Поручаю Вам, далее, в ближайшее время представить мне общий проект подготовительных… мероприятий, для проведения намечаемого окончательного решения еврейского вопроса.Геринг»
Получив письмо Геринга, Гейдрих немедленно приступил к разработке плана массовых убийств. И, одновременно с этим, на Восток полетели приказы, требующие представления докладов об убийствах, уже совершенных в последний месяц на оккупированных территориях большевистской России. Сегодня работа Гейдриха завершена, и план «Окончательного решения еврейского вопроса» готов, и именно этим «радостным» фактом был вызван срочный созыв сборища в Ванзее.
По свидетельствам современников, Гейдрих был прекрасным оратором. Красочно обрисовав всю сложность «еврейской проблемы», он не забыл отметить успехи рейха и свои собственные в деле решения этой проблемы. Сообщил, что до начала войны с Россией из рейха, Австрии и Протектората уже эмигрировало 537 000 лиц еврейской национальности, и, в обмен на право эмигрировать, евреи внесли в казну 9,5 миллиона долларов. Однако в настоящее время эмиграция «недочеловеков» приостановлена по двум причинам. Во-первых, большинство стран в настоящее время отказываются принимать беженцев-евреев, а во-вторых, теперь на Востоке «открылись совершенно новые возможности».
Действительно, на Востоке открылись новые возможности! Рейнхард Гейдрих хорошо знает, о чем он говорит.
Сводки, полученные от командующих Эйнзатцгруппе СС из России, обнадеживают. До конца 1941 г. на оккупированных территориях уже уничтожены почти 2 000 000 евреев!
На оккупированных территориях России «решение еврейского вопроса», фактически, уже осуществляется. И осуществляется успешно. Опыт убийств, уже совершенных в России, показал и Гитлеру, и всей его своре, что — уничтожать миллионы людей возможно,«окончательное решение» — осуществимо!
И еще, преступники поняли, что все это время, пока они будут осуществлять свою безумную программу уничтожения, весь мир будет стыдливо молчать, прикрываясь незнанием происходящего!
Гейдрих сообщил присутствующим, что по указанию фюрера, для осуществления «окончательного решения», необходимо прежде всего депортировать всех евреев, проживающих в странах Европы, на Восток, и представил подготовленную в его ведомстве сводку точного количества евреев этих стран — 11 000 000 человек!
В процессе депортации на Восток это количество евреев должно существенно уменьшиться «естественным путем». Ну, а те, наиболее стойкие особи, которые все-таки останутся в живых, должны быть подвергнуты «специальной обработке», поскольку именно они представляют опасность и именно они могут стать «зерном воспроизводства еврейской нации».
Шли часы. Стемнело. Зимние дни в Берлине коротки. В обсуждении поставленного Гейдрихом вопроса приняли активное участие все присутствующие. Их выступления были запротоколированы, но протокол не дает точного представления о том, что происходило на этом сборище убийц. Истинный смысл эвфемизмов этого протокола раскрыл человек, который вел этот протокол, — нацистский преступник Адольф Эйхман.
Оберштурмбаннфюрер СС Эйхман сумел в 1945 г. бежать из горящего Берлина. Через пятнадцать лет, в мае 1960 г., он был пойман в Аргентине и доставлен в Израиль, чтобы предстать, наконец, перед судом.
Во время допросов в тюрьме Эйхман рассказал, как в протоколе совещания в Ванзее он заменял слова — «истребление», «депортация», «смерть от истощения», эвфемизмами — «окончательное решение», «специальная обработка», «эвакуация на Восток», «естественный путь». Допросы Эйхмана, длившиеся почти два года, вел родившийся в Берлине еврей — капитан израильской полиции Авнер Лесс. Капитан Лесс вынужден был сотни часов смотреть в глаза человеку, который послал на смерть миллионы евреев, в том числе и его отца, погибшего в газовой камере лагеря Терезиенштадт.
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА ЭЙХМАНА
Лесс: Вы помните о совещании в Ванзее? Вы же там присутствовали.
Эйхман: Да! Так точно! Я даже сам должен был писать приглашения статс-секретарям, то есть Гейдрих сказал мне, кого он хочет позвать.
Лесс: Почему пригласили вас, если ваша роль была столь незначительной?
Эйхман: Господин капитан, я должен был писать приглашения, я должен был представить Гейдриху данные для его речи, все цифры по эмиграции, я же был начальником отдела гестапо…
Лесс: Я цитирую по вашему протоколу выступление Гейдриха: «Следующей возможностью решения надлежит считать теперь, после соответствующего предварительного согласия фюрера, уже не эмиграцию, а эвакуацию евреев на Восток. Эти мероприятия надлежит рассматривать лишь как одну из возможностей с точки зрения важного практического опыта, имея в виду предстоящее окончательное решение». Что это все значит ?
Эйхман: Поскольку эмиграция была запрещена, их отправляли на Восток. Это было новой… ну… концепцией, ради которой это совещание статс-секретарей вообще созвали…
Лесс: Что значит здесь — «практического опыта»?
Эйхман: Совещание в Ванзее — мы его называли обсуждением со статс-секретарями — было 20 января 1942 г… Очень может быть, что они там уже убивали.
Лесс: Ах, вы, значит, думаете, что «практический опыт» — это уже предпринятые умерщвления евреев? Ведь тогда уже существовали оперативные группы.
Эйхман: Они были уже с… Ну конечно, уже убивали… По свидетельству Эйхмана, тогда, в Ванзее, эвфемизмы, скрывающие истинные цели преступников, использовались только для записи в протоколе, а сами преступники совершенно открыто обсуждали способы, с помощью которых можно завершить уже ведущееся ими успешное искоренение еврейской нации. Участники совещания, считавшие себя цивилизованными людьми, спокойно и холодно обсуждали методы осуществления… массовых убийств.
А потом, уже поздним вечером, когда приглашенные разъехались по домам, в зале, у камина, остались только трое — Гейдрих, Мюллер и Эйхман. Протянув длинные ноги к огню, в мягком кресле полулежит Рейнхард Тристан Ойген Гейдрих — садист, получающий наслаждение от пыток и классической музыки. Рядом с ним развалился упрямый потомок баварских крестьян Генрих Мюллер. И немного поодаль от них, младший по чину, худосочный, темноглазый с перекошенным ртом, Адольф Карл Эйхман — специалист по «еврейскому вопросу», неизвестно каким образом знакомый с древнееврейским языком «ивритом».
Трое преступников, уютно устроившись у потрескивающего камина, отдыхают после долгого рабочего дня, курят и, потягивая дорогой французский коньяк, все продолжают говорить и говорить… об убийстве людей… об убийстве детей.
По-разному сложится судьба этих трех выродков рода человеческого. После совещания в Ванзее Рейнхарду Гейдриху останется совсем немного времени для осуществления своей зловещей миссии. 27 мая 1942 г., недалеко от оккупированной нацистами Праги, он будет ранен бомбой, брошенной в его автомобиль чешскими патриотами, и умрет от полученных ран. Хитрый гестаповец Генрих Мюллер сумеет уйти от расплаты. Согласно одной из версий, в мае 1945 г. он выбрался из бункера Рейхсканцелярии, где до последних дней находился вместе с Гитлером, и был убит на улицах Берлина. По другой версии Мюллер остался в живых, и после войны его встречали в Бразилии, в Аргентине и, наконец, в Вашингтоне. А вот Вальтер Шелленберг, был абсолютно уверен в том, что Мюллер давно сотрудничал с советской разведкой и, после краха рейха, был вывезен в Москву. Третий преступник — Адольф Эйхман — все же получил по заслугам. По приговору израильского Верховного суда 1 июня 1962 г., в полночь, Эйхман был повешен, тело его сожжено, а прах развеян над водами Средиземного моря.
После совещания в Ванзее к существующим гитлеровским лагерям Берген-Бельзен, Бухенвальд, Дахау, Маутхаузен, Равен-сбрюк добавились крупнейшие лагеря смерти Освенцим, Треблинка, Белжец, Майданек, Собибур, где миллионы евреев Европы были зверски умерщвлены уже «промышленным способом» в газовых камерах.
В августе 1944 г. Эйхман представит Гиммлеру доклад о том, что, несмотря на отсутствие точной статистики, можно считать, что по программе «Окончательное решение» уничтожено 4 000 000 евреев и еще порядка 2 000 000 уничтожено другими способами.
«Барбаросса» требует нового орудия убийств
Но все это будет потом в 1942, 1943, 1944, 1945-м.
А сегодня, в марте 1941 г., акции по уничтожению еврейского населения, проводимые в оккупированной Польше, не дают «желаемых» результатов. Действующие на этой территории оперативные отряды оказались «мало эффективными», а надежды на быстрое «естественное» уменьшение численности особей, заключенных в гетто, не оправдались.
