С началом смут в Малороссии совпало начало новой войны Москвы с Речью Посполитой. Эта война тянулась десять лет (1657–1667) с переменным успехом. Она шла в Литве и в Малороссии. В Литве русские терпели неудачи, в Малороссии держались крепко. Наконец, истомленные войною, оба государства решились на мир. В 1667 году, в деревне Андрусове (недалеко от Смоленска), было заключено перемирие на 13½ лет. Царь Алексей Михайлович отказался от Литвы, которую завоевали было московские войска; но удержал за собою Смоленск и Северскую землю, отнятые от Москвы в смутное время. Сверх того, он приобрел Левобережную Украйну и на правом берегу Днепра г. Киев (Киев был уступлен поляками на два года, но остался за Москвою навсегда)[91].
Глава шестая
Образование Российской империи
Эпоха реформ Петра Великого
§ 96. Царь Федор Алексеевич. Царь Алексей Михайлович умер в начале 1676 года, всего 45–46 лет от роду. После него осталась большая семья. Первая жена царя Алексея, Марья Ильинична (§ 81), умерла раньше мужа, оставив ему двух сыновей, Федора и Ивана, и несколько дочерей. После ее кончины царь Алексей женился вторично, взяв за себя воспитанницу своего друга А. С. Матвеева (§ 89), Наталью Кирилловну Нарышкину. В 1672 году (30 мая) у Натальи Кирилловны родился сын Петр. Таким образом при царе Алексее в царском семействе естественно образовалось два круга родных. Первый состоял из всех старших детей царя с их ближайшею роднею Милославскими, из рода которых происходила покойная царица Марья Ильинична. Второй круг составляли царица Наталья Кирилловна и ее сын Петр с их приближенным Матвеевым и роднею Нарышкиными. Оба круга царской родни не любили друг друга и готовы были на ссору. Только страх перед царем Алексеем сдерживал проявления семейной розни и вражды.
Когда же царь Алексей Михайлович скончался и на престол, по московскому обычаю, вступил его старший сын, 14‑летний царевич Федор Алексеевич, вражда не замедлила открыться. Начались ссоры и интриги. Боярин Матвеев, стоявший тогда во главе всех дел, был оклеветан перед царем и сослан на далекий север (в Пустозерск); Нарышкины же были удалены от царя. Милославские думали получить после этого влияние и власть. Но государь был под сильным влиянием своих личных любимцев и друзей (придворных И. М. Языкова и А. Т. Лихачева), которые и заняли первые места при слабом и молодом государе. Таким образом, рядом с двумя враждовавшими придворными кругами царской родни, Милославских и Нарышкиных, возник еще третий кружок – боярский. Все короткое царствование Федора Алексеевича было наполнено борьбою и взаимными интригами этих кружков.
Из государственных дел при царе Федоре Алексеевиче особенную важность имел мир (точнее – перемирие на 20 лет) с турками, которые вмешались в малороссийские дела еще в царствование Алексея Михайловича (§ 95). Они предъявили свои права на правобережную Украйну и пытались занять столицу правобережных гетманов – г. Чигирин. Московские воеводы отдали им Чигирин лишь после упорной обороны. Так как долгая война за Украйну и постоянные набеги татар и турок совсем разорили правый берег Днепра, то правобережное казачество стало уходить оттуда и массами переселялось на восток, на левую сторону Днепра, в область Сев. Донца (Слободская украйна). Московское правительство не дорожило поэтому опустошенными правобережными областями и легко уступило их (кроме Киева) султану. Так, наконец, завершилась (1681) борьба за Малороссию, тянувшаяся более двадцати лет.
Во внутренней московской жизни при царе Федоре Алексеевиче заметно было господство новых культурных понятий. Распространялись новые обычаи; усиливалась мода на польско-литовские костюмы и книги; задуманы были многие реформы. Между прочим задумана была и учреждена Славяно-греко-латинская академия – высшее богословское училище, в котором могли обучаться люди всех сословий. (Первыми ее преподавателями были выписанные с востока греки – братья Лихуды.)
Одновременно с заботами о просвещении шло обсуждение широкой военной реформы. Была осознана необходимость усиления и улучшения регулярных войск иноземного строя, которые получили свое начало еще при царе Михаиле Федоровиче. Это дело было поручено просвещенному вельможе князю В. В. Голицыну (§ 89) и комиссии выборных дворян. Комиссия предположила, чтобы дворяне служили по новому порядку в регулярных войсках и оставили устарелый обычай местничества, очень вредный для воинской дисциплины (§ 54). Государь с сочувствием отнесся к предположениям служилых людей и устроил торжественное заседание высшего духовенства и бояр, целый «собор», для отмены местничества (1682). Собор согласно и торжественно осудил и отменил «враждотворный» и «братоненавистный» обычай. Взамен старого «государева родословца», в котором были записаны знатные московские роды, приказано было составить новые «родословные книги» для всего потомственного дворянства.
Царь Федор Алексеевич скончался в апреле 1682 года, всего 20 лет от роду, и Москва осталась без прямого наследника престола.
§ 97. События 1682 года. По общему мнению, наследовать Федору должен бы был следующий за ним его брат Иван. Но 15‑летний Иван был очень болезнен и малоумен и, конечно, не мог принять власти. Зная это, любимцы царя Федора (Языков, Лихачев и др.) пред кончиною царя сблизились с Нарышкиными, призвали в Москву из ссылки боярина Матвеева и устроили дело так, что тотчас по смерти царя Федора патриарх Иоаким и бояре провозгласили царем младшего царевича Петра мимо старшего Ивана. Избранием младшего брата права царевича Ивана были явно нарушены; царское избрание было произведено безо «всей земли», без земского собора, который в старину, в минуты междуцарствия, один имел право избирать государя. Понятно, что родные царевича Ивана, его сестры и бояре Милославские, не могли примириться с происшедшим. Самыми умными и решительными среди них были царевна Софья Алексеевна и боярин Иван Михайлович Милославский; они не любили стесняться в средствах и потому не остановились перед открытою смутою. Против своих недругов они подняли стрелецкое войско.
Стрелецкое войско, составлявшее тогда гарнизон Москвы, делилось на полки (или «приказы»). Каждый полк жил в том или другом квартале Москвы (всего более – в Замоскворечье) особою «слободою». Стрельцы со своими семьями помещались в отдельных дворах, вели свое хозяйство, занимались торгом и промыслами в свободное от службы время. Каждый полк (или приказ) стрельцов управлялся своим полковником, по имени которого и назывался. Всеми же стрельцами ведал особый Стрелецкий приказ, во главе которого в то время стоял дряхлый старик князь Юрий Долгоруков. В последние дни царя Федора Алексеевича среди стрельцов обнаружилось недовольство на то, что их полковники допускали злоупотребления: заставляли стрельцов работать на себя; задерживали выдачу им жалованья, утаивали часть его в свою пользу и т. п. Стрельцы жаловались на полковников и получили право взыскивать с них свои убытки; это повело к открытым беспорядкам в стрелецких слободах. Стрельцы утратили дисциплину и стали насильничать над своими начальниками. Таким‑то настроением стрельцов и воспользовались Милославские. Стрельцам дали знать, что во дворце бояре завели измену и что царевича Ивана уже задушили; в руки стрельцам дали и список «изменников-бояр». (Нарышкиных главным образом.) Стрельцы поверили и начали мятеж.
15 мая 1682 года они вооруженною толпою пришли в Кремль ко дворцу. Царица Наталья Кирилловна вывела на Красное крыльцо дворца царя Петра и царевича Ивана и показала их стрельцам живых и благополучных. Сам Иван успокаивал мятежников, говоря, что его никто не изводит. Однако стрельцы не успокоились, вломились во дворец и на глазах у царской семьи зверски убили Матвеева и многих Нарышкиных, родственников царицы Натальи. Они разошлись и по всей Москве, везде муча и убивая обреченных на погибель бояр. То же продолжалось и на другой, и на третий день, пока не были избиты все «изменники». Затем стрельцы потребовали, чтобы царевич Иван царствовал вместе с братом Петром и чтобы за несовершеннолетних братьев правила государством царевна Софья (а не царица Наталья). Это было исполнено. Наступило, таким образом, двоецарствие, и началось правление Софьи с Милославскими. Все их недруги и противники были избиты или сосланы; все высшие должности были в их руках. Над стрелецким войском вместо убитого стрельцами князя Ю. Долгорукова был поставлен князь И. А. Хованский.
Сторона Милославских добилась таким образом полного успеха. Однако успокоения в Москве не наступило. Некоторые ревнители «старой веры» сообразили, что и им можно попробовать воспользоваться возбуждением стрельцов и с их помощью попытаться отменить Никоновы новшества. В стрелецких слободах начались проповеди и поучения; стрельцов всячески возбуждали вступиться за старую веру. Хованский как будто поддерживал староверов. С его помощью, по просьбе стрельцов, в Грановитой палате (§ 49) устроено было торжественное собрание духовенства, в присутствии царей и правительницы, для прений о вере. Расколоучители (между которыми всех виднее был священник Никита, прозвищем Пустосвят) вели себя на собрании дерзко. Конечно, за один раз нельзя было решить сложный вопрос о сравнительном достоинстве старого и нового обряда. Однако староверы, выйдя из Грановитой палаты, кричали на улицах, что они победили, и приглашали народ креститься двумя перстами. Соблазн был очень велик, и правительница Софья упросила стрелецких офицеров переловить расколоучителей; некоторых из них (Никиту) даже казнили. Движение было таким образом подавлено, и вопрос о вере заглох. Но поднялась новая тревога. По Москве пошел слух, что князь Хованский с помощью своих стрельцов хочет погубить царей и Софью и сесть на Московское царство. Хованский, действительно, держал себя бестактно, делая вид, что он один только и может управиться с буйными стрельцами и поддерживать в Москве порядок. Царская семья испугалась, выехала из Москвы в «потешные» (дачные) села и окружила себя дворянскими отрядами. Князь Хованский с сыном были вызваны к правительнице из Москвы, обвинены во многих злоумышлениях и казнены. Против же стрельцов к Москве были двинуты вооруженные силы, так как была боязнь нового стрелецкого бунта. Однако испуганные стрельцы не поднялись; напротив, они принесли повинную во всех своих буйствах. Стрелецкое движение прекратилось, и в конце 1682 года царевна Софья с братом Иваном возвратилась в московский дворец. Царь же Петр с матерью продолжал с тех пор обычно жить в подмосковных селах (всего больше – в селе Преображенском).
