В сведениях о Харите существенное место занял вопрос о его предательстве (????????), мнимом или действительном, о котором говорят некоторые источники. Обвинения или защита Харита неизбежно рассматривались исследователями, но особенно настойчиво и подробно этим вопросом занялся И. Кавар, посвятивший Хариту целую серию статей. Апологетический тон Кавара в значительной мере снижает его в общем объективные доводы в пользу добросовестности и преданности Харита Византии. Отсылая к его подробным и неоднократно повторенным доводам и соображениям, ограничимся лишь свидетельством источников и их самым кратким истолкованием. В тесной связи с вопросом об отношении Харита к Византии, его доброкачественности находится вопрос об официальном его положении и его званиях, на значение которых обратил внимание еще Нольдеке.69 Подробно, вникая во все мелочи званий, ими занялся тот же американский ученый, упустив из вида лишь реальное значение табели о рангах Византии и титулатуры.
Харит ибн Габала занимал в 529 г. положение филарха византийских провинции, называемых Палестиной I и II.70 Это год подавления самарянского восстания. После этого, вероятно в 530 г., Харит получил "царское достоинство" (?????? ????????), так как он "правил арабами в [провинциях] Аравиях" (?? ??? ?? '???????? ????????? ?????).71 Прокопий приписывает это повышение в ранге соображениям Юстиниана, по которым арабы его империи должны были иметь единое управление, как имели единого главу и персидские арабы. Справедливо и другое, что царем Харит стал после двух существенных дел, выполненных им для Византии: после мести за убитого филарха Харита киндита и подавления самарянского восстания. В условиях византийской державы титул базилевса мог быть дан только императору, поэтому Прокопий и говорит так осторожно о "царском достоинстве" или звании Харита. В сирийских текстах он зовется царь - malka.
В противоположность организации арабов Персии в Византии ни дуки, ни филархи не имели достаточного количества воинов. Этими словами Прокопий дает понять, что военные полномочия отдельных византийских полководцев, стоявших во главе провинций (дуки), простирались лишь на имевшиеся в этой провинции отряды, которые не были достаточны, чтобы отражать войска Мундара. Поэтому император и был вынужден "писать и приказывать" отдельно каждому дуке провинций о необходимости оказать сопротивление арабам. Такое же положение отмечает он и для "предводителей ромейских арабов, называемых филархами". Он указывает, следовательно, что филархов было много, и власть над арабами была распылена, не было единого руководства, одного большого войска, что и мешало общему решительному отражению постоянных набегов "персидских арабов". Это положение было необходимо изменить, поэтому император Юстиниан "поставил над многими племенами Арефу, сына Габалы, который правил сарацинами (арабами) в Аравиях, дав ему звание царя, чего прежде у ромеев не было".72 В Византии пожелали иметь концентрированную власть над арабами; управление одним человеком многочисленными племенами могло привести к более благоприятным результатам, поэтому и было решено поставить Арефу главным филархом и дать ему "звание царя" - ?????? ????????.
Нельзя не отметить, что и до гасанидов империя искала и находила опору в том или другом арабском княжестве Сирии или Месопотамии, более того, арабские племена Зодожома и Кинда являлись ее союзниками. Но положение, которое заняли гасаниды, было более высоким и более прочным. Нельзя, однако, придавать такого исключительно большого значения званиям, полученным гасанидом Арефой на протяжении своей "службы" Византии, какое им придает Кавар.73 Тем более что здесь мог бы иметь большое значение сравнительный метод и более глубокое изучение титулатуры, которое имеется в превосходно эрудированных работах проф. Гюйана. Для оценки противопоставления двух характеристик - Мундара и Харита, данных Прокопием, большую ценность имеют соображения Рубина,74 который считает, что меры, принятые императором для укрепления гасанидов, носят характер сатиры, а Юстиниан награжден теми же отрицательными чертами, как и в "Тайной истории".75 Необходимость иметь единое управление войсками арабских племен, - мотив, приводимый Прокопием, - является выражением мнения Велисария и штаба империи, как и слова: "точно мы не знаем о нем (о Харите) ничего".76 Далее Прокопий сообщает, что нападения Аламундара продолжались с прежним ожесточением, и добавляет с досадой, что он был "долговечен", а поэтому имел возможность совершать дольше свои набеги. Но уже с первых строк Прокопий бросает тень на "Арефу, сына Габалы", утверждая, что при опустошительных набегах Аламундара при "всяком нападении и в битве он или в наибольшей мере был неудачлив или скорейшим путем [становился] предателем".77 В тексте обе возможности неудач Харита или его предательских действий сопровождает в первом случае усилительное ?? ???????, а во втором ?? ???????; они подчеркивают обязательность или одного или другого фактора в поведении Харита. Защите Харита и гасанидов от этих подозрений посвятил несколько статей Кавар. Его апологетический тон неубедителен, хотя многие из приводимых им аргументов и справедливы. Нельзя также согласиться с сугубо отрицательным отношением к Прокопию, брать на подозрение достоверность сообщаемых им исторических фактов в такой мере, чтобы низводить его труд в разряд ложных, во всех отношениях недоброкачественных источников.78
В греческих хрониках имя Харита сопровождают титулы патрикия и филарха, при этом "славного" в превосходной степени - ???????????, что соответствует сирийскому . Как христианин он получает наименование - верующего, соответствующее греческому ???????????? и - ???????????. 79 ??мимо нарративных источников имеется свидетельство юридического документа, новеллы С II 536 г., в которой Харит упомянут со званием spectabilis - ???????????.80 Делать догадки, когда именно это звание было ему присвоено, едва ли правильно. "Славнейший" - ???????????, соответствующее латинскому gloriosissimus, засвидетельствован надписью 559 г. на воротах монастыря в Каср ал Хейр, крепости, построенной близ дороги из Дамаска в Пальмиру, в 60 км на юго-запад от последней. Арефа (Харит) устроил там монастырь. Он упомянут в двух надписях: в одной как "славнейший", в другой с пожеланием многолетия - '????? ????????? ????? ?? ???. Предполагаемая издателем дата по селевкидскому летосчислению 870 г. соответствует 559 г. н. э.81 Достаточно даже беглого перечня титулов и званий, которые были присвоены Хариту за время его длительной деятельности в качестве филарха и царя арабов, чтобы прийти к выводу, что он был в должной мере признан и почтен в Византии. Попытка дать известную хронологическую последовательность в получении им этих титулов, считая их как бы наградами за выполненные им задания, не всегда успешна.82 Но следует признать, что высокие звания и признание заслуг "патрикия Арефы" в какой-то степени являются доводами в пользу того, что обвинение его в двоедушии и предательстве несправедливо.
Представляет интерес рассмотрение данных Прокопия Кесарийского о гасанидах. Известно, что этот историк Юстинианова века обладает сложнейшим характером, что его взгляды несколько раз менялись, что он является попеременно льстецом и обличителем императора, что он умеет истолковывать события в зависимости от предвзятого мнения. Сводка всех предшествующих работ, посвященных Прокопию, дана в последние годы Б. Рубиным;83 они повлияли на все последующие суждения об атом историке, в том числе его сведения о царе арабов. Следует отдать справедливость автору "Истории войн": он сохранил большое количество фактов, которым нельзя не доверять, так как их сообщает не только современник, но в ряде случаев свидетель и участник событий.
Большую ценность имеют и хронологические вехи в его трудах.84 Затруднения представляют его предположения и истолкования, сделанные с определенной, заранее принятой точки зрения. Нельзя отрицать и того, что в одних случаях Прокопий преувеличивает значение событий, в других умалчивает о том, что может нарушить его искусственное построение. Вопрос заключается в том, можно ли доверять Прокопию и тем подозрениям, которые он высказывает относительно Харита, утверждая, что в сражении 531 г. бегство арабов было предательским. Выше было приведено свидетельство Малалы, которое позволяет сделать другой вывод, а именно, что часть арабского войска со своим филархом осталась на месте и вела успешно бой. Двусмысленно отношение Прокопия и к разорению, нанесенному западной провинции Ирана ромейскими арабами, предпринятом по приказу Велисария.85
Но в какой-то мере правы защитники Харита, приводя, с одной стороны, доказательства тому, что у Прокопия, когда он писал эти страницы, была предвзятая мысль - выгородить своего героя Велисария, свалив его неудачи на объективные причины: изнуряющую жару, болезни и на "предательство арабов". С другой стороны, следует указать на множество преимуществ, которые Харит получил от Византии, на то, что, будучи христианином, он также не мог изменить империи. Нам представляется существенным, что и сам Прокопий, сообщая о принесении в жертву Уззе сына Харита, считает это подтверждением того, что "не предавал Арефа" интересов империи Ирану.86 Следует также отметить, что и до Прокопия латинские историки охотно обвиняли арабов и сирийцев в своих неуспехах, как это сделал Плутарх в отношении Абгара, царя Эдессы. Император Маврикий также обвинял Мундара ибн Харита в том, что он повел его войска по заведомо трудной дороге. Мнение исследователей о роли Харита не единодушно; положительно о ней высказывались и раньше. Апологетические рассуждения не принесли пользы общему представлению о роли и деятельности Харита, как и выяснение "техники", которой пользовался Прокопий, чтобы представить Харита в невыгодном свете.87
