Иранцы, создатели Авесты, помнят о жизни в общей для них и индоарийцев стране, называемой Авестой Айриана-Ваэджо. Помнят они и о том, что часть живших с ними совместно народов ушла на юг, достигнув бассейна реки Инд.
Часть населения их прародины осталась на равнине и продолжала вести привычный кочевой образ жизни и ведения хозяйства и в дальнейшем составила скифо-сарматскую общность евразийской степи, язык которой относится к иранской группе индоевропейских языков.
Авестийские иранцы были вынуждены покинуть Айриану-Ваэджо вследствие холодного климата, и только уйдя со своей прародины, они заняли равнину Согдианы (Средняя Азия, долина нижнего и среднего течения Амударьи) и провинцию Мерв (долина реки Мургаб). Но и на новых землях постоянные нападения кочевников и внутренние раздоры не давали покоя ариям и вынудили их занять страну Бахдги (Бактрия), расположенную к востоку от реки Мургаб в верхнем и среднем течении реки Амударьи, где расположен город Бактра, хорошо знакомый классическим авторам Древнего мира. Бактрия, страна высоких знамен, на определенном этапе истории оказалась центром царской власти ариев и стала важнейшим связующим звеном южнотуркменских и степных туранских общностей индоевропейцев севера с индоарийской и иранской общностями Индии, Афганистана и Ирана II–I тыс. до н. э. — I тыс. н. э.
Помнят авестийские иранцы и о занятии исторической провинции Нисайи, расположенной между Бактрией и долиной реки Мургаб (междуречье Мургаба и среднего течения Амударьи).
Из Нисайи иранские арийцы проникли в долину реки Герируд (Гаройя), в верхнем течении которой расположена историческая провинция Ария (район города Герат). Нижнее течение реки Герируд в южной Туркмении имеет название Теджен, в самом низовье которой расположен древний Геоксюрский оазис IV–II тыс. до н. э. Следует отметить и то, что для проникновения кочевников из Бактрии, Согдианы, Нисайи и Мерва в классическую Арию им не пришлось преодолевать ущелья Гиндукуша (Северный Афганистан), а достаточно было вместе с многочисленными стадами домашнего скота подняться долиной реки Теджен-Герируд в ее верховья.
Долина реки Теджен-Герируд издревле служила естественными воротами, соединявшими Переднюю Азию и степи Евразии, включая равнины Средней Азии и юг Туркмении. Не случайно именно геоксюрский центр юга Туркмении IV тыс. до н. э. имел теснейшие связи с Эламом и Фарсом (юг Ирана), в то время как расположенные к западу от низовьев реки Теджен древнейшие центры юга Туркмении были менее подвержены влиянию Ирана.
Из провинции Ариана открывался практически беспрепятственный для кочевников-скотоводов доступ, с одной стороны, к западу, на Иранское плоскогорье, а с другой — к югу, в бассейн реки Гильменд (Южный Афганистан) и далее в долину реки Инд на северо-запад Индии.
Авеста помнит и о том, что на востоке иранского плоскогорья (Ваякерета-Дузака) произошло разделение народа, часть которого перешла реку Гаракаити (Гильменд) и проникла в Гептагенду (быть может, Пенджаб), а часть двинулась на крайний запад иранского плоскогорья, через Урву, вплоть до страны Варены на юго-западе Каспийского моря (Восточный Азербайджан). На северо-западе Ирана пришельцы рубежа II–I тыс. до н. э. заложили основу исторической мидийской общности.
Однако для убедительности выводов о перемещениях индоевропейцев Евразии III–I тыс. до н. э. нам не обойтись без краткого обзора археологических данных, подчас являющихся важнейшим и единственным фактором в анализе событий давно минувших лет.
Данные археологии указывают на то, что на рубеже III–II тыс. до н. э. практически всюду в Передней Азии получили распространение фигурки людей, отлитых из металла и увенчанных коническими шлемами с упёртыми в бока руками.
Клиновидные медные топоры, имевшие широкое распространение в XXIII–XIX вв. до н. э. в горах Таджикистана (верховья рек Амударьи и Зеравшан) и в Бактрии, имеют множество аналогов в Иране (Сузиана, Элам), в южной Месопотамии (город Ур), на Кавказе, в Греции, на острове Крит. В XVII–XVI вв. до н. э. это время совпадает с моментом гибели цивилизации городов Хараппа и Мохенджо-Даро, клиновидные медные топоры проникли в долину Инда и в Белуджистан.
Топор-тесло с выступающей втулкой, на рубеже III и в первой половине II тыс. до н. э. широко распространенный в центрах юга Туркмении и северо-востока Ирана (Гиссар III), представлен в последнем слое города Мохенджо-Даро.
Так же и топор-тесло без выступающей втулки, распространенный в конце III — начале II тыс. до н. э. на юге Туркмении, в Иране и в Элладе, с начала II тыс. до н. э. проник в Подунавье (Трансильвания) и также в последние слои города Мохенджо-Даро.
И в то же время начиная с конца III тыс. до н. э. ив первой четверти II тыс. до н. э. с юга Средней Азии на север в степи, в первую очередь на богатый металлургическим сырьем юг Урала, проникают черешковые ножи, распространенные до этого у земледельцев юга Туркмении с IV тыс. до н. э., браслеты, изготовлявшиеся на юге Средней Азии с начала III тыс. до н. э., круглые, выпуклые, с двумя отверстиями бляшки, распространенные в Иране и на юге Средней Азии.
К середине II тыс. до н. э. на юге Урала, в центрах андроновской культуры, местные ножи с намечающимся перекрытием вытесняют черешковые. Также вырабатывается собственный яркий стиль создания браслетов со спиральными концами и браслетов с рожками, огромное распространение начиная с середины II тыс. до н. э. получившие в Европе (курганная, тшинецко-комаровская, лужицкая культуры XV–VIII вв. до н. э.), на юге России (срубная культура XV–XIII вв. до н. э.) ив Передней Азии. Сходство культур юга Туркмении и юга Урала середины II тыс. до н. э. видно в манере изготовления зеркал и четырехгранных медных шильев.
Около середины II тыс. до н. э. с севера, из степей юга России, Урала, Сибири на юг Средней Азии поступило незнакомое дотоле бронзовое оружие, изготовлявшееся в центрах срубной и андроновской культур, — втульчатые копья с прорезями, вислоушные топоры, ножи с намечающимся перекрестием.
Практически одновременно с широким проникновением наступательного оружия степи на юг Средней Азии оно хлынуло в Европу (курганная археологическая культура Европы XV–XIV вв. до н. э.). В то же время и в Европе, и на северо-западе Индии появились археологически и исторически засвидетельствованные боевые колесницы, ознаменовавшие рождение классических индоевропейских цивилизаций Евразии.
Начиная с третьей четверти II тыс. до н. э. степные копья с прорезями попадают на Британский архипелаг, где они широко распространились в последней четверти II тыс. до н. э. К началу железного века (X–VIII вв. до н. э.) копья с прорезями в Европе исчезли.
Степной тип двулопастных втульчатых стрел, развившийся из наконечников копий андроновской и срубной культур не ранее XIV в. до н. э., ещё в последней четверти II тыс. до н. э. встречается практически всюду: в долине Дуная, в центре Европы, в Греции, Италии и во Франции.
Есть подобные стрелы и в Передней и Малой Азии, в Иране (около X в. до н. э.). Скифские стрелы евразийских степей VIII в. до н. э. — III в. н. э. ведут происхождение от тех же двулопастных втульчатых образцов.
На юге Туркмении, в Ферганской долине и Иране существовал собственный тип стрел — двулопастных черешковых.
На рубеже II–I тыс. до н. э. на юге Средней Азии появились степные втульчатые двулопастные стрелы.
Уже упоминалось о том, что около середины II тыс. до н. э. в степях Евразии распространились топоры-кельты, являвшиеся своеобразным символом степной металлургии. В XII–VIII вв. до н. э. топоры-кельты попали на юг Средней Азии и одновременно в Европу. Однако у скифов VIII–I вв. до н. э. топоры-кельты отсутствовали.
Рубеж II–I тыс. до н. э. на юге Средней Азии отмечен стиранием различий культур евразийской степи и древней оседлой цивилизации юга Туркмении. Эта эпоха получила название «варварской оккупации» и совпала с описанным в Авесте движением иранских арийцев вслед за ушедшими ранее на юг, в долину Инда, сородичами.
Обратимся наконец к религии и мифологии восточных индоевропейцев Евразии III–I тыс. до н. э., составивших великие вторжения хеттов; индоарийцев, создателей Ригведы, тех же индоарийцев, вторгшихся около XVI–XV вв. до н. э. в центр Европы, и иранцев, создателей Авесты, приход которых на юг Средней Азии в XIII–XII вв. до н. э. назван археологами «эпохой варварской оккупации».
Таблица 17. Сравнительное описание богов и мифологических персонажей Таблички хеттов Ригведа Авеста Assura Asura — боги адитьи (Митра Варуна). Ассуры борятся с дэвами Ahura · deva — боги daeva — демоны второстепенные Indara Indra — бог грозы и войны Indra — мелкий и войны демон · Вритра — дракон Veretragna Mitrasil Mitra — парное божество, поддерживает космический закон rta, свет в противоположность тьме Mitra — одно из центральных творений Ахура Мазды Vruwanassil Варуна — asura medhira (бог мудрый) Ahura Mazdah — (бог мудрый) Iami Yama — сын Vivasvanta (первый смертный, указавший путь людям на высшее небо) Yima — сын — Vivahvanta Nassatianna Nasatya — эпитет богов ашвинов Nashaitya Akni Agni — бог огня, жертвенного костра, передающий жертву богам · Suriiaas Syrya — бог солнца, глаз богов (рыжий конь и колесничий на золотой колеснице, путь ему прокладывают адитья) · suta soma — божественное растение принесенное орлом с высокой горы haoma A[rta]ssumara (rta — закон, smar — вспоминать) rta — высший космический закон, содержащий моральные ценности asa · kavi — поэт, создатель ведических гимнов Kauna — поэт, провидец · Sapta-Sindhou — семь рек Арии Hapta-Hendu · Sindhu — река Sarasvati — река Sarayu — река[5] Sindhy Sarasvati Saray · Vata — бог штормового ветра Vata · Vayu — бог ветра, связан с Индрой Vayu · Trita Aptya — третий водяной, божество т. ттег, неннпе Инлппй Trita, Traetaona · Trita — мифический поэт рнши, заключенный в колодец Trita · Hotar — жрец Zaotar · stirna — стерна. солома sterena · barhis — тоже, расстилалось на месте жертвоприношения bares man
Мы видим: основополагающая мифология и вырастающая из нее религия хеттов (митанийских ариев), индоарийцев (Ригведа) и претерпевшая на рубеже II–I тыс. до н. э. реформу Зороастра религия иранцев (Авеста) в сущности и основе своей едины. Едины и космические представления трех народов о рождении мира и законах космоса, о постоянной смене света и тьмы, хаоса и гармонии. Во всех трех религиозных ветвях практически схожи имена богов и мифологических персонажей. Более того, древнейшие фамильные мандалы (собрание гимнов) Ригведы и древнейшая часть Авесты — Гаты поразительно близки и по языку, и по поэтической традиции. Причем язык древнейших пластов Ригведы ближе древнейшему языку Авесты, нежели языку классического санскритского эпоса Индии I тыс. до н. э. Разнят древнейшие основополагающие пласты Ригведы и Авесты главным образом лишь различные правила звукового соответствия.
