Преступления масонов-якобинцев заставили вздрогнуть всю Францию, весь мир и даже наиболее умеренных масонов, не желавших лично участвовать в кровопролитии, предпочитая руководить преступлениями закулисно.
В 1794 году герцог Брауншвейгский, гроссмейстер немецкого масонства и член Ордена иллюминатов, писал: «Мы видим, как наша постройка (масонские ложи. — О.П.) рассыпается, покрывая землю своими осколками; мы видим разрушение, и наши руки бессильны остановить его... Восстала мощная секта, которая под лозунгами добра и человеческого счастья творит темные дела и превращает счастье людей в свою добычу... Это они подкопали основание нашего ордена до полного разрушения; это они отравили все человечество и на несколько поколений направили его судьбы по ложному пути... они начали с опорочивания религии... план подрыва всех общественных связей и разрушения всего порядка виден в их словах и действиях... они вербуют сторонников во всех слоях общества; они обманули самых проницательных людей, скрывая за ложью свои истинные намерения... их вожди хотят ни много ни мало как восседать на тронах, после чего правительства народов будут действовать по указке их ночных собраний. Вот что было сделано и что продолжает делаться сейчас. Но мы видим, что князья и народ не сознают, как и какими средствами творятся такие дела».
Масонская идеология и символика пронизали общественную жизнь Франции эпохи революции. Начиная с фальшивого лозунга «Свобода, равенство и братство» и кончая «Декларацией прав человека и гражданина» и якобинской конституцией, идеи французской революции рождались в масонских ложах, выражающих преимущественно интересы стоящих за масонами вождей иудейских кругов.
В революционную символику Франции вошли все основные масонские знаки: ватерпас, око в треугольнике, арка. Даже трехцветная кокарда революционеров, придуманная масоном Лафайетом, отражала символику масонских цветов: первые три степени ордена — «голубые», степени с 4й по 18-ю, шотландского обряда, — «красные», степени с 31-й по 33-ю — «белые».
Как бы ни активны и ни влиятельны были масонские ордены в деяниях французской революции, они не являлись самостоятельной силой, а выражали интересы иудейских организаций и тайных сект. Как признают еврейские источники, евреи сыграли «выдающуюся роль» в качестве поставщиков в эпоху революции[223]. Еврейский историк Грец приво дит сведения о крупных суммах денег, пожертвованных евреями на революцию[224]. Особенное рвение евреи выказывали при распродаже революционными властями церковного имущества. Иудейские организации скупали его себе в убыток только для того, чтобы уничтожать. Данные свидетельствуют, что евреи в это время были главной финансовой силой Парижа, от которой зависели многие деятели французской революции, и особенно иллюминат Мирабо, о котором говорили, что он сильно задолжал евреям[225]. Сблизившись с иллюминатами в еврейском салоне Мендельсона, Мирабо обещал им по возвращении во Францию стать хадатаем эмансипации евреев. В 1787 году в Лондоне он выпускает книгу «Политическая реформа евреев», идеи которой были осуществлены в период французской революции. Будучи масоном, Мирабо, по данным еврейского историка Греца, принадлежал также к тайным еврейским союзам[226], являясь связующим звеном между ними и иллюминатами.
В самом начале революции евреи без всяких формальностей послали 16 депутатов в Национальное Собрание, не имея на это никаких законных оснований.
Как пишет Грец, «еврейское юношество Парижа и прибывшие из-за границы евреи вмешивались во все революционные события. Даже небогатые евреи приносили свою лепту на алтарь отечества (! — О.П.), чтобы помочь ему в финансовой нужде»[227].
Когда в Национальном Собрании ставился вопрос о предоставлении евреям «равноправия», а на самом деле особых прав, иудейская община собрала на подкуп депутатов значительные суммы денег. В частности, ею был подкуплен депутат Годар, который явился на собрание во главе 50 национальных гвардейцев-евреев и потребовал полного равноправия для евреев. Другой подкупленный депутат — К. де Жервилль произнес речь, в которой, в частности, сказал: «Ни один гражданин не показал себя более ревностным к завоеванию свободы, чем евреи»[228].
Походы французских республиканских войск по Европе были своего рода экспедицией по предоставлению особых прав евреям. Они получали не только права, общие для всех граждан страны, но и особенное право на внутреннее национально-религиозное самоуправление, которого не имели другие граждане. Таким образом, за евреями закреплялось особое право быть «государством в государстве». После Франции это произошло в Голландии, а затем в Германии и Италии.
Опираясь на еврейский финансовый капитал, тайные общества и ложи, еврейство становилось экстерриториальной силой, получало своего рода иммунитет, вроде дипломатического, позволявший ему иметь все, что полагалось гражданину, но не нести общие обязанности и ответственность. Более того, относясь к государствам своего проживания как иностранцы, евреи вместе с тем хотели получать от них все, что полагалось настоящим гражданам.
Это была истинная привилегия, завоеванная для евреев французской революцией. Великий немецкий философ Фихте писал по этому поводу: «Почти во всех странах Европы распространено могущественное, враждебно настроенное государство, ведущее постоянную войну со всеми остальными и в некоторых местах особенно тяжело гнетущее граждан, — это еврейство»[229].
«Для того чтобы дать евреям гражданские права, — считал этот философ, — я не вижу иного способа, как отрезать им в одну ночь головы и поставить на их место новые, в которых не было бы ни одной еврейской мысли».[230]
А его современник Гердер отмечал: «Наличность в любом государстве известного числа евреев так пагубна для него, что в этом случае нельзя руководствоваться общими принципами гуманности, дело здесь касается государственного вопроса, поэтому является обязанностью каждого государства установить, какое число этих чужестранцев может быть терпимо в стране без ущерба для коренного населения»[231]. Тем не менее революция, которую с полным основанием можно назвать еврейской, триумфально шествовала по Европе. Уже упомянутый мной Грец открыто признается, что «все революции XIX века были совершены евреями и для евреев». Революция 1830 года во Франции была принята евреями восторженно. «Те, кто ее творил, — пишет Грец, — не имели ясного сознания о происходившем, а были только слепыми орудиями Произведенный революцией переворот прежде всего оказался полезным для евреев»[232]. Сразу же после революции евреи получили такие же права, как и христиане, а все расходы по иудейскому богослужению стали покрываться из государственных средств Франции.[233]
Час победы, о котором мечтали члены тайных иудейских обществ и лож, наступил.
Москва — Третий Рим. — Россия, Русь — центр Христианской цивилизации. — Духовная чистота Русского Православия. — На пути распространения иудейско-масонской цивилизации.
Кризис Западной церкви и христианских Монархий в Европе, начавшийся с момента отпадения Рима от Православия, перерос к середине 2-го тысячелетия во всеобщую катастрофу западно-христианской цивилизации. С этого момента, по справедливому замечанию великого русского философа А.Ф. Лосева, осуществляется развертывание и оформление сатанинского духа, ступенями которого были капитализм и социализм, победоносное шествие еврейских революций по Европе.
В самом деле, с момента складывания капитализма и колониальных захватов мир вошел в полосу деградации и одичания. Стремительное развитие научно-технического прогресса сильно способствовало этому, превращая человека в раба возрастающих материальных потребностей. Мир становился все более одномерным. Духовная доминанта человечества, ранее определяемая Христианской цивилизацией и ценностями Нового Завета, перемещалась на периферию общественного сознания, а на авансцену истории выходили бездушие, эгоизм и ограниченность человека, живущего только потребительскими интересами.
После падения Рима и захвата иноверцами Константинополя духовный центр Христианской цивилизации переместился в Россию. Мистическое значение «Удерживающего» перешло к христианскому царству Святой Руси, воплощаясь в русской православной Монархии. Как писал великому князю Московскому старец Псковского Елеазаровского монастыря Филофей, «Церковь Древнего Рима пала вследствие принятия Аполлинариевой ереси. Двери Церкви Второго Рима — Константинополя рассекли агаряне. Сия же Соборная и Апостольская Церковь Нового Рима, державного Твоего Царства, своею Христианскою верою во всех концах Вселенной, во всей поднебесной паче солнца светится. И да знает твоя держава, благочестивый царь, что все царства Православно-христианской веры сошлись в одном твоем царстве, един ты во всей поднебесной христианский Царь».
