Тем не менее мало оснований сомневаться в заявлениях Советов, что они идентифицировали самолет, направляющийся к Камчатке и упомянутый Огарковым как RC-135. Например, этот самолет летел на высоте 8000 метров (26 000 футов), на той высоте, которой придерживался RC-135 во время обычных миссий, а не на высоте 31 000 футов, на которой находился KAL 007, или на высоте 33 000 футов, на которую ему было разрешено подняться сразу после прохождения контрольной точки NEEVA. Более того, приближающийся самолет летел со скоростью RC-135, а не со скоростью «Боинга-747».
Хотя другой из двух упомянутых Огарковым самолетов, встретившихся к юго-востоку от острова Карагинский, без сомнения, как сказали и маршал Огарков, и американцы, «взял курс назад к Аляске», не следует думать, что Советы в последующем видели только одиночный самолет, идущий в западном направлении в сторону Камчатки. В отчете ИКАО 1993 года на страницах 48 и 50 напечатаны две советские карты, каждая из которых показывает радарный след самолета, приближающегося к Камчатке с востока. Один из этих самолетов обозначен как «КЕ 007», а другой, как вовлеченный в операцию корейский авиалайнер, принимая во внимание тональность отчета — то есть историю об одном сбитом самолете-нарушителе.
Карты нарисованы в разных масштабах. Когда вы приводите их к одному и тому же масштабу, становится очевидным, что два радарных следа самолетов, приближающихся к Камчатке, отличаются друг от друга и не могут относиться к одному и тому же самолету. Тем не менее это тоже не соответствует истине. Как станет ясно в главе 15, когда вы анализируете карты внимательно, то увидите, что они содержат информацию о трех или четырех различных самолетах, приближающихся к Камчатке или уже пролетающих над ней. Из них два летят со скоростью, которую KAL 007 не смог бы достичь, один примерно со скоростью звука и другой со скоростью намного выше скорости звука. На одной из карт оба маршрута помечены номером слежения 6065, что, как ясно из других свидетельств, означает: «военный, возможно вражеский».
Есть причины заключить, что ни один из этих маршрутов, полученных по данным радаров, не относится к KAL 007. Он мог находиться на северном курсе, мог приближаться к Камчатке и мог пролететь над ней. Но у нас нет никаких доказательств того, что он это сделал. В обоих случаях, в отлете KAL 007 из Анкориджа и его полете через Берингово море, мы видели несколько вещей, которые требуют объяснения. Почему его экипаж был отправлен в полет
из Анкориджа, несмотря на наличие другого экипажа? Почему KAL 007 не послал свой собственный отчет о прохождении NABIE, когда он находился в радиусе действия антенны VHF на острове Св. Павла? Почему на траверзе NABIE его пилот говорил на корейском языке с самолетом, который находился севернее и который был, скорее всего, военным? Почему он не послал свой собственный отчет о прохождении NEEVA? Одна из гипотез, которую отчет ИКАО не смог проанализировать, заключается в том, что отклонение KAL 007 от предписанного курса было преднамеренным с самого начала.
Если KAL 007 проник в воздушное пространство Камчатки в 16.30 GMT, трудно поверить, что он мог бы сделать это в одиночку, без всякого эскорта, не будучи обнаруженным, перехваченным и сбитым. Если бы ему удалось это проделать, это означало бы, что на протяжении 38 минут он летел над советской территорией стратегического значения, хорошо защищенной радарами и ракетами ПВО, и не был при этом перехвачен. Это не слишком похоже на правду. Во время своего полета над полуостровом KAL 007 должен был бы пройти не только рядом с военно-воздушной базой в Петропавловске, но также над важной базой атомных подводных лодок и рядом сверхсекретных ракетных баз. Но по сравнению с самолетами и крылатыми ракетами, для противодействия которых была сконструирована советская система ПВО, «Боинг-747» был чрезвычайно большой и относительно медленной целью. На самом деле он, вероятно, представлял собой самую большую радарную цель в небе. «Боинг-747» буквально выплескивается на экран. Резонно удивиться, почему и как такая заметная радарная цель могла двигаться не потревоженной в течение 38 минут, пересекая один из наиболее защищенных регионов Советского Союза. В дополнение ко всему советские истребители, способные достичь крейсерской высоты «Боинга» менее чем за минуту, были подняты в воздух с авиабазы неподалеку от Петропавловска за восемь минут до того, как нарушитель пролетел близко к ней, но оказались не способными его обнаружить.
Комментируя неудачную попытку русских перехватить нарушителя, Соединенные Штаты заявили, что это было результатом «плохого радара, плохих самолетов и плохих советских пилотов» — и добавили к этому списку через несколько лет прошедший накануне шторм, который, как считалось, вывел из строя значительную часть советской радарной системы. Результатом, как заявили США, стало то, что советские перехватчики не смогли подойти к корейскому реактивному лайнеру ближе, чем на 20 морских миль. Тем не менее США никогда не утверждали, что следили за корейским авиалайнером в то время, когда он находился над Камчаткой. Они «наблюдали, как русские вели самолет», то есть, иначе говоря, фиксировали работу советского радара. Но если русские знали, что их истребители находились в 20 морских милях от своей жертвы, приблизительно в одной минуте полетного времени, вполне в пределах не только радиуса действия радара, но и различимого визуально, они не могли бы потерпеть неудачу в перехвате самолета.
Более того, навигационные и габаритные огни на самолете можно было видеть на расстоянии от 50 до 80 миль в середине ночи при безоблачном небе, в условиях, которые наблюдались в то время над Камчаткой. Если советские истребители находились только в двадцати милях от корейского лайнера, они, несомненно, могли бы заметить самолет. Даже с земли самолет был бы отлично виден невооруженным глазом, если предположить, конечно, что его навигационные огни были включены. Тот факт, что ни пилоты истребителей, ни наблюдатели с земли не видели их, может означать только то, что самолет, был ли это KAL 007 или какой-то другой самолет, летел с выключенными огнями. И это, в свою очередь, указывает на то, что он не был невиновным. Если бы это был авиалайнер, он должен был включить все свои позиционные огни, и в особенности проблесковый маяк.
Если KAL 007 или его имитатор успешно пролетели над Камчаткой, только присутствие поблизости самолета — постановщика помех EF-111 ЕСМ (самолета радиоэлектронной борьбы, того же самого типа, которые были использованы во время рейда на Триполи и для обмана иракских радаров во время войны в Персидском заливе) могло объяснить тот факт, что он не был перехвачен над полуостровом. Эти антирадарные самолеты перехватывают сигналы, излучаемые вражеским радаром, изменяют их и посылают назад таким образом, чтобы показать фальшивое эхо там, где нет никаких самолетов, в то время как настоящий самолет защищен от обнаружения.
Города, поселки и аэропорты Камчатки были хорошо освещены и ясно видимы сверху. Это зрелище должно было бы встревожить пилотов KAL 007 и показало бы им, что они летят над землей, в то время когда они должны были находиться над водой. Над Камчаткой существует зона турбулентности, которая тоже должна была подсказать экипажу KAL 007, что самолет находится не над водой. Мы не знаем, пролетал ли KAL 007 над Камчаткой или нет. Если пролетал, то трудно поверить, что его экипаж не понял, как опасно отклонился от своего курса. Еще труднее поверить, что он не был бы сбит, если бы не одновременное присутствие военного антирадарного самолета. Мы сомневаемся, что KAL 007 вообще пролетал над Камчаткой. Если его там не было, то на его месте, возможно, был самолет-имитатор.
Во время пресс-конференции 9 сентября 1983 года маршал Огарков заявил, что после полета крылом к крылу с другим самолетом нарушитель проник в воздушное пространство Камчатки в 16.30 GMT на высоте 8000 метров (26 000 футов). Русские перехватчики были подняты в воздух по тревоге в 16.37 и безуспешно пытались его посадить. Самолет-нарушитель покинул Камчатку в 17.08 GMT, следуя на высоте 9000 метров (29 000 футов).
Советский контр-адмирал позднее дал совсем другую информацию о пролете над Камчаткой. Если тщательно проанализировать факты, то его отчет и другие советские материалы о событиях подразумевают, что той ночью в этом стратегически важном регионе было отмечено обширное американское присутствие:
«Часто поблизости от Командорских островов находились две или три авианосные группы, которые посылали свои самолеты в направлении нашего воздушного пространства. Это была постоянная война нервов. Той ночью, 31 августа, я находился на своем посту и наблюдал за происходящим. Самолет выполнял свое задание у нашего побережья. Другой самолет приблизился к нему. Все предполагали, что это был воздушный танкер, сближающийся с самолетом разведчиком.
