тело с содранной кожей было бы выдано русским, и Ласси не поднял бы шума? Тем не менее эта сказочка стала официальной версией в начале ХХ века [78].
К началу июня 1742 г. у Ласси в Финляндии была 36-тысячная армия. 7 июня русские выступили из-под Выборга и двинулись вдоль Финского залива, чтобы иметь возможность получать морем продовольствие и боеприпасы.
13 июня Ласси получил сведения о сосредоточении шведских войск (19 пехотных и 7 конных полков) на сильно укрепленной позиции в районе Мендолакса. 20 июня русская армия вышла к рубежу реки Вираоки. Здесь были оставлены обозы и лишние тяжести. Взяв с собой продовольствие на десять дней и боеприпасы, русские войска продолжали наступление. К 25 июня они, преодолев труднопроходимую местность, приблизились к Мендолаксу. С фронта позиция шведских войск была недоступна, а с флангов к ней вела только узкая дорога. Несмотря на это, Ласси решил атаковать противника. Но как только русские войска перешли в наступление, шведы оставили свои позиции и отошли в Фридрихсгам. Главные же силы шведов сосредоточились в лагере при Сумме. Вслед за отступающим противником к Фридрихсгаму подошли русские войска. Как только шведам стали известны намерения Ласси, Левенгаупт поспешно отошел к Гельсингфорсу. Отступающие шведы сожгли Фридрихсгам.
2 июля Ласси получил из Петербурга приказ: если шведы отойдут за реку Кюмень, не двигаться дальше и остановиться здесь, а главные силы отвести на зимние квартиры к Фридрихсгаму. Но военный совет решил продолжать движение к Гельсингфорсу. Это решение Ласси мотивировал тем, что противнику надо нанести решительное поражение и заставить финские полки прекратить сопротивление и оставить шведскую армию при подходе русских войск.
В то же время отряд князя Мещерского вышел из Кексгольма и, двинувшись на север, без боя занял город Нейшлот. Далее Мещерский пошел на запад параллельно берегу Финского залива в 70–80 верстах от него. Вскоре его отряд занял город Тавастгус.
В августе армия Ласси окружила шведские войска у Гельсингфорса. Теперь шведская армия могла получать подкрепления только морем. Но и эта связь скоро прекратилась, так как шведский флот из-за начавшейся эпидемии ушёл из Гельсингфорса в Карлскрону, а эскадра Мишукова заперла шведскую армию с моря.
В Гельсингфорсе было заперто 17 тысяч шведов, русских же было там не более 17,5 тысячи. Тем не менее 24 августа командующий армией генерал Буснет капитулировал. За несколько дней до этого генералы Левенгаупт и Будденброк оставили армию и бежали в Стокгольм «для отчёта сейму о своих действиях». По условиям капитуляции шведским военнослужащим было разрешено убыть в Швецию с личным оружием, полковая и крепостная артиллерия шведов (90 орудий) доставалась русским. Финны, служившие в шведской армии, отказались ехать в Швецию и были распущены по домам. Вскоре войска Ласси и Мещерского соединились в городе Або.
Глава 16. Война на море 1741–1743 гг.
В первые годы после смерти Петра Великого развитие флота шло по инерции, затем флот стал приходить в упадок.
В царствование Анны Иоановны были приняты определённые меры к усилению боевой мощи Балтийского флота. В 30-х годах XVIII века заметно возросло число строившихся судов. По табелю 1737 г. в составе Балтийского флота положено было иметь: четыре 80-пушечных, шестнадцать 66-пушечных и семь 54-пушечных кораблей; шесть 32-пушечных фрегатов; по одному 24-пушечному дубовому и сосновому праму; три 6-пушечных бомбардирских корабля; восемнадцать флейтов; восемь пакетботов; три лоц-галиота; пять шмаков; две фоб-яхты; две плавучие мастерские; девятнадцать 22-баночных, сорок одну 20-баночную и семьдесят 16-баночных галер; тридцать три палубных корабельных бота; девятнадцать галерных беспалубных ботов; четыре беспалубных корабельных бота длиной 11,6 м, тридцать три – длиной 7,6 м и двадцать – длиной 7 м; шесть 12-вёсельных шлюпок; сто восемьдесят четыре 10-вёсельных шлюпок; тридцать два 6-вёсельных ялбота; девятнадцать 4-вёсельных шлюпок; по одной камели 1-го, 2-го и 3-го рангов и шесть плашкоутов длиной 19,2 м, восемь – длиной 10,7 м, шесть – длиной 10,1 м, восемь – длиной 9,2 м и восемь длиной 7,3 м.
К концу правления Анны Иоановны некомплект по кораблям 1-го ранга составлял два корабля, 2-го ранга – семь кораблей, а по 54-пушечным, отнесенным к кораблям 3-го ранга, сверх штата было два корабля.
30 апреля 1730 г. Адмиралтейств-коллегия постановила строить лишь трёхмачтовые шнявы.
21 июня 1739 г. Адмиралтейств-коллегия выбрала для постройки бомбардирских кораблей «Самсон» и «Юпитер» мореходную конструкцию Броуна, так как мелководные прамы в составе флота уже имелись. Оба бомбардирских корабля были спущены на воду 1 июля 1740 г. в Петербурге. Вооружение каждого состояло из двух 5-пудовых мортир, двух 3-пудовых гаубиц и десяти 6-фунтовых пушек.
Несмотря на то что по принятому штату полагалось иметь 130 галер, Верховный тайный совет приказал подготовить 90 галер. Так как в это время были в наличии только 83 галеры, а пять строили, то галерному мастеру М. Черкасову приказали заложить ещё две 20-баночные галеры. Одновременно решили заготовить лес на 40 галер, в том числе на 10 методом подряда и на 30 – из казанских государственных лесов.
С января 1733 г. галеры стали строить исключительно «французским маниром», так как именно такие суда могли с одинаковым успехом действовать и в шхерах, и в открытом море. 22-баночные галеры имели длину 42,7 м, ширину 6,1 м, глубину 2 м; 20-баночные галеры имели, соответственно, 40,6; 5,6 и 1,8 м; 16-баночные – 38,4; 5,5 и 1,7 м. На их строительство шли как дубовые, так и сосновые леса.
По предложению адмирала Н.Ф. Головина 24– и 23-баночные галеры постепенно заменяли на 22-баночные, а старые 20-баночные – на новые 16-баночные.
При Анне Леопольдовне в состав Балтийского флота вошли три 66-пушечных корабля, два бомбардирских корвета и свыше двадцати мелких судов.
На бумаге Балтийский флот выглядел весьма внушительно, однако уровень боевой подготовки был крайне низок. Так, например, кампания 1739 г. на Балтике началась только… 1 августа. Кампания 1740 г. – 29 июня. При этом в 1739 г. флот дошёл только до Красной Горки (если это только вообще можно считать выходом в море), а в 1740 г. – аж до самого Ревеля! В Ревеле эскадры к этому времени уже давно не было. Там держали только брандвахту. Весь флот базировался исключительно в Кронштадте. Да, собственно, две базы были бы лишней роскошью, учитывая количественный состав флота. В 1737, 1739 и 1740 гг. в море выводилось только по пять кораблей, а в 1738 г. – вообще четыре. Число фрегатов, принявших участие в кампании, снизилось с шести в 1737 г. до трёх в 1740 г.
Острейшей проблемой к началу войны стала катастрофическая нехватка личного состава – некомплект составлял 36 % (1669 матросов и 1034 солдата). Из 5 тысяч ожидаемых рекрутов прибыло только 1370. Большая нужда была в
