Князь и новгородская политика
Новгород в отличие от всех прочих городов южной или Московской Руси никому из князей не принадлежал, он был свободным городом. И его обширные и богатые земли – тоже. Новгородский князь в этом плане был явлением временным: захотят его новгородцы у себя держать, будет он князем, не захотят – просим на выход. Город был сам по себе, а князь на городские дела влияния не имел, он был всего лишь наемной военной и управленческой силой, не более того. В мирное время новгородский князь должен был всячески защищать город, если события становились угрожающими, то на помощь князю приходила вся вольная община.
«Новгород составлял тысячу – вооруженный полк под командой тысяцкого, – поясняет Ключевский. – Эта тысяча делилась на сотни – военные части города. Каждая сотня со своим выборным сотским представляла особое общество, пользовавшееся известной долей самоуправления, имевшее свой сход, свое вече. В военное время это был рекрутский округ, в мирное – округ полицейский. Но сотня не была самой мелкой административной частью города: она подразделялась на улицы, из которых каждая со своим выборным улицким старостой составляла также особый местный мир, пользовавшийся самоуправлением. С другой стороны, сотни складывались в более крупные союзы – концы. Каждый городской конец состоял из двух сотен. Во главе конца стоял выборный кончанский староста, который вел текущие дела конца. Но он правил концом не один, а при содействии коллегии знатных обывателей конца, которая составляла кончанскую управу. Эта управа была исполнительным учреждением, действовавшим под надзором кончанского веча, имевшего распорядительную власть. Союз концов и составлял общину Великого Новгорода. Таким образом, Новгород представлял многостепенное соединение мелких и крупных местных миров, из которых большие составлялись сложением меньших».
Новгородские правители и вече
Все основные вопросы жизни города решались на вече. Такого типа народные собрания известны не только в Новгороде, но и во всех городах, построенных до эпохи московских князей. Но в другой части Руси, которую новгородцы именовали «низовской», поскольку жили севернее, города давно потеряли свое свободное вече, все равно всеми вопросами в них занимался князь, он и решал, что следует делать, решал не из интереса самих городов, а из своего интереса. В Новгороде вече не было каким-то постоянным органом или учреждением, оно созывалось тогда, когда требовалось узнать мнение всех горожан, каковыми считались все свободные мужчины. Женщины в вече голоса не имели и в нем не участвовали. Созывать вече имел право не только князь, посадник и тысяцкий, но и любой из добрых людей, то есть богатых горожан. Причем, что интересно, на это вече имели право приходить не только одни новгородцы, но и люди из пригородов, каковыми считались жители младших городов новгородской земли – жители Ладоги или Пскова (до того времени, когда он отделился от Новгорода и стал самостоятельной республикой). На вече решались законодательные, внутриполитические и внешнеполитические вопросы, также вопросы судебные, касающиеся особо тяжких преступлений, которые карались смертью, изгнанием или конфискацией имущества. На вече принимали или изгоняли князя, судили высших сановников, решали вопросы о мире и войне. Князь приглашался на вече, но его голос учитывался, если его мнение не шло вразрез с новгородскими интересами. Он мог действовать исходя из вечевого решения, но не мог действовать вопреки таковому. Насколько часто решение веча шло вразрез с решением князя, показывает один тот факт, что при Василии Темном были отменены вечевые грамоты как юридические документы, потому что новгородцы принимали такие свои «вечные» грамоты, полностью игнорируя желания князя. Вече было действенным, хотя и противоречивым инструментом проведения политики города. Иногда интересы богатой части новгородцев и простолюдинов не совпадали, тогда образовывалось два веча, на двух сторонах реки, и вооруженный палками народ сходился на главном новгородском мосту решить трудный вопрос «Божьим судом», то есть победа считалась за тем вечем, которое выдержит приступ другого. Так что неудобные для бедных новгородцев решения если и принимались, то очень осторожно. Каждое такое необдуманное решение заканчивалось битвой на волховском мосту.
Главным гражданским правителем города считался посадник – он решал все дела, которые не имеют отношения к ополчению или войне. Полками новгородцев во время войны руководил тысяцкий. Обе должности были выборными, и выбирались эти должностные лица в разное время на разные сроки, но к XV веку им был установлен неизменный срок правления в 1 год. Под началом у этих высших чиновников были служащие, которых называли приставами, биричами, Подвойскими, половниками, изветниками, они исполняли судебные и административно-полицейские распоряжения, объявляли решения веча, призывали к суду, извещали суд о совершенном преступлении, производили обыски и т. п. Решения суда принимали исходя из новгородской Судной грамоты (для Пскова – Псковской судной грамоты), где были указаны правонарушения и назначены денежные компенсации за них. Суд не был каким-то единым институтом новгородского права: существовал суд епископа, суд княжеского наместника, суд тысяцкого, суд посадника. Каждый суд занимался своим спектром вопросов. В то же время князь не имел права судить без посадника, а посадник не имел права судить без наместника, поскольку важно было не допустить людей князя к решению внутригородских вопросов. Для того чтобы не затягивать процесса, князю и его людям приходилось находить соглашение с новгородцами. Очень интересно, но задолго до образования в России суда присяжных таковой уже существовал в средневековом Новгороде: в суде «докладной и ревизионной инстанции с посадником и наместником или с их тиунами сидели 10 присяжных заседателей, по боярину и житьему от каждого конца». И хотя новгородцам не доставляло удовольствия заниматься тяжбами, им приходилось смириться: за неявку в качестве присяжного с них снималась денежная пеня, а являться на суд во владычную комнату требовалось 3 раза в неделю. Если подсудимый оказывался не новгородцем, а человеком князя, его судили на Ярославовом городище, для чего создавалась особая комиссия «из двух бояр, княжеского и новгородского, и, если они не могли согласиться в решении, дело докладывалось самому князю, когда он приезжал в Новгород, в присутствии посадника». Тысяцкий разбирал дела полицейского характера, то есть мелкие нарушения. Но он в качестве одного из трех старейшин принимал участие в торговом суде при церкви Иоанна Предтечи на Опоках. Особым образом с приглашением посадника разбирались дела иноземных (немецких) купцов.
И хотя очень многие вопросы выносились для решения на народное вече, в Новгороде был орган, который принимал решения между народными собраниями, количество членов в нем колебалось от двух десятков до 50 человек. Чем старше становился город, тем все чаще основные решения принимались помимо веча, а вече использовалось только как удобный инструмент для того, чтобы принятое решение считалось горожанами легитимным. На самом деле в этом новгородском совете заседали епископ, княжеский наместник, посадник, тысяцкий, старосты концов, сотские, также кроме действующей администрации города и люди, которые прежде исполняли эти функции. Совет назывался советом господ, поскольку в нем были представлены высшие должностные лица. Совет занимался составлением и трактовкой законов, готовил законопроекты для народного собрания. Так что современники не зря жаловались, что сановники подкупают вече: те просто искали способа, как удобнее провести необходимые им законы или внести новшества в старые.
Новгород и его пригороды
Земли, лежащие вне Новгорода, тем не менее, считались относившимися к одному из его пяти концов. Все дела этой пятины и все сделки с людьми из этой пятины проводились только в том городском конце, которому пятина принадлежала. Такое ведение дел со своими землями характерно не только для Новгорода, но и для позже получившего самостоятельность Пскова – там также дела решались согласно принадлежности к концам. Так, дела Водской пятины решались в Неревском конце, хотя пятина отлежала от конца на сотни километров. Города Новгородской земли все сплошь именовались пригородами, хотя некоторые пригороды выглядели вполне самостоятельными городами. Однако известно, что лишь одному пригороду удалось стать полноценным городом – Пскову. До этого псковские дела рассматривались посадником, который периодически наезжал в Псков, а за справдливым судом псковичам приходилось ехать в Новгород, где и слушались их дела в гражданском или церковном суде. После официального признания независимости Пскова в 1347 году тот перестал давать налоговый сбор на нужды Новгорода. Другие пригороды от этой обязанности так и не избавились. Кроме того они обязаны были и выставлять для Новгорода войско, если этого требовали обстоятельства, для каждого пригорода было расписано, какое количество людей он должен выставить. Если пригород не поддерживал Новгород, то жестоко за это платил: на него либо накладывалась пеня, либо вообще новгородское войско приходило и занималось грабежами и поджогами. Наученные горьким опытом пригороды предпочитали не «ослушиваться» Господина Великого Новгорода.
