Командир 8-й воздушно-десантной бригады подполковник А. А. Онуфриев и комиссар бригады И. В. Распопов (справа)
6 февраля бригада, подобно 250-му воздушно-десантному полку, также была подчинена 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу. 7 февраля командир бригады подполковник Онуфриев получил от генерала Белова приказ перерезать железную дорогу Вязьма — Смоленск:
«…всеми силами 8 вдбр наступать в восточном направлении и овладеть Гредякино (что у железной дороги), перехватить железную дорогу Вязьма — Издешково, не допуская движения поездов противника, войти в связь с 75 кд, которая наступает восточнее Гредякино, и с Соколовым (11-й кавалерийский корпус), о котором я писал Вам ранее».
10 февраля 8-я воздушно-десантная бригада после тяжелого боя за Песочню и Старое Поляново перешла к обороне района Мармоново и Дяглево. Потери бригады составили 140 человек убитыми и ранеными; согласно оперативной сводке штаба 1-го гвардейского кавкорпуса, были уничтожены штабы 176-го артиллерийского полка и 1-го батальона 13-го моторизованного полка 5-й танковой дивизии немцев, при этом захвачено свыше 200 автомашин.[142] По другим данным[143], в боях с 1 по 8 февраля частями бригады было захвачено 72 автомашины (очевидно, здесь имеются в виду только исправные), 4 танка, тягач, 19 мотоциклов и два полковых знамени.
4
Второй этап высадки 4-го воздушно-десантного корпуса
Еще 2 февраля корпус генерала Белова подошел к Вязьме, накануне сюда же вышли передовые части наступавшей с востока 33-й армии. Юхновская группировка противника, то есть ядро сил 4-й немецкой армии, командующим которой с 21 января вместо генерала Кюблера был назначен пехотный генерал Хейнрици, утратила связь не только с левым крылом армии, но и со своим тылом и фактически была окружена.
Однако сил удержать кольцо у советских ударных частей уже не было. Части 11-го кавалерийского корпуса в первых числах февраля были отброшены от Вязьмы на север. С 26 января в районе Шанского завода шли непрерывные бои — подразделения 4-й немецкой армии генерала Хейнрици пытались прорваться на север и соединиться с 4-й танковой армией генерала Руофа. В конце концов 3 февраля им это удалось — четыре дивизии 33-й армии (113-я, и 138-я, 160-я и 329-я) были отрезаны от основных сил фронта и заняли круговую оборону юго-восточнее Вязьмы. Одновременно немецким войскам удалось восстановить целостность обороны по Варшавскому шоссе, и корпус Белова тоже оказался в окружении.
Всего из состава корпуса через Варшавское шоссе прорвалось около 10 тысяч человек. Из состава 33-й армии в прорыв до его закрытия немцами 3 февраля было введено около 18 тысяч человек.[144] Таким образом, южнее Вязьмы находилась группировка советских войск численностью до 30 тысяч человек. Однако она была разбросана на большой территории, имела крайне мало артиллерии, а единственным транспортом являлись лошади кавалерийских дивизий. Недостаток боеприпасов и снабжения некоторое время (до начала марта) удавалось компенсировать трофеями и местными ресурсами, в которые входили также и склады, оставленные советскими войсками в Вяземском окружении в октябре прошлого года…
Оперативный отдел 4-й немецкой танковой армии в донесении штабу группы армий «Центр» № 517/42 от 9 февраля оценивал советские силы на 120-километровом фронте южнее и западнее Вязьмы в 12 тысяч человек боевого состава. Против них держали оборону 9 пехотных и 5 охранных батальонов «с несколькими тяжелыми орудиями и небольшой, отчасти неподвижной артиллерией»; еще два лыжных батальона перебрасывались в этот район. Всего противник имел здесь около 7 тысяч человек боевого состава.[145] В этом соотношении не учитывались силы 20-й танковой дивизии 4-й танковой армии, действовавшие с востока против западной группировки 33-й армии[146], а также части, выделенные против кавалеристов и десантников из состава 13-го и 43-го армейских корпусов на юге и юго-востоке района.
В целом немцы оценивали обстановку под Вязьмой следующим образом:
«…Численное соотношение сил является для нас неблагоприятным. Русские силы являются значительно более подвижными в зимних условиях и имеют отличных связистов и разведчиков, которые в своей стране очень быстро ориентируются и информируют о наших медленно осуществляемых передвижениях войск.
Этот недостаток не может быть полностью компенсирован тем, что русские имеют очень мало артиллерии. Но, несмотря на это, возможно, что отдельные группировки противника будут разбиты одна за другой. Для этого необходимо, однако, помешать русским осуществлять переброску новых сил и снабжение воздушным и сухопутным путем. Согласно имеющимся до сих пор неоднократным донесениям, русские, главным образом воздушным путем (десант) в районе вокруг Луги, а также сухопутным транспортом через Богородицкая, постоянно получают подкрепление людьми и предположительно различной матчастью».[147]
Итак, после укрепления немецкого фронта по Варшавскому шоссе единственным средством переломить обстановку в районе Вязьмы оставалась «аэромобильная операция» — переброска по воздуху войск и снабжения для сил Белова, ведущих ожесточенную борьбу за коммуникации группы армий «Центр» в районе Вязьмы.
Командир 9-й воздушно-десантной бригады полковник И. Г. Курышев
1 февраля распоряжением Ставки для руководства всеми операциями западнее Москвы было создано единое Главное командование Западного направления, во главе которого встал Г. К. Жуков. Командование решило возобновить выброску в помощь частям 1-го гвардейского кавкорпуса и 33-й армии оставшихся сил 4-го воздушно-десантного корпуса. В состав десанта должны были войти оставшиеся две бригады корпуса — 9-я полковника И. И. Курышева и 214-я подполковника Н. Е. Колобовникова, а также последний батальон 8-й бригады.
10 февраля корпус был передан из подчинения Ставке в подчинение командованию Западного фронта. В этот же день он получил от штаба фронта задачу на дальнейшую операцию. Местом высадки был назначен район все той же деревни Желанье восточнее станции Угра, где на этот момент действовала группа Солдатова (250-й вдп) и партизанский отряд полковника М. Г. Кириллова[148], к этому моменту насчитывавший около 1200 человек. После высадки десант должен был наступать на юго-восток, выйти в район поселка Песочня, заняв рубежи Куракино — Бородина — Подсосонки и Ключи — Тыновка — Леонова. В дальнейшем ему предписывалось нанести по противнику удар с тыла, выйти на Варшавское шоссе в 25–30 км юго-западнее Юхнова и соединиться с наступающими частями 50-й армии, таким образом вновь расчистив коммуникации группы Белова.
Руководство десантированием было возложено на командующего ВДВ РККА. Исходным районом операции назначался хорошо прикрытый силами ПВО московский аэродромный узел — аэродромы Люберцы и Внуково. Место высадки отстояло от него на 300 км. Для операции была создана специальная авиатранспортная группа в составе 64 машин — 23 корабля ТБ-3 и 41 самолет ПС-84.[149] Десант высаживался двумя группами: оставшаяся часть 8-й вдбр — в районе Путьково, Бели (25 км юго-восточнее Вязьмы), а остальные две бригады 4-го воздушно-десантного корпуса — в районе Великополье, Луги (40 км юго-восточнее Вязьмы). Кроме того, в ночь на 17 февраля этой же группой в районе станции Мончалово для поддержки частей 29-й армии, отрезанных в 15 км западнее Ржева, был выброшен 4-й батальон 204-й бригады 5-го воздушно-десантного корпуса под командованием лейтенанта П. Н. Белоцерковского.[150]
Из-за малого количества машин высадка вновь осуществлялась группами на протяжении нескольких ночей. Чтобы обеспечить точность выброски, предполагалось предварительно направить в район десантирования сигнальные группы с тремя радиостанциями, деятельность которых должны были обеспечить партизаны. Однако «по техническим причинам» сделано это так и не было.
Ситуация в полосе Западного фронта к середине февраля 1942 года и новый план действий 4-го воздушно-десантного корпуса
Впрочем, вряд ли задача тонного наведения самолетов по трем слабым приводным радиостанциям была выполнима на практике — она требовала хорошей пеленгационной аппаратуры, высочайшей квалификации штурманов и радистов. К тому же активная работа раций неизбежно привлекла бы внимание противника к месту высадки и могла обеспечить самолетам с десантниками крупные неприятности.
Все командиры транспортных машин были строго предупреждены об ответственности за точность выброски парашютистов. В результате летчики предпочитали не выбрасывать свои группы и возвращаться обратно с десантниками, если выложенные на земле знаки вызывали сомнение. Это заметно повысило точность высадки — но одновременно привело к увеличению числа рейсов и затягиванию операции.
