Константин Писаренко - Тайны дворцовых переворотов

А 4 дня, то есть в понеделник, у Его Графского Сиятелства господина Сапеги кушали лейб-гвардии Семеновского полку штап и обер-афицеры. И забавлялись пополудни до 8 часа. И, о выше писанном донесши, остаюсь Вашей Высококняжой Светлости, премилостивейшаго государя нижайший раб Алексей Жеребцов.

Из Санкт-Питербурха. Июля 5 дня 1726 году».

Источник: РГАДА, ф. 198, оп. 1, д. 597, л. 4,4 об.

«1762-го июня 28-го числа в собрани[и] Правителствующаго Сената при дворе Ея Императорскаго Величества флигель-адъютант Рейзер показал. Сего де числа пополудни в три часа послан он ис Петергофа в Горелой кабачок с вербованными в голстинскую армию рекрутами семью человеки с таким приказом, чтоб их, туда отведя, оставить там на заставе с тем, чтоб, во-первых, разведать, не проезжал ли какой курьер. А потом тем рекрутам приказать, чтоб чрез то место никого, как в Петербурх, так и ис Петербурха, не пропускать, а тотчас репортовать в Петергоф, естли б кто приехал.

Но токмо он сего не исполнил по случаю такому. Как он, не доехав до того кабачка на пример за версту, увидел марширующей Воронежской полк, то спросил, куда он марширует. Напротив чего и ево, Резера, спросили, от ково он едет и куда. И он, Резер, сказал, что он послан ис Петергофа от государя. И коль скоро он сие выговорил, то ево афицеры того полку, схватя, арестовали и, как ево, так и показанных рекрут, привезли под караулом в Петербурх.

В бытность же ево в Петергофе о том, что Ея Императорское Величество соизволила принять россиской престол, как он, так и другие тамо живущие люди ведали. А чрез кого та эха там произошла, он не зна[ет]. Камисиев же никаких против Ея Императорскаго Величества и ея подданных поручено ни от кого не было, о чем он объявляет самую правду, подвергая себя за неистинное показание смертной казни.

Флигель-адъютант Винцент Райзер руку приложил».

Источник: РГАДА, ф. 248, оп. 113, д. 700, л. 2, 2 об.

«1762-го июня 29-го числа Ямской канцелярии] секретарь Иван Языков Правителствующему Сенату объявил отданную ему здешних ямских слобод старостою записку, о коей он объявил, что получил ис Петергофа чрез почтаря. А во оной записке за рукою генерала-порутчика Овцына написано: „Приказ в Ямския слободы.

Получа сей приказ, выбрать пятьдесят лошадей самых хароших, прислать сюда в Петергоф с выборным. И явитца на конюшне. А ежели потребует адъютант Кастамаров пару лошадей, то дать ему без всякой отговорки“.

И того ж числа от собрания Правителствующаго Сената приказано Конной гварди[и] секунд-маэору князю Черкаскому спросить содержащегося под арестом адъютанта Кастамарова, известен ли он об означенной записке, и кем она писана, и от кого и с кем сюда в Петербурх прислана. Да он, Кастамаров, от кого из Раниэнбома и с каким приказом и х кому отправлен сюда.

И того ж числа оной маэор князь Черкаской Сенату объявил, что он содержащагося под арестом Мелгунова полку адъютанта Кастамарова словесно спрашивал. Которой сказал, что объявленная де записка кем и когда писана, и наряд лошадей для чего был чинен, не знает. А толко де как ево Мелгунов и Михайла Лвович Измайлов посылали из Раниэнбома (объявляя имянной бывшаго императора указ) в Петербурх, то приказывали они ему, чтоб он в их полках сказал полковникам, дабы они с полками своими следовали в Раниэнбом.

Секунд-маеор князь Петр Черкаской».

Источник: РГАДА, ф. 248, оп. ИЗ, д. 700, л. 6, 6 об., 3).

Подлинник записки генерала-поручика Лариона Овцына приложен к протоколу (л. 4).

«Правительствующему Сенату.

Имею честь чрез сие уведомить Правительствующий Сенат, что Ея Императорское Величество, наша всемилостивейшая государыня, благополучно марш свой прадолжает. Которую я со всеми полками застал у Краснаго кабачка на растахе. В прочем ревность, неописанную и ни мало, не умаляющуюся, к намерению предприятому во всех полках вижу. О чем и удостоверяю.

Н. Панин. В два часа с полуночи без 20 минут».

Источник: РГАДА, ф. 248, оп. 113, д. 700, л. 5. Помета на письме: «Получено третьяго часа в 45 минут».

«Всепресветлейшей, Державнейшей, Великой Государыне Императрице Екатерине Алексеевне, Самодержице Всероссийской.

От Сената всеподданнейший репорт.

Его Императорское Высочество, государь цесаревич и великой князь Павел Петрович из Зимняго в Летней дом благополучно прибыть соизволил в… часу, и обедня началась. А по окончании оной весь Сенат и Синод для начатия молебна имеет ожидать высочайшаго Вашего Императорскаго Величества прибытия. В протчем же состоит все благополучно.

Князь Н. Трубецкой,

Граф А. Шувалов,

Петр Сумороков,

Иван Неплюев,

Князь Алексей Голицын,

Князь Иван Одоевской,

Граф Петр Шереметев,

Граф М. Скавронской,

Nickolaus Korff,

Алексей Жеребцов,

Иван Костюрин,

Иван Брылкин».

Источник: РГАДА, ф. 248, оп. 113, д. 701, л. 5.

Помета на письме: «Сей репорт не был отправлен за скорым Ея Величества в Петербург прибытием».

«Милостивейший государь Никита Акинфиевич,

Сим Вашему Высокоблагородию,

Милостивейшему государю всенижайше доношу.

Приехал я с пятницы на соботу в Петербург. И посланные со мною собственноручные два писма по приезде моем вручить скоро было не можно, то оные сего дня поутру А. М. поданы. О чем, хотя кратко, токмо сам к Вам писать изволил. И что последует завтре, то на ямской почте еще писать будет. Для чего и послать на оную соблаговолите.

О возшествии ж на престол Ея И[мператорского] В[еличества] я точно донесть не могу, как происходило. Токмо по всем местам, кроме радастных восклицаниев, иного ничего не видно. Григорью Григорьевичу] Орлову за труд ево пожалован орден Александра Невскаго и ключ.

Ключи голштинские, кто имели, все уже не носят, и Ваше Высокоблагородие тож учинить соблаговолите. А как сюда изволите быть, то и все патенты взять с собою надлежит. Токмо надежда Вашему Высокоблагородию есть получить милость божию. Всепокорнейше прошу ни о чем не сумневатца. Естли ж я обстоятелствы поокуратнее услышу, то завтре ж на ямской почте Вашему Высокоблагородию отрепортую.

Вашего Высокоблагородия милостивейшаго государя всепокорнейший раб Ипат Конанов.

Июля 1 дня 1762 года. Санкт-Петербург».

Источник: РГАДА, ф. 1267, оп. 1, д. 101, л. 1, 1 об.

«Милостивейший государь Никита Акинфиевич,

Вашему Высокоблагородию, милостивейшему государю всенижайше доношу, что я инова не желаю получить, как и севодни чаял, докладом графа к Вашему благополучию. Токмо за нужнейшими делами того зделать было ему не можно. А завтре, обнадежить изволил, ответ зделать по желанию Вашему и все исполнить, как я слышал. И буде уже и то не поможет, то в запас не изволите ли разсудить чрез Алексея Васильевича Евреинова поздравить Григорья Григорьевича Орлова и попросить незабвением. А Алексей Васильевич ему превеликой друг.

На четверговой почте уповаю к Вашему Высокоблагородию перевести денег до 10 000 р[ублев]. А железа всего продано поболее 80 000 ру[блев]. А отдано всего около 45 000 ру[блев]. Токмо за нынешними обстоятелствами прием железу остановился.

Что здесь на сих днях произходило, за разными не обстоятелными эхами я Вашему Высокоблагородию подлиннаго известия учинить не могу. А толко всепокорнейше прошу быть без сумненным и ожидать повеления прибытию Вашему сюда. А Алексей Васил[ь]евич мне говорил, чтоб Вы изволили сюда приезжать поскорее. То, как сами на то согласитца изволите, токмо не лутче ли ожидать изволите чрез графа М. лутчаго Вам совету.

Вашего Высокоблагородия милостивейшаго государя всепокорнейший раб Ипат Конанов.

Июля 2 дня 1762 года. Санкт-Петербург.

Г[раф] Роман Л [арионович] севодни уже и в Сенате был. И по великому милосердию всемилостивейшей государыни видно, все прощены будут. В Сенате сама изволит присудствовать, а Сенат – в Летнем дворце. Сенаторы ж некоторые не толко надивитца разуму, но, видя, благополучие России, от радости без слез не могут инова выговорить, что не уступит в правосудии и Петру Великому. Изволила сенаторов прозбою склонять, чтоб политики оставили, а были согласны и единодушно поступали в ползу Отечеству.

И [вс]е более ничево не говорят, как [сл]ава Богу».

Источник: РГАДА, ф. 1267, оп. 1, д. 101, л. 3-4.

В 1858 году в Гамбурге вышла книга Андреса Шумахера о низложении Петра III (Schumacher A. Geschichte der Thronentsetzung und des Todes Peter des Dritten. Hamburg. 1858), в которой бывший секретарь датского посольства в Петербурге рассказал свою, отличную от ныне общераспространенной, версию гибели свергнутого с престола императора. Как известно, официальная точка зрения, впервые осторожно сформулированная В. А. Бильбасовым, до недавнего времени исходила из того, что несчастного государя приказала задушить его коварная супруга. Приказ исполнили гвардейцы, возглавляемые Алексеем Орловым, 6 июля 1762 года, о чем тот и доложил Екатерине в знаменитой записке на «сером и не чистом листе бумаги», объяснив все пьянством и несдержанностью князя Федора Барятинского: