В начале февраля, после моего возвращения из Франции, прибыл командующий — генерал пехоты фон Штюльпнагель Гейнрих, бывший до этого председателем комиссии по перемирию с Францией и лишь теперь получивший это новое назначение.
Примерно в то же время из штаба армейской группировки Рундштедта была получена первая директива по стратегическому развертыванию войск под названием „Барбаросса“».
5
Директиву за номером 21 или план «Барбаросса» Гитлер как Верховный главнокомандующий подписал 18 декабря 1940 г. Под грифом «Совершенно секретно» документ был зарегистрирован в Верховном главнокомандовании вооруженных сил Германии под номером 33408/40 и имел только девять экземпляров. Самый первый предназначался для Главнокомандующего сухопутными войсками (оперативный отдел), второй экземпляр — для Главнокомандующего военно-морским флотом (штаб руководства военно-морскими операциями), третий — для Главнокомандующего военно-воздушными силами (штаб оперативного руководства ВВС), четвертый — для Верховного главнокомандования вооруженных сил (Штаб оперативного руководства) и еще пять экземпляров (с 5-го по 9-й) — для Отдела обороны страны.
К слову, условное наименование плана войны Германии против СССР («Barbarossa Fall») родилось в умах германских генералов не просто так. Оно отталкивалось от имени императора Священной Римской империи Фридриха I Барбароссы, и тем самым должно было содержать некий мистический смысл новой кампании.
Итак, в директиве или плане говорилось: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. (Вариант „Барбаросса“).
Сухопутные силы должны использовать для этой цели все находящиеся в их распоряжении соединения, за исключением тех, которые необходимы для защиты оккупированных территорий от всяких неожиданностей.
Задача военно-воздушных сил — высвободить такие силы поддержки сухопутных войск при проведении восточной кампании, чтобы можно было рассчитывать на быстрое завершение наземных операций и вместе с тем ограничить до минимума разрушения областей Германии вражеской авиацией. Однако эта концепция усилий ВВС на Востоке должна быть ограничена требованием, чтобы все театры боевых действий и районы размещения нашей военной промышленности были надежно прикрыты от налетов авиации противника и наступательные действия против Англии и особенно против ее морских коммуникаций отнюдь не ослабевали. Основные усилия военно-морского флота должны также и во время восточной кампании, безусловно, сосредотачиваться против Англии. Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советского Союза я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операций.
Приготовления, требующие более продолжительного времени, поскольку они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.5.41 г. Решающее значение должно быть придано тому, чтобы наши намерения напасть не были распознаны.
Подготовительные мероприятия высших командных инстанций должны проводиться, исходя из следующих основных положений.
I. Общий замысел
Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено.
Путем быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русские военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на имперскую территорию Германии.
Конечной целью операции является создание заградительного барьера против Азиатской России по общей линии Волга, Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации.
В ходе этих операций русский Балтийский флот быстро потеряет свои базы и окажется, таким образом, не способным продолжать борьбу.
Эффективные действия русских военно-воздушных сил должны быть предотвращены нашими мощными ударами уже в самом начале операции».
Далее директива определяет предполагаемых союзников: Румынию и Финляндию. Причем в документе подчеркивается, что «Верховное главнокомандование вооруженных сил в соответствующее время согласует и установит, в какой форме вооруженные силы обеих стран при их вступлении в войну будут подчинены германскому командованию».
Сухопутные силы при проведении операций получали следующие задачи:
«Театр военных действий разделяется Припятскими болотами на северную и южную части. Направление главного удара должно быть подготовлено севернее Припятских болот. Здесь следует сосредоточить две группы армий. Южная из этих групп, являющаяся центром общего фронта, имеет задачу наступать особо сильными танковыми и моторизованными соединениями из района Варшавы и севернее ее и раздробить силы противника в Белоруссии. Таким образом будут созданы предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с Северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы — важного центра коммуникаций и военной промышленности.
И только неожиданно быстрый развал русского сопротивления мог бы оправдать постановку и выполнение этих задач одновременно».
По окончании сражений южнее и севернее Припятских болот, в ходе преследования, план предусматривал обеспечение выполнения следующих задач: «На юге — своевременно занять важный в военном и экономическом отношении Донецкий бассейн. На севере — быстро выйти к Москве. Захват этого города означает как в политическом, так и в экономическом отношениях решающий успех, не говоря уже о том, что русские лишатся важнейшего железнодорожного узла».
Задача военно-воздушных сил заключалась «в том, чтобы, насколько это возможно, затруднить и снизить эффективность противодействия русских военно-воздушных сил и поддержать сухопутные войска в их операциях на решающих направлениях».
Военно-морскому флоту Германии в этой войне предстояло, «обеспечивая оборону своего побережья, воспрепятствовать прорыву военно-морского флота противника из Балтийского моря. Учитывая, что после выхода к Ленинграду русский Балтийский флот потеряет свой последний опорный пункт и окажется в безнадежном положении, следует избегать до этого момента крупных операций на море».
Не менее интересна и оговорка, в сущности, затрагивающая весь план: «Все распоряжения, которые будут отданы главнокомандующими на основании этой директивы, должны совершенно определенно исходить из того, что речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свою нынешнюю позицию в отношении нас.
Число офицеров, привлекаемых для первоначальных приготовлений, должно быть максимально ограниченным. Остальные сотрудники, привлечение которых необходимо, должны привлекаться к работе как можно позже и знакомиться только с теми частными сторонами подготовки, которые необходимы для исполнения служебных обязанностей каждого из них в отдельности. Иначе имеется опасность возникновения серьезнейших политических и военных осложнений в результате раскрытия наших приготовлений, сроки которых еще не назначены».
В последний день января 1941 г. была подготовлена и директива по сосредоточению войск: «1. Общие задачи. В случае если Россия изменит свое нынешнее отношение к Германии, следует в качестве меры предосторожности осуществить широкие подготовительные мероприятия, которые позволили бы нанести поражение Советской России в быстротечной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии». То есть у Гитлера уже задолго до начала войны было готово вполне логичное объяснение для своего народа и армии необходимости нанесения превентивного удара по Советскому Союзу («если Россия изменит свое нынешнее отношение к Германии»). А ведь эта фраза была позаимствована из директивы № 21 и включена в директиву по сосредоточению войск по указанию фюрера именно с этой целью. И более того, это объяснение ляжет в основу «Ноты министерства иностранных дел Германии Советскому правительству от 21 июня 1941 года».
П. Ян и Р. Рюруп считают, что национал-социалистическая система была настроена на эту войну. «Для фюрера вопрос заключался не в том, стоит ли нападать на Советский Союз, а в том, когда напасть».
О положении противника директива говорила следующее: «Следует считать наиболее вероятным, что русские, используя усиленные на отдельных участках полевые укрепления на новой и старой государственных границах, а также многочисленные удобные для обороны водные преграды, вступят в бой крупными соединениями западнее рек Днепр и Западная Двина. Русское командование будет придавать особое значение тому, чтобы по возможности дольше удерживать свои авиационные и морские базы в Прибалтийских провинциях и сохранять примыкание своего южного фланга к Черному морю посредством использования крупных сил.
