Переходя к наступательным действиям, союзники вынуждены были оставить войска на своих базах и этапных пунктах, так как близость тайпинов вызывала серьезные опасения. В Шанхае был оставлен гарнизон в 1200 человек, в том числе 400 человек французской морской пехоты и 800 человек 99-го английского полка и английской морской пехоты. Южные ворота города были заделаны, а оставленные открытыми охранялись: восточные – французами, а западные – англичанами; в Сыгаовэй был оставлен караул в 25 человек. Для наблюдения за рекой и появленияем джонок были предназначены мелкосидящие вестовые суда. Для охраны Динхая и островов Чжоушань оставили 300 человек французов и 300 англичан, всего 600 человек. Три китайские лорчи, вооруженные орудиями, взятыми в Динхае, должны были крейсировать в архипелаге. В Гонконге находился 21-й индийский полк и английский депо-батальон. В Кантоне французы оставили отряд морской пехоты, а англичане – части 3-го и 5-го индийских и 87-го королевского полков. Во всех пунктах, за исключением Кантона, от обоих государств были назначены коменданты, не зависимые друг от друга, командовавшие войсками, управлявшие гражданскою частью и приводившие в исполнение все хозяйственные распоряжения.
Для ведения переговоров с китайским правительством оба союзных государства сочли необходимым отправить в главные квартиры экспедиционных корпусов чрезвычайных послов, лорда Эльджина и барона Гро, имевших обширные полномочия. Эти лица, хорошо знакомые с Китаем и его деятелями и вместе с тем хорошо посвященные в цели своих государств, были уполномочены завязать со Срединной Империей прочные отношения, охраняя торговые интересы европейцев. Они имели право остановить военные действия, когда, по их мнению, политические цели будут достигнуты. Присутствием послов в армии объясняется та отличительная от настоящей черта кампании, что во все продолжение военных операций не прекращались дипломатические переговоры, постоянно отражавшиеся на быстроте и решительности действий главнокомандующих. Благодаря быстрому переезду оба посла прибыли к своим корпусам в середине июля и таким образом находились при них с самого открытия военных действий.
Чжилийский залив, служивший театром первоначальных действий, находится в северо-западной части Желтого моря, с которым соединяется проливом, имеющим 72 версты ширины в самом узком месте между Пинчжао, на берегу провинции Шанъюн, и мысом Ляньшань Ляодунского полуострова. В этом проливе лежит несколько групп островов, из которых самая значительная – Мяодао, обладающая несколькими удобными якорными стоянками. Сам залив имеет 342 версты длины и 180 верст ширины (в самом широком месте); на северо-востоке он, в свою очередь, образует залив Ляодун, углубляющийся в материк на 225 верст. Плавание по заливу опасно из-за мелководья у берегов и сильных ветров, господствующих с сентября по март. Западный берег Чжилийского залива, на котором должна была произойти высадка, – низменный, полого спускающийся к морю. Волна прилива покрывает его на расстояние от 3 до 5 верст в глубь страны. Громадное количество ила, приносимого Хуанхэ и другими реками и оставляемого на берегу приливом моря, образовало в течение веков зыбкую толщу, не выдерживающую тяжести человека. Понятно, что при таких свойствах берега высадка была немыслима. Единственную возможность выгрузить войска на западном берегу давали реки, войдя в которые можно было на судах достигнуть твердой почвы. Неудивительно, что в ожидании прибытия англо-французов, китайское правительство обратило внимание на реки и укрепило их устья.
Устье Байхэ оборонялось несколькими фортами, находившимися между собой в огневой связи. Система обороны этой реки была следующей: на каждом берегу находилось по большому форту, обстреливавшему море и устье; за ними лежало по другому форту, перекрывавшему реку анфиладным огнем, и наконец, для защиты обоих фортов со стороны суши на каждом берегу было построено по укрепленному лагерю, расположенному на границе между илистым прибрежьем и твердой землей. Вход в реку Бэйтанхэ, впадавшую в Чжилийский залив севернее Байхэ на расстоянии 15 верст, был также обороняем двумя фортами. По своему очертанию берег залива не имел закрытых якорных стоянок, и подход к нему больших морских судов затруднялся множеством отмелей. Хорошую якорную стоянку вблизи западного берега представляли только острова Шэлюйтянь, отстоявшие от устья Байхэ на 12 верст. Населенность западного берега была слабая, не чаще как через 10 верст встречались небольшие рыбачьи деревни. Продовольственные средства были ничтожны, пресную воду можно было добыть с трудом. Сообщение между деревнями производилось по узким протоптанным тропам, позволявшим следовать только по одному.
Прежде чем приступить к выполнению принятого плана, генерал Монтобан нашел нужным назначить особую комиссию с целью рекогносцировки берега Чжилийского залива к югу от устья Байхэ, для окончательного выбора пункта высадки. Комиссия была составлена из начальника штаба подполковника Шмица и нескольких офицеров генерального штаба, а также морских начальников. Выбор пункта высадки приказано было сделать в промежутке между устьем речки Сицзянхэ, отстоящим на 42 версты от устья Байхэ, и бухтой, находящейся всего в 14 верстах от южного форта Дагу. В распоряжение комиссии были переданы два парохода: большой «Сайгон» и малый «Ало-Пра», отличавшийся быстрым ходом и имевший весьма малую осадку. 12 июля комиссия отправилась на рекогносцировку, но бурная и туманная погода задержала почти на целых три дня оба парохода у островов Мяодао. Только 14 июля в 7 часов вечера пароходам удалось стать на якорь в 12 верстах от начального пункта рекогносцировки. «Ало-Пра», взяв на буксир несколько шлюпок, один пошел по направлению к берегу. Подвигаться вперед приходилось весьма медленно вследствие малых глубин, заставлявших производить непрерывные промеры. В час ночи пароход «Ало-Пра» был принужден остановиться, так как глубина моря не позволяла идти далее, и комиссия пересела в шлюпки, направившиеся к берегу в следующем порядке: впереди шли три шлюпки, сохранявшие между собою такие интервалы, на которых может быть слышен человеческий голос; в кильватер средней шлюпки, на расстоянии 50 сажен, шла четвертая шлюпка, составлявшая резерв.
Тихая и светлая ночь способствовала рекогносцировке. Высадившись из шлюпок, когда они сели на дно, офицеры-разведчики вышли на берег, достигли небольшой китайской деревни, где захватили в плен нескольких рыбаков, после чего повернули назад и возвратились на гребных судах к пароходу. По показаниям пленных китайцев самый удобный пункт высадки должен был находиться у деревни Цзимэньсань, лежащей в 9 верстах к югу от Дагу, куда и направилась комиссия. Однако и здесь было найдено то же мелководье и та же вязкость грунта. Дальнейшая рекогносцировка была закончена уже при дневном свете с мачты парохода «Ало-Пра», причем был осмотрен берег на протяжении более 36 верст, начиная от фортов и далее, проходя деревни Чжимэньшань, Динчжихань, Бэйчжахуа и Тундао. Свойства грунта берега повсюду оказались совершенно одинаковыми. По возвращении своем в Чифу 18 июля комиссия заявила, что нашла три различные полосы грунта, располагающиеся по направлению от берега внутрь страны: первая полоса, покрываемая водой во время приливов, представляет собой твердый песок, способный выдержать тяжесть орудия; вторая имеет на своей поверхности корку, достаточно прочную, чтобы выдержать человека, и, наконец, третья, довольно широкая, состоит из вязкого ила, труднопроходимого. В заключение комиссия объявила, что она, со своей стороны, на всем указанном протяжении считает высадку значительных сил невозможной, так как ни орудия, ни обозы не могут быть доставлены на берег. Только в крайнем случае, по мнению начальника штаба, можно было бы высадить у деревни Чжимэньшань 1000 человек, снаряженных налегке, с целью овладеть внезапным нападением южным фортом у Дагу, в то время как флот проведет демонстрацию с моря. Последствием вышеприведенной рекогносцировки было изменение плана действий: генерал Монтобан отказался от отдельной высадки и решил действовать совместно с английским главнокомандующим.
19 июля главнокомандующие и адмиралы собрались в Чифу для окончательного обсуждения предстоящих операций. На этом совете присутствовали также оба посла, лорд Эльджин и барон Гро, требовавшие непременного занятия Тяньцзиня. На совете было решено, что 28 июля оба флота с десантными войсками соединятся на якорной стоянке у острова Шэлюйтянь и что 29-е или 30-е число будут посвящены совместной рекогносцировке входа в реку Бэйтанхэ. Если бы вход в реку оказался свободным, то генерал Грант полагал атаковать открытой силой форты Бэйтана, между тем как генерал Монтобан считал более безопасным высадиться вне сферы действия фортов и затем атаковать их с горжи.
