прочие гражданские мундиры, изготавливались из темно-зеленого сукна и имели красные суконные стоячие воротники и обшлага. Отличия выражались лишь в том, что придворные мундиры имели более роскошное золотое шитье с бранденбурами (вышитыми золотом ниспадающими кистями), количество которого было большим, чем полагалось по чину. Придворные чины II класса имели шитье 1-го разряда: на воротнике, обшлагах, карманных клапанах и под ними, по бортам и фалдам, а с 1809 г. и по швам. Чины же III и V классов имели шитье 2-го разряда (то же, что и 1-го разряда, только без шитья по швам). На вицмундирах шитье заменялось горизонтальными нашивками из сдвоенного золотого галуна на груди и воротнике, а на обшлагах и фалдах — в виде шевронов.
Мундиры шталмейстеров и егермейстеров имели военный покрой. У шталмейстеров они были из темно-зеленого сукна со стоячими суконными же красными воротниками, обшлагами, отворотами на фалдах и выпушками по краям мундиров и около карманных клапанов; золоченые пуговицы их имели изображение государственного герба. Отличие мундиров егермейстеров от мундиров шталмейстеров состояло только в том, что воротники и обшлага у первых были темно-зеленые суконные с красной выпушкой, а пуговицы дополнялись изображением охотничьих рожков. На мундирах шталмейстеров и егермейстеров было золотое шитье особого одинакового узора на воротнике, обшлагах, карманных клапанах, под ними и по бортам, причем у чинов III класса оно было в два ряда, а у чинов II класса — в три, и, кроме того, «вдоль фалд и по швам» в один ряд. Вицмундиры «покроем и рисунком шитья» были «подобны парадным… мундирам», но с шитьем только на воротнике, обшлагах, и карманных клапанах.
При парадных мундирах полагалось носить шляпу с таким же шитьем и белым плюмажем, а также белые суконные панталоны до колен. В 1826 г. все чины двора получили темно-зеленый мундирный фрак с черным бархатным отложным воротником.
С 1833 г. придворным чинам, уволенным в отставку с правом ношения мундира, разрешалось «носить токмо придворный вицмундир, но без галунов на рукавах и фалдах для отличия от служащих».
Законом 27 февраля 1834 г. на парадных мундирах было добавлено шитье вокруг воротника (на спине). Дополнительно вводился темно-зеленый сюртук (с полной юбкой) с красным воротником, без шитья. У шталмейстеров и егермейстеров сюртук был двубортный, имел красные выпушки и витые погоны из золотого шнура. К сюртуку полагалась темно-зеленая фуражка с красным околышем. Тем же законом устанавливалось (по-видимому, в соответствии с предшествовавшей практикой), что парадные мундиры должны носиться с белыми штанами до колен (дополняемыми белыми же чулками и башмаками с пряжками) или белыми брюками с золотыми лампасами, а сюртук и мундирный фрак — с черными брюками.
Из сказанного следует, что камер-юнкерский парадный мундир А. С. Пушкина, расшитый бранденбурами, сам по себе ничем не отличался от мундиров придворных чинов III класса, в частности камергеров. С учетом этого понятно дружеское послание С. А. Соболевского Пушкину:
Здорово, новый камер-юнкер!
Уж как же ты теперь хорош:
И раззолочен ты, как клюнкер, [29]
И весел ты, как медный грош.
В феврале 1856 г. придворные мундиры были модернизированы: они получили полную юбку с продолжением бортового шитья до низа и стали называться полукафтанами. Короткие белые штаны сохранялись только для балов.
Поскольку придворные мундиры были одинаковы, некоторые чины и кавалеры имели особые знаки отличия. Так, у министра императорского двора, обер-гофмаршала и обер-церемониймейстера таким знаком были специальные жезлы или трости. Камергеры же в качестве знака своего чина и звания с 1762 г. имели золотые ключи. Образец (единый) ключа был утвержден в октябре 1833 г. Обер-камергерский ключ был осыпан бриллиантами и носился на бедре с правой стороны «на шнуре золотом, с двумя висящими массивными кистями» (в обычные дни такой ключ мог заменяться золотым же, но с эмалью). Камергеры носили ключ «на голубой ленте, связанной бантом, на левой стороне подле клапана» (карманного), причем сохраняли его и «при мундирах других гражданских ведомств и при возвышении должностей».
Особым законом от 27 февраля 1834 г. был установлен парадный наряд для дам, имевших придворные звания. Неясно, вводился ли он впервые или существовал и ранее. Наряд состоял из бархатного «верхнего платья» с откидными рукавами и со шлейфом, имевшего разрез спереди, к низу от талии, который открывал юбку из белой материи, «какой кто пожелает». По «хвосту и борту» платья шло золотое шитье, «одинаковое с шитьем парадных мундиров придворных чинов». Такое же шитье полагалось «вокруг и на переди юбки». Платье гофмейстерины должно было быть малиновое, платья статс-дам и камер-фрейлин — зеленые, платье фрейлины— пунцовое. Такие же парадные платья полагались наставнице великих княжон (синего бархата), фрейлинам великих княгинь (как у фрейлин царицы, но с серебряным шитьем) и фрейлинам великих княжон (светло-синего бархата). Нормировался и головной убор придворных дам: замужние должны были «иметь повойник или кокошник», а девицы — «повязку» любого цвета с белой вуалью. Описанный наряд получил затем название «русского платья».
Придворные дамы также имели особые знаки отличия: гофмейстерины, статс-дамы, камер-фрейлины — портреты императриц, украшенные бриллиантами, которые носились на правой стороне груди, а фрейлины — золотые, украшенные бриллиантами шифры (вензели императриц или великих княгинь, при которых они состояли), носившиеся под короной на банте из андреевской голубой ленты на левой стороне груди. Знаки эти могли надеваться и не на парадное платье.
В таком виде придворные мужские и дамские мундиры, платья и знаки отличия сохранились до 1917 г., модернизируясь лишь в деталях.
Обилие золотого шитья на придворных мундирах делало их настолько дорогими, что не все придворные кавалеры могли их приобрести. Некто Кошелев был отчислен в 1834 г. из камер-юнкеров «за неимением мундира». Как сообщает К. Ф. Головин, в середине века музыкальный критик и композитор, член Управления по делам печати Ф. И. Толстой по случаю назначения гофмейстером представлялся великому князю Константину Николаевичу в таком «полинялом мундире, едва ли сходившем с его плеч лет 25 или более» (ранее Толстой числился камер-юнкером), что князь едко заметил: «По Вашему мундиру не видно, что Вы только что назначены». Редко, но все же были случаи, когда придворные чины сохраняли военные мундиры. Так, весной 1866 г. «обер-камергером при военном мундире» был назначен подавший в отставку после покушения Д. В. Каракозова шеф жандармов и начальник HI Отделения генерал от кавалерии, генерал-адъютант князь В. А. Долгоруков. Сообщая об этом, П. А. Валуев добавляет, что такого «не было со времени императрицы Екатерины». Существовали разного рода ограничения по ношению придворного мундира, например, не дозволялось носить его расстегнутым. Придворным чинам и кавалерам в царствование Николая I запрещалось отращивать бороду и усы и предписывалось иметь «приличную прическу». В царствование
