Другие, более существенные изменения, такие, например, как форма нашего лица, обусловлены различиями лицевых костей черепа. Эти лицевые кости претерпели существенные изменения у жителей Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии, что является отражением достаточно длительного периода, прошедшего после разделения населения этих регионов на разные ветви. На всей территории Восточной Азии мы встречаем монголоидный тип (см. табл. 16) с характерной для него дополнительной складкой, так называемым эпикантусом[261], защищающим верхнее веко, а также широкими скулами и черепом. Этот тип часто делится на два подтипа: северных монголоидов и южных монголоидов (см. рис 5.2), причем для последних характерен менее выраженный эпикантус; в том числе южно-китайский и более смуглокожий монголоидный типы, распространенные в Юго-Восточной Азии[262].
В Южной Азии, в частности — в Индии, можно встретить множество самых разнообразных этнических групп. Большинство индусов, несмотря на темно-смуглый цвет кожи, по телосложению и прочим антропологическим параметрам гораздо ближе к европейцам и жителям Ближнего Востока, чем к обитателям Южной Азии. Европейцев, имеющих длинный узкий череп, круглые глаза и бледную кожу, иногда называют представителями кавказского типа. Чем дальше мы продвигаемся на север Индии и Пакистана, тем ближе жители этих районов к «кавказоидам» — обитателям Леванта и ближневосточного региона. Напротив, в южной Индии преобладают представители смуглокожего, курчавого и круглоглазого этнического типа. В восточной Индии, Ассаме и Непале чаще встречаются люди с более выраженными монголоидными чертами внешности.
В главе 4 мы рассматривали другой тип обитателей Азии, которые, возможно, являются потомками племен, селившихся вдоль древнего прибрежного пути в Австралию. По всему побережью Индийского океана, в Пакистане и Индии, на Андаманских и Филиппинских островах, а также в Малайзии сохранились отдельные, так называемые аборигенные, этнические группы, которые по внешнему облику более напоминают африканцев и жителей Новой. Гвинеи. У них очень темный цвет кожи и характерные курчавые волосы. Эти этнические меньшинства принято называть соответственно негроидами, негритосами и меланезийцами.
Хотя эти аборигенные группы и составляют ничтожно малое меньшинство среди прочих великих и малых народов азиатского Старого Света, о которых я уже упоминал, они, по мнению многих ученых, в физическом и антропологическом отношении гораздо ближе к первым племенам-выходцам из Африки, чем к другим народам Азии. Это сходство убедительно свидетельствует о тех огромных изменениях, которые претерпело подавляющее большинство этносов Азии. Изучение строения зубов у тех же аборигенных групп населения, которое я использовал в качестве генетических индикаторов (глава 4), позволило получить целый ряд антропологических аргументов в пользу этой точки зрения. Другим подтверждением того, что эти аборигенные группы представляют собой реликты древних обитателей побережья и островов, является тот факт, что ископаемые останки черепов, найденные в Европе, Восточной и Юго-Восточной Азии и восходящие к эпохе до последнего Ледникового периода, по форме нельзя отнести ни к кавказоидному, ни к монголоидному типу. Вместо этого мы видим формы, близкие к древнейшим черепам африканского и ближневосточного типа, возраст которых составляет 100 тысяч лет[263].
Древние люди были более рослыми и крепкими
Известно ли нам, как могла выглядеть первая группа эмигрантов-переселенцев из Африки? Проще всего ответить, что нет. Наиболее естественное и правдоподобное предположение о том, что они были темнокожими и имели курчавые волосы, основано на внешности современных африканцев[264], хотя весьма маловероятно, что африканцы, жившие 80—100 тысяч лет тому назад, выглядели, как их современные потомки. И тем не менее ряд ключей к этой проблеме все же существует.
До нас дошло несколько ископаемых черепов людей современного (в анатомическом смысле) типа, возраст которых — около 100 тысяч лет. Один из них, который часто называют типичным примером черепов того периода, найден в районе первого неудавшегося исхода из Африки на Левант (Ближневосточный регион). Он был назван Скхул 5 — по названию пещеры, где он был обнаружен. В тех же местах был найден еще ряд аналогичных черепов, так что Скхул 5 — всего лишь наиболее хорошо сохранившийся из них. Череп типа Скхул использовался для создания реконструкции «лица Евы» (см. Фото 17) в нашем документальном фильме «Истинная Ева». Черепам людей анатомически современного типа того периода присуща широкая вариативность, но они обладают несколькими общими особенностями, которые претерпели изменения в последующих поколениях, в том числе и у современных африканцев. Наиболее характерными из них являются крупный рост и «крепость» черепа. В числе факторов, обусловивших крепость, — крупные, покатые черепа, толстые кости и тяжелые надбровные дуги, резко отличающие древних людей от современного человека. В отличие от «крепкого» типа, так называемый «стройный» вариант используется для описания людей с плоским, высоким черепом, вертикальным лбом, более плавными надбровными дугами и сравнительно более тонкими костями конечностей и черепа. В числе других наследственных признаков черепов эпохи, предшествовавшей южному исходу, можно назвать относительную узость черепа (меньшее расстояние от виска до виска по сравнению с расстоянием между лбом и затылком) и более широкую верхнюю часть лица[265].
Фото 17. Так выглядела Ева выходцев из Африки. Реконструкция, использованная в документальном фильме «Путь из Эдема»/«Истинная Ева». Реконструкция воссоздана по одному из наиболее хорошо сохранившихся черепов эпохи исхода на Левант. Ее черты отражают толстокостный тип, типичный для той эпохи, относительно узкий череп и широкие скулы и лоб.
Крупный рост и крепость скелета тесно связаны друг с другом (это в особенности относится к черепу). Это ставит перед нами серьезную проблему, когда мы пытаемся воспользоваться костями для реконструкции человека доисторического периода, поскольку наиболее заметным изменением со времен исхода народов из Африки явилось все более нарастающее снижение роста и крепости телосложения у всех народов мира, в том числе — африканцев. Хотя некоторые из устойчивых изменений носят, по-видимому, генетический характер, наиболее резко выраженное снижение роста и крепости телосложения у человека за последние 10 тысяч лет обусловлены, как ни парадоксально это звучит, особенностями питания, а не генетическими факторами.
Почему мы стали более мелкими?
Древние охотники и собиратели вели суровую, исполненную опасностей жизнь, и поэтому плотность населения была крайне низкой, но зато их рацион был очень богат белками и минеральными веществами, а также всевозможными овощами и фруктами. Наоборот, хотя земледельцы за последние 8000 лет сумели добиться более высокой урожайности зерновых с гектара и имели большие семьи в результате раннего отнятия детей от груди, их рацион отличался однообразием. Их пища была богата углеводами, но скудна белками, витаминами и кальцием. Раннее отнятие от груди и переход на пищу, богатую углеводами и бедную белками, приводил к задержкам в росте, которые сохранялись и во взрослом возрасте. Следовательно, хотя с развитием земледелия численность населения значительно возросла, рост и физическая выносливость детей и взрослых резко уменьшились. Этот эффект особенно заметен у народов, чей рацион изобилует рисом, но крайне скуден животными белками, примером чему могут служить народы Дальнего Востока.
Сегодня мы имеем возможность наблюдать, как сказывается обратное изменение этой культурно-обусловленной формы недоедания. Когда уроженцы стран Восточной Азии, основой питания которых на родине был рис, эмигрировали в США и переходили на совершенно иной — высококалорийный, богатый белками — рацион питания, дети бывших азиатов уже через два поколения почти догоняли в росте американских детей. Известно, что после Второй мировой войны дети жителей Европы и Америки благодаря высококалорийному питанию превосходят своих родителей в росте и физических данных[266].
Таким образом, если крепость телосложения до некоторой степени зависит от пропорций тела, а средние пропорции жителей различных регионов, в свою очередь, зависят от их сегодняшнего рациона питания, получается, что роль этих двух важнейших составляющих нашей внешности в формировании различий между неафриканскими народами за последние 70—80 тысяч лет заметно снизилась. Кроме того, многие негативные изменения крепости, пропорций тела, а также внешних данных современных людей со времени исхода из Африки вполне могут быть выправлены с помощью полноценного рациона и здорового образа жизни. Именно этим объясняется типично «неандертальский» облик некоторых современных «звезд» жестких контактных видов спорта.
