Ночью союзники были потревожены небольшим отрядом неприятельской кавалерии, приблизившимся к пикетам, однако противник был встречен ружейным огнем и отступил. На следующий день оба главнокомандующих предполагали поднять войска в 3 часа утра и, как упомянуто выше, овладеть деревней Бэйтан с ее обоими фортами, для чего канонерские лодки должны были подняться по реке и встать напротив укреплений. Последняя мера оказалась ненужной, так как французскими патрулями и офицерами еще ночью было обнаружено, что деревня и форт не заняты неприятелем. Орудия в форте оказались деревянными, скрепленными железными и кожаными обручами, негодными для стрельбы, но самое укрепление было заминировано в нескольких местах.
Из сведений, полученных от местных жителей, можно было заключить, что в Бэйтане уже около года не содержится постоянного гарнизона, но что деревня часто посещается разъездами, к числу которых следовало отнести и замеченный еще вчера отряд конницы. Разъезд этот мог быть выслан или из укрепленного лагеря близ Дагу или из сильного форта Инчун, построенного в 16–17 верстах выше по реке Бэйтанхэ, начальником гарнизона которого состоял Цыцынгар. Последний, родом маньчжур, пользовавшийся доверием Цэнгэринчи, понес поражение за несколько времени до того в сражении с инсургентами при Нанкине. По мнению местного населения, численность маньчжурских войск на пространстве между Бэйтаном и Тяньцзинем не превышала 25 000 человек, причем содержание этого числа войск для китайского главнокомандующего было затруднительным делом. Орудия, находившиеся в Бэйтане, были сняты в предыдущем году для вооружения фортов Дагу.
2 августа в 5.5 часов утра союзные войска заняли Бэйтан.
Большинство жителей бежало, и во многих домах были найдены трупы женщин и детей, зарезанных своими мужьями и отцами, чтобы они не могли попасть в руки варваров. Южная часть деревни была занята французами, а северная – англичанами; внутри форта расположилась английская кавалерия. По занятии деревни обоими главнокомандующими было сделано распоряжение о подвозе оставшихся на эскадрах войск, орудий и вообще материальной части экспедиционных корпусов. Набережная деревни представляла для выгрузки больше удобств, чем все остальное побережье; во избежание столкновений верхняя часть набережной была представлена англичанам, а нижняя – французам. Подвоз войск и тяжестей происходил, однако, довольно медленно, так как обе эскадры находились в 13 верстах от Бэйтана; к тому же канонерские лодки могли проходить бар только во время прилива. Впрочем, подвоз английских войск и тяжестей шел гораздо быстрее, чем французских, ибо англичане имели в своем распоряжении 30 канонерских лодок, а французы – только 8.
Деревня имела неопрятный вид, в особенности во время дождей. Несмотря на все старания инженеров, грязь и вода стояли повсюду. Движение по улицам совершалось с большим трудом. Главная улица, служившая демаркационной линией между расположением союзных армий, имела еще худший вид, чем прочие. Впрочем, ко времени выступления войск из Бэйтана более важные проезжие дороги были вымощены кирпичом, так что артиллерия прошла довольно свободно. На набережной соединенными усилиями моряков и инженеров были исправлены пристани.
При выгрузке тяжестей большую помощь оказали кули, избавившие солдат от трудной для них работы.
В санитарном отношении стоянка в Бэйтане, среди болот, стала делом опасным; в войсках начала распростроняться лихорадка. Английские солдаты были выгружены на берег, имея при себе всего 3-дневный запас провизии (считая в том числе и день высадки); французские солдаты несли 6-дневный запас. У англичан выдача свежей провизии началась на четвертый день. Французы же, у которых солонина, полученная в интенданстве, испортилась ранее того, как прошли эти шесть дней, все остальное время были вынуждены довольствоваться одними сухарями. Зато сеном и фуражом, значительные запасы которого были найдены на берегу, союзники были обеспечены на все время пребывания в Бэйтане.
Ощущался недостаток в пресной воде. Первые два дня люди довольствовались водой, найденной в домах, которая оказалась недурной на вкус, но затем ее приходилось подвозить на особых лодках, наполнявшихся в реке в 6 верстах выше Бэйтана. Шлюпки посылались вверх по реке с каждым приливом и затем наполнялись во время низкой воды, после чего возвращались в Бэйтан, где вода перекачивалась в сосуды, собранные в одном месте; раздача воды, в размере 1 галлона (0,37 ведра) на человека в день, производилась под надзором офицера.
Подвоз войск и выгрузка материальной части продолжались до 12 августа, причем английская армия оказалась готова гораздо раньше французской. На следующий день после занятия Бэйтана, 3 августа, была произведена рекогносцировка по направлению к фортам Байхэ. 1000 человек французской пехоты под начальством бригадира Саттона выступили из Бэйтана в 4 часа утра по шоссе. При французской пехоте находились два нарезных горных орудия. Пройдя около 5–6 верст, союзные войска наткнулись на несколько сотен маньчжурской конницы, появившейся перед фронтом и на флангах; позади конницы виднелись более значительные массы войск. Генерал Коллино продолжал наступление, приказав открыть огонь из горных орудий. Орудийные выстрелы не были опасны для неприятельской кавалерии, действовавшей врассыпную; тем не менее быстрое движение англо-французов вперед заставило китайские войска отступить. Вслед за этим перед союзниками открылся укрепленный лагерь довольно значительных размеров. Он находился в 7 верстах от Бэйтана и в 1 версте от пункта разделения шоссе, направляющегося одной ветвью в Дагу, а другой в Тяньцзинь. По направлениям, в которых отступили некоторые части маньчжурской конницы, можно было предполагать, что за только что открытым лагерем находятся и другие. Позади лагеря, к югу от него, виднелась большая деревня, называвшаяся Синькэ.
Вследствие донесения о встрече с неприятелем, полученного в главной квартире, англичане послали подкрепление в составе пехотного полка и двух орудий. Китайцы дозволили отступить англо-французам обратно по дороге, не переходя в наступление и провожая их только выстрелами.
К вечеру союзные войска вернулись в Бэйтан, потеряв около 20 человек.
Во время произведенной рекогносцировки движение артиллерии по шоссе, на котором вследствие дождя в предыдущую ночь местами образовалась глубокая и скользкая грязь, оказалось затруднительным. По обе стороны дороги, на расстоянии 5 верст, тянулись глубокие канавы; окрестная местность, за исключением кое-где встречавшихся участков твердой земли, пространством в несколько десятин, представляла собой топкую равнину, покрытую кое-где оазисами густой травы.
В последующие дни английская кавалерия произвела еще несколько отдельных рекогносцировок в том же направлении. 7 августа в течение нескольких часов генерал Коллино обстреливал укрепленный лагерь китайцев. 9 августа английскими войсками в составе 100 чел. пехоты и 200 чел. кавалерии была произведена разведка, благодаря которой обнаружили, что к западу от шоссе, в одной версте от Бэйтана, отделяется проселочная дорога, покрывающаяся водой во время прилива. Пехота, сделавшая по шоссе около 3 верст, заняла развалившийся дом, где обычно находился неприятельский конный пикет. Кавалерия же, имея свой фланг прикрытым пехотой, свернула с шоссе по вышеупомянутой проселочной дороге; сделав большой обход, она оказалась в пределах видимости укреплений Байхэ, открывшихся на расстоянии 1–2 верст со стороны левого фланга. Англичане, не сделав ни одного выстрела, вернулись назад. Произведенная ими рекогносцировка показала, что проселочная дорога позволяет обойти укрепленный лагерь и деревню Синькэ с западной стороны, что она проходима для всех трех родов оружия и что около нее находится много ям с пресной водой. Так как во многих местах виднелись следы кавалерийских лагерей, то можно было предположить, что ямы вырыты неприятелем для получения пресной воды; а еще вернее – они образовались там, где брали землю для насыпки часто встречавшихся могил.
10 августа английские войска были готовы к дальнейшему наступлению, но оставались на месте, дожидаясь французов, а также потому, что сильные дожди испортили шоссе, причем почва по обеим сторонам дороги стала почти непроходимой. К 12 августа шоссе несколько подсохло, французские войска были готовы, и оба главнокомандующих решились начать наступление к Байхэ.
В магазины Бэйтана были подвезены продовольственные припасы на весь экспедиционный корпус, которых хватило бы до 31 августа. На создание этих магазинов пошли запасы, привезенные на эскадрах, а также грузы риса, захваченные вместе с джонками в Чжилийском заливе. Владельцам таких джонок выдавались квитанции, по которым они по окончании войны получили вознаграждение.
