щит предплечья). Поэтому щит был относительно легким, и им можно было манипулировать в бою.
В «Илиаде» Гомер не раз натуралистически описывает финалы поединков на поле боя. Несмотря на применение больших щитов, смертельное ранение воины часто получают в лицо. Потому что глаза за щитом во время боя спрятать невозможно. Удар копья над щитом или в верхнюю часть щита дойдет до цели, если щит не будет вовремя поднят до уровня, когда этот удар придется на центр щита. Но в этом случае открывается нижняя часть тела. И поэтому гомеровские герои часто гибнут от удара копья в живот. Можно предположить, что удары чередовались – выше щита, ниже щита. Соответственно, удар сверху мог предполагать выпрыгивание (как это показано в фильме «Троя», где Ахиллес мгновенно заканчивает поединок, в прыжке нанеся сопернику колющий удар над щитом) или уход вниз – вплоть до опускания на колено.
Греки могли практиковать «спортивные» поединки с оружием. Но, судя по всему, они не были популярны. Единственный подобный эпизод Гомер описывает во время погребальных игр памяти Патрокла. Поединок Диомеда с Аяксом останавливают, чтобы воины не нанесли друг другу тяжелых ранений. Видимо игровой поединок довольно быстро перешел в суровое соперничество.
Нет сомнений, что воинское сословие греков доводило искусство обращения с оружием до совершенства. Ведь им приходилось постоянно воевать – в качестве агрессора, обороняющейся стороны и в беспрерывных междоусобных войнах. Но и спортивные состязания, использующие боевые искусства также были на высоте – в особенности в поздний период Древней Греции, когда поклонение богам и героям в значительной мере заместилось поклонением чемпионам. Павсаний, описывая Элладу II в., своими глазами видел обилие изваяний героев спортивных состязаний. Это говорит о том, что их достижения ценились наравне с воинскими подвигами. Различные виды единоборств были достаточно популярны, чтобы предполагать, что все тонкости техники в рамках установленных правил состязаний были освоены.
К сожалению, до нас не дошли подробные описания древнегреческих единоборств. Мы можем лишь догадываться, что они исчезли вместе с огромным рукописным материалом, вместе с Александрийской библиотекой и многими другими центрами, где хранилось наследие Древней Греции. Уверенность неофитов новых времен, что наследие предков не имеет никакого значения, приводит к таким утратам, которые принуждает человечество заново открывать то, что в древние времена было понято и применено к жизни.
История Спарты нам известна лишь фрагментарно. Даже античные авторы пользовались интерпретациями и устными преданиями. В значительной степени источники предвзяты и содержат множество выдумок и домыслов. Это требует расшифровки истории Спарты с привлечением мифологии, данных археологии, анализа достоверности тех или иных текстов и прочих ухищрений.
Самым значительным методологическим шагом при изучении древней Спарты должно стать понимание многообщинности ее населения. Как только мы осознаем, что в Спарте было несколько совместно существующих культов, что диархия была в следствии договора между общинами, многое становится на свои места, а источники разгадываются сами собой.
Вторым методологическим подходом должно быть понимание значительного пласта антиспартанских настроений, которые накладывали отпечаток на античные тексты.
Когда мы слой за слоем очищаем историю от фантазий и наветов, перед нами открывается настоящая Спарта – прекрасное творение древних, которым мы можем любоваться и по которому можем учиться любить свое Отечество, защищать его от внешних врагов и внутренних распрей.
Происхождение изначальных спартанцев – сложная проблема. Мы можем лишь высказать гипотезу о том, что они были народом-войском, образовавшимся после крушения их родного города и присоединившимся к дорийцам, нашедшим для себя в Элладе новую родину.
Некоторые данные показывают уникальное сходство спартанских (дорийских и ахейских) предметов культа с вавилонскими, а религиозных представлений – с этрусскими. Общий мифологический сюжет восстанавливает происхождение спартанцев из холодных северных территорий и их участие в войне на стороне легендарной Трои.
Особенность спартанского государства и спартанского искусства определяются характером жизни – беспрерывными войнами и крайней скудостью существования. Выжить в таких условиях можно было, только восстановив обычаи народа-войска и оградив его от разлагающего влияния внешних сил.
Верования спартанцев отличались от того, что мы сегодня готовы приписать Древней Греции в целом – мифологического многобожия. Собрание легенд и мифов – результат развития торгавой цивилизации Афин. Другие греческие города, скорее всего, имели более скромный пантеон собственных божеств. В Спарте среди простого народа верховной богиней считалась Орфия – северная прародительница всех спартанских этносов, ахейцы предпочитали культ Зевса и Афины, дорийцы – культ Аполлона.
Спарта была населена разными народами. Скорее всего, они не смешивались между собой, занимая собственные социальные ниши. Семиты проживали в основном в периэкских городах, плосколицые автохтоны-микенцы и ахейцы составляли большинство илотов и периэков, ахейская знать и дорийцы составляли малую долю спартанского населения (в сравнении с другими дорийскими территориями), а вместе с «троянцами» – властную элиту. Возможно, ахейцы и дорийцы (с «троянцами» вместе) делили доминирующее положение, опираясь на собственные царские династии, и этим объясняется соправление в Спарте двух царей.
Почему Спарта не устояла и не удержала своей гегемонии после победы над Афинами, объясняется многими причинами. Застывшая архаика накапливала негатив, не позволяла развить социальные технологии Империи. Рим позднее стал Империей, потому что нес завоеванным народам не только более эффективное управление, но и совершенные хозяйственные и управленческие новации. Спартанцы не были в этом отношении развитее соседних народов, да и не хотели делиться с ними своими священными законами. Но помимо этого есть еще одно объяснение. Общий упадок Эллады произошел в связи серьезными климатическими изменениями. На юге Балканского полуострова стало слишком жарко. Те же причины заставили исчезнуть скифов – причерноморский кочевой народ, растворившийся в лесостепи севернее своего привычного ареала. Греки не сдвинулись с места, но войны и хозяйственные трудности ослабили их до полной неспособности сопротивляться Риму.
С высоты нагромоздившихся после крушения Спарты веков легко бросать камни в несостоявшихся спасителей Отечества и расценивать все их действия как продиктованные природной кровожадностью. В действительности, последние правители Спарты не были исчадьем ада и стремились только к восстановлению прежней славы и прежней мощи государства. Их реформы не удались по многим причинам, но направление реформ было угадано совершенно верно. Будь рядом с увядающей Спартой сокровищница, подобная той, что ахейцы вывезли из Трои, она была бы завоевана и история началась бы с новой страницы. Проживи Александр Великий дольше, и спартанцы могли стать лучшими македонянами – опорой Империи, с которой Риму было бы справиться непросто. Задержись история некоторое время в создании Римской Империи, и Спарта
