На рубеже 3‑го и 2‑го тысячелетий до н. э. ямная (арийская) археологическая культура на юге России сменяется катакомбной (конец 3‑го – середина 2‑го тысячелетия до н. э.), а та, в свою очередь, уступает место срубной археологической культуре (середина 2‑го – начало 1‑го тысячелетия до н. э.). Все они характеризовались схожим обрядом погребения в курганах, различавшимся лишь в деталях. Сначала под курганом делали обычную яму, затем более сложную конструкцию в виде катакомбы, а в позднебронзовую эпоху укрепляли ее деревянным срубом. У носителей этих культур ярко выражена преемственность типа керамики, жилища и других отличительных признаков. Тип хозяйства, сочетавший оседлое скотоводство с пашенным земледелием, не претерпел существенных изменений. Наконец, как показали специальные исследования, антропологический тип населения оставался неизменным. Все это позволяет говорить, что киммерийцы унаследовали обычаи и традиции тех арийских племен, которые проживали здесь на протяжении многих веков.
Но смена культуры – это новый период в жизни сообщества близких по генотипу и культуре племен. Что же произошло в середине II тысячелетия до н. э., когда на арену вышли срубники? Новая особенность захоронения говорит о том, что более значительную роль теперь стали играть представители лесостепи. К этому периоду мы относим выделение из арийско-киммерийской общности племен меотов и тавров (туров). Первые, минуя Кавказ, устремились в Северную Месопотамию, где содействовали победам государства Митанни. Вторые пришли в Анатолию, огибая Черное море с запада. И те и другие, оказавшись в Азии, вошли в состав создававшейся в то время скифской общности. Таким образом, сторонники автохтонной теории происхождения скифов были не совсем неправы. Срубники таки были причастны к рождению скифского союза, но это были срубники-мигранты, срубники, ставшие азиатами. Киммерийцы составляли гвардию митаннийских царей (воины-марианны), поэтому они выступали своего рода «отцами» скифов.
Любопытно, что об этом же говорит и Библия. В десятой главе Книги Бытия дается родословная потомков Ноя – единственного человека, спасшегося во время потопа. По представлению создателей Библии, потомки Ноя были родоначальниками народов, которые были названы по их именам. В родословной упоминаются внук Ноя Гомер и правнук – сын Гомера Ашкеназ. Имя «Гомер», по мнению ученых, соответствует имени «гимиррай» в клинописных текстах ассирийцев и киммерийцев греческих авторов. Имя же «Ашкеназ» соответствует клинописному «ашкуза» и греческому «скифы». Киммерийцы, согласно такому толкованию, являются отцами скифов. Принимая во внимание это обстоятельство, совсем в другом свете представляется и легенда, поведанная Геродотом. Киммерийский народ видел в скифах прежде всего братьев по крови. Биться же хотели только их цари, которым грозила потеря власти.
Установлено, что археологические культуры, приписываемые киммерийцам и скифам, обнаруживают большое сходство и их трудно отличить одну от другой. К примеру, всем известно, что скифы хоронили своих правителей в курганах. Но очень часто они использовали для погребений курганы, выстроенные в доскифские времена. Значит, среди скифской знати оставались потомки ариев, которые считали курганы своими! Выдающийся русский историк Г. В. Вернадский писал по этому поводу в книге «Древняя Русь»: «В то время как народы, осевшие в Южной Руси, обозначаются в различные эпохи несхожими именами, мы не можем быть уверены, что каждое изменение имени сопряжено с миграцией целой этнической группы. Оказываются, что время от времени новые правящие роды захватывали контроль над страной, и, несмотря на то, что некоторые группы эмигрировали, большинство населения оставалось, лишь принимая примесь крови пришельцев». Вторжение скифов с Волги и Дона следует, таким образом, понимать не как «вытеснение» одного народа другим, а как процесс вживления нового этнического ядра в «толщу» другого народа.
Геродот написал, что киммерийцы спасались бегством от скифов в Малую Азию. Но, приводя маршрут движения тех и других, неожиданно противоречит сам себе. Киммерийцы у него двигались вдоль восточного берега Черного моря. Преследующие же якобы их скифы шли вдоль берега Каспийского моря. Ясно, что никаким преследованием тут и не пахло. Родственные народы решали общую задачу контроля над Малой Азией. Геродот, не желая того, поведал нам об этом.
Последнее упоминание о киммерийцах приходится на VII в. до н. э. Эта дата обычно объявляется временем заката киммерийской истории. Но ведь не мог же весь их народ в одночасье сгинуть? К тому же греки, пришедшие в Причерноморье в том же веке, зафиксировали существование здесь большого числа киммерийских топонимов. В первую очередь это Боспор Киммерийский (Керченский пролив). Сообщения о нем встречаются у многих античных авторов, начиная с Гекатея; он упоминал также какой-то киммерийский город или, точнее, греческую колонию в киммерийских землях. Римский географ Мела, опираясь на утраченные теперь сочинения греческих географов VI–V вв. до н. э., назвал киммерийскими города восточного побережья Крыма – Мирмекий, Пантикапей, Феодосию и Гермисий. Существовали также два греческих поселения на побережье Боспора Киммерийского – Киммерик и Киммерий, мыс Киммерий недалеко от устья Кубани и Киммерийские стены – какие-то укрепления на Крымском полуострове. Наконец, часть Восточного Крыма называли Киммерией, а переправы через Керченский пролив именовались Киммерийскими. Мы намеренно перечислили так подробно «следы» былого присутствия киммерийцев в Причерноморье. Тот факт, что они «пережили» скифскую эпоху, свидетельствует о глубоком проникновении киммерийской культуры в скифскую среду. Или, попросту говоря, это означает, что значительная часть киммерийцев никуда с этих земель не мигрировала! Не случайно Геродот написал: «Согласно одним сообщениям, скифы очень многочисленны, а по другим – коренных скифов очень мало».
Особенности этнических перемен в Причерноморье после прихода скифов Геродот указал не менее ясно. Оказывается, пока скифы в течение 28 лет властвовали в Верхней Азии, их жены вступили в связь с рабами, которые и стали править страной. Но кто, как не срубники (а в их числе, конечно же, и киммерийцы), были изначально рабами скифов? Рабами здесь надо понимать в смысле «подданными». Племена срубной культуры, как бы ни пытались игнорировать их современные жрецы храма науки, оказали огромное влияние на ход мировой истории. Они породили последнюю волну нашествия «народов моря» и отомстили за погубленную Трою всем ее врагам. Военное превосходство срубников заключалось в том, что они первыми овладели техникой изготовления железного оружия. К сведению, в районе Среднерусской возвышенности сосредоточены уникальные (до 3/4 всех евразийских) запасы легкоплавкого железа, содержащегося в составе озерно-болотных руд. Все известные центры железной металлургии Евразии возникли позднее XII в. до н. э. – времени прихода «народов моря» в Средиземноморье – и не могут претендовать на право первенства. Именно кузнецы срубной археологической культуры, наши непосредственные предки, первыми освоили в массовом порядке изготовление железного оружия.
Историки античной эпохи считали население южнорусских степей доскифского периода прямыми и непосредственными предками скифов, вопроса о разрыве преемственности для них не существовало. Говоря о событиях, относящихся к эпохе бронзы (ранее 1‑го тысячелетия до н. э.), они просто употребляли термин «скифы». К примеру, византийский историк X века Лев Диакон, воспроизводя отрывок более древнего исторического сочинения, написал, что один из самых знаменитых героев Троянской войны – Ахилл – был скифом и происходил из городка под названием Мирмикион, лежащего у Азовского моря. Со своей родины он был изгнан за необузданность нрава и гордость и поселился в Греции, где скоро прославился своими пиратскими набегами. Признаками скифского происхождения, по словам информатора Льва Диакона, были его русые волосы, голубые глаза, необычайная ярость в бою, а также скифский покрой его одежды с застежкой.
Троянская война происходила в начале XII в. до н. э., когда никаких скифов в Причерноморье еще не было. Город Мирмикион – это киммерийский город Мирмекий, а значит, Ахилл был не скифом, а киммерийцем. В войске греков, возглавляемом Агамемноном, он – чужестранец, который приехал воевать против своих кровных братьев. Вот еще одна причина, почему Ахилл не сразу вступает в битву. Только смерть Патрокла, лучшего друга, толкает его на это. Сам обряд похорон Патрокла – сожжение тела на костре, а затем возведение над прахом убитого огромного кургана – характеризует Ахилла как выходца из южнорусских областей: курганы строили и киммерийцы, и скифы, и русы дохристианской поры. Но гордость за этого перебежчика едва ли испытывал кто-либо из ариев, скифов или русских. Другое дело греки, колонизировавшие Северное Причерноморье. Они почитали Ахилла несравненным героем, ему строили храмы и святилища, приносили всевозможные дары, прославляли в стихах и преданиях.
