 2. Азовские походы. «Великое посольство»
Азовские походы. В начале 1695 г. наступило время реальных действий Петра как государя, и этими действиями стали военные походы против Азова. Почему именно Азов? Ответ на это следует искать в соотношении тогдашних сил в Европе. В 80-х гг. в борьбе против грозной Османской империи сложился союз Польши и Австрии, к которому присоединилась долгие годы воюющая с турками Венецианская республика. После заключения с огромным трудом достигнутого мира с Польшей в 1686 г. Россия должна была выступить против Крыма и Турции, хотя и сил и средств для этого было явно недостаточно (походы В. В. Голицына вполне доказали это).
Успехи объединенных сил Австрии и Польши в Европе в борьбе с османами заметно ослабили Турцию. Окрепли надежды на Россию, на близкое с ее помощью освобождение православных народов Османской империи. Возросла активность православных балканских и иных иерархов церкви в переговорах с Московской патриархией и государственными властями. От России ждали действий, и в 1694 г. вопрос об Азовских походах был решен.
Сам же поход был как бы двойным. Огромная 120-тысячная поместная конница под командованием Бориса Петровича Шереметева и Запорожское войско устремились в низовья Днепра. В то же время другая армия численностью всего в 31 тыс. человек под руководством не одного, а трех генералов (Ф. Я. Лефорта, Ф. А. Головина и П. И. Гордона) направилась к Азову. Войско П. И. Гордона было передовым, и пешим строем достигло окрестностей Азова к 29 июня 1695 г. Остальное войско, в том числе и бомбардирская рота во главе с Петром Алексеевым, водным путем отправилось по рекам Москве, Оке и Волге до Царицына, далее через волок на Дон, где погрузилось на суда и вскоре подошло к Азову, где был уже П. И. Гордон. Все боеприпасы, снаряжение и продовольствие заранее были отправлены на судах. Иначе говоря, ситуация на сей раз весьма выгодно отличалась от голицынских попыток движения через страшную от безводья и жары степь.
Начался многодневный артиллерийский обстрел Азовской крепости и одновременно земляные работы по подготовке штурма. Серьезнейшим препятствием для маневров осаждающих крепость были построенные турками на обоих берегах Дона две каменные каланчи, между которыми были протянуты три огромные цепи, перегородившие проход судов по реке и лишавшие осаждающих бесперебойного снабжения боеприпасами и продовольствием. 14–15 июля обе башни были заняты казаками. 6 августа был первый штурм. Однако плохая подготовка к нему и разобщенность действий Головина, Лефорта и Гордона привели к провалу штурма. В итоге 27 сентября принято было мучительное решение снять осаду и вернуться в Москву.
Однако, по словам С. М. Соловьева, именно с неудачи первого Азовского похода и «начинается царствование Петра Великого». Провал похода удесятерил энергию и напор молодого царя. Были выписаны с Запада инженеры, «подкопные мастера», корабельные плотники. В Москве построили 22 галеры и 4 брандера и по частям доставили на Дон. Близ Воронежа, Козлова и других городков тысячи работных людей должны были сделать 1300 стругов, 300 лодок, 100 плотов. Пролежав в январе почти месяц больной, Петр вскоре после похорон старшего брата Ивана, умершего 20 января, уезжает на верфь участвовать в фантастически быстрой стройке. В апреле 1696 г. суда с войском двинулись вниз по Дону. Теперь уже русский флот смог закрыть устье Дона и прервать всякое снабжение крепости. Началась осада. 16 июня начался обстрел из пушек и 2 тыс. донских и украинских казаков пошли на штурм. В канун всеобщего наступления, 18 июля, турки, проявив благоразумие, сдали крепость.
Опустевший и разрушенный Азов решено было заселить тремя тысячами семей из низовых городов и четырьмя сотнями калмыцких всадников. Решено также было строить новый флот.
«Великое посольство» 1697–1698 гг. Серьезные задачи, поставленные перед Россией, требовали новых людей, людей со знаниями, полученными на Западе. Молодой царь первый отправляется в ученье. Так в марте 1697 г. началось «великое посольство». Видимо, практика общения в компании, где Петр был как бы наравне с другими, а вовсе и не государь, что давало возможность избежать формальных церемоний, не стесняясь приобщиться к обучению в любом мастерстве, была положена в основу организации «великого посольства». Ведь формально великими послами были Франц Яковлевич Лефорт, Федор Алексеевич Головин и Прокопий Богданович Возницын. С ними было 20 дворян и 35 волонтеров, а между ними, где-то там, как бы в толпе был и… Преображенского полка урядник Петр Михайлов. А что до «царя», то о нем было сказано уже в Риге, что он едет в Воронеж для корабельного дела.
Этот стиль был в Европе принят, что позволило Петру большей частью сохранять инкогнито и на практике реализовать девиз на печати своих писем: «Аз бо есмь в чину учимых и учащих мя требую». Как правило, Петр обгонял «великое посольство», без проволочек делая самое важное. Затем примыкал к посольству, какое-то время был вместе с ним. Но потом снова уезжал. Как частное лицо он из Риги проехал в Митаву и Ли-баву, откуда один морем отплыл в Кенигсберг, где учился артиллерийскому делу. Разумеется, были в Кенигсберге и дипломатические переговоры. В Амстердаме Петр был поначалу в сопровождении всего десяти человек. В местечке Саардам и в Амстердаме Петр Михайлов работал на верфи Ост-Индской компании плотником, сочетая эту работу с важными переговорами, знакомясь с реальной жизнью, слушая лекции по анатомии и т. п. Прожив в Голландии 4,5 месяца, Петр затем 3 месяца живет в Англии, работая на верфях, нанимая в Россию специалистов, овладевая ремеслом часовщика, проявляя интерес к астрономии и т. д. Далее путь его лежал в Вену с задачей склонить Австрию на продолжение войны с Турцией. Сделать это было очень трудно, так как в Европе затевалась война за «испанское наследство».
Австрийский император на все справедливые упреки Петра обещал лишь поддержать Россию на переговорах с Турцией и ничего не совершать без согласия царя. Следующая задача Петра — переговоры с Венецией. Однако тревожная весть, хотя и с месячным опозданием, об очередном волнении стрельцов заставила Петра выехать из Вены 19 июля 1698 г. и вернуться в Москву (хотя о подавлении волнений он узнал еще в пути).
Стрелецкий бунт 1698 г. Перед длительной поездкой за рубеж Петр принял все меры, дабы гарантировать стольному граду вообще и Кремлю в частности полную безопасность. Уезжая, Петр, например, дал срочные назначения на службу в далекую провинцию всем родичам своей уже опостылевшей жены Евдокии Лопухиной, на которой его женили в 17лет, но его с ней отношения дошли до полной отчужденности. Тем более Петр был предусмотрителен, когда речь шла о стрельцах, понимая, что общая тенденция в перестройке армии не сулила стрелецким полкам никаких перспектив. После взятия Азова ни одно формирование московских стрельцов в столицу не вернулось. Когда «великое посольство» отъехало за рубеж, стрельцов в Москве вообще не было. Четыре полка из-под Азова были отправлены в Великие Луки, а потом в Торопец. Оторванные на месяцыи годы от семей, домов, от промыслов, стрельцы роптали. Около полутора сотен их бежало в конце концов в Москву. Разумеется, снова возникла интрига вокруг Софьи, к ней как будто подключилась и другая сестра — Марфа. В итоге стрельцов из Москвы выгнали. Но в Торопце, когда начался сыск беглых стрельцов, возник бунт. Теперь уже все торопецкие полки направились в Москву. Под Воскресенским монастырем боярин А. С. Шеин с войском разбил стрельцов, многих поймали и казнили.
