По военным условиям договора Финляндия сдала в аренду на 30 лет за ежегодную арендную плату 8 млн марок полуостров Ханко с морской территорией вокруг него радиусом 5 миль к югу и востоку и 3 мили к западу и северу, с примыкающими островами для организации там военно-морской базы СССР с правом содержания необходимых наземных и воздушных вооруженных сил.
Финны в течение 10 дней вывели свои войска с Ханко, и с этого времени полуостров перешел в управление СССР.
Финляндия обязалась не содержать в Баренцевом море вооруженных судов водоизмещением более 100 тонн и иметь для обороны не более 15 военных судов водоизмещением свыше 400 тонн каждое.
Финляндии запрещалось содержать на Севере подводные лодки и военную полярную авиацию.
Финляндия не имела права создавать на Севере военных портов, военных баз и других сооружений большего объема, чем это требовалось для содержания разрешенного там флота.
По экономическим условиям договора Советскому Союзу предоставлялось право свободного транзита через область Петсамо в Норвегию и обратно. Грузы при этом освобождались от контроля, не облагались транзитными и таможенными пошлинами. Граждане, направляющиеся транзитом через Петсамо, имели право свободного проезда на основании советских паспортов.
Гражданские самолеты обладали правом свободного пролета через Петсамо в Норвегию.
Финляндия предоставляла СССР право транзита товаров в Швецию.
С целью создания кратчайшего железнодорожного пути для транзита из СССР в Швецию, СССР и Финляндия обязались построить часть железной дороги, каждая на своей территории, чтобы соединить город Кандалкашу (СССР) с городом Кемиярви (Финляндия). Дорога должна быть построена в течение 1940 г.
Дополнительно 11 октября 1940 г. в Москве между СССР и Финляндией было подписано соглашение об Аландских островах. Согласно ему Финляндия обязалась демилитаризовать Аландские острова, не укреплять их и не предоставлять их для вооруженных сил других стран. Существующие на островах фундаменты для установки артиллерии должны были быть срыты.
Советскому Союзу предоставлялось право содержать на Аландских островах свое консульство, в компетенцию которого, кроме обычных консульских функций, входила проверка обязательств Финляндии демилитаризации островов.
Это соглашение по своему содержанию не включало в себя ничего нового, ибо буквально повторяло слово в слово в своей 1-й статье постановлении о демилитаризации островов архипелага в международной конвенции об Аландах от 1921 г. Но фактически оно не только заменило эту конвенцию, но и устранило, ликвидировало и самую необходимость в ней и превратило Аландский вопрос из многостороннего в двусторонний, в вопрос советско-финляндских отношений.
РАЗДЕЛ III
ТРЕТЬЯ ВОЙНА «ВЕЛИКОЙ ФИНЛЯНДИИ»
Глава 1
ФИНЛЯНДИЯ ГОТОВИТСЯ К РЕВАНШУ
В первые месяцы после окончания Зимней войны отношения между СССР и Финляндией развивались нормально. Шла взаимовыгодная сбалансированная торговля. В первой половине 1941 г. из СССР в Финляндию было вывезено товаров на 3,8 млн американских долларов, из Финляндии в СССР — на 3,7 млн долларов. Замечу, что торговля Финляндии с СССР до 1939 г. характеризовалась крайне низкими показателями (1–2 % всего товарооборота). Подписанное после Московского мира (28 июня 1940 г.) торговое соглашение, по которому обороты выросли на протяжении последующих двух лет до 7,5 млн долларов, было значительным шагом вперед и в то же время не привело к сколько-нибудь сильной зависимости от восточного соседа. Из планировавшихся 100 тысяч тонн зерновых Финляндия получила 70 тысяч тонн, из 80 тысяч тонн минеральных удобрений — 26 тысяч тонн апатитов. Торговля с Россией стала серьезным подспорьем для Финляндии, поскольку экономические связи с западными странами существенно ослабли из-за захвата немцами Норвегии и Франции, а также из-за действий германского флота в Атлантике.
После начала «продолжительной войны»[62], то есть задним числом, финские историки раздуют отдельные экономические и политические трения до уровня глобальных. Так, например, в 1940 г. Финляндия обязалась поставить в СССР 17 малых буксиров и 9 барж, а в 1941 г. — еще 21 буксир и 11 барж. Советские представители вели взаимозачеты по поставленным Советскому Союзу плавсредствам, а финны хотели вести зачеты по степени готовности их на верфях. Такие проблемы чуть ли не ежедневно возникают во всех странах, например, между союзниками по НАТО, но никто из-за этого не собирается начинать войну.
Задним числом Советскому Союзу ставится в вину требование пропустить небольшое число железнодорожных эшелонов через финскую территорию на советскую военно-морскую базу Ханко. Нетрудно догадаться, что подоплека этого предложения не военная, а число экономическая. При желании СССР мог перебросить морем в Ханко хоть десяток дивизий. Там же был гарнизон, предназначенный лишь для обороны базы и не представлявший угрозы ни для Финляндии, ни для других стран. А по железной дороге определенные виды грузов было просто дешевле перебросить, да и торговые суда высвобождались для выполнения иных задач.
До середины 1940 г. товарооборот Финляндии с Германией был сравнительно невелик. Поэтому говорить о том, что финская экономика была привязана к Германии, и что последняя имела сильный экономический рычаг для изменения финской внешней политики, просто нелепо.
Финское руководство пошло на сближение с Германией, руководствуясь чисто реваншистскими целями и мечтами о «Великой Финляндии». Победы Германии в апреле-июне 1940 г. вскружили головы многим крупным и мелким диктаторам. Муссолини желал сделать Средиземное море итальянским озером, генерал Антонеску хотел создать «Великую Румынию» и т. д. Заметим, что в середине 1940 г. ни один европейский диктатор, включая Гитлера и исключая Сталина, не думал о длительной и тяжелой мировой войне. У всех была одна идея — награбить чужого добра в ближайшие месяцы, а то и недели, пока, не дай бог, не кончилась война. Именно такая логика заставила Гитлера летом 1940 г. категорически отказать Италии в передаче большей части французского средиземноморского флота. Мол, в этом случае после заключения мира Италия будет иметь слишком большое влияние на Средиземном море.
Говоря о диктаторах, сразу оговоримся. Маршал Маннергейм по своим данным не тянул на диктатора типа Гитлера или Муссолини. Тем не менее, он был достаточно популярен в Финляндии. Особенностью финской внешней политики 1940–1941 гг. было то, что её вершили не министры и дипломаты, а военные во главе с Маннергеймом. Если верить финскому историку Мауно Йокипии, то многие министры и подавляющая часть финских парламентариев к 22 июня 1941 г. мало что знали о военном сотрудничестве с Германией и планировании войны против СССР.
До начала сотрудничества с Германией и его на ранних стадиях Финляндия попыталась заключить союз со Швецией. Речь даже шла об унии двух государств под властью престарелого шведского короля Густава V (1858–1950 гг.). Не останавливаясь на слишком скучных для нашего читателя и длительных финско-шведских переговорах, скажу лишь, что союз не состоялся из-за диаметрально противоположных интересов сторонников его в обеих странах. Шведские политики хотели создать подлинно нейтральный союз и заставить отступиться Финляндию от реваншистских настроений. Финские же военные планировали создание союза против СССР.
Контакты финнов и шведов были строго засекречены, но советская разведка не дремала. 27 сентября 1940 г. Молотов в ходе встречи с финским послом в Москве Паасикиви подверг критике шведско-финский «тайный союз или договор». Удивленный Паасикиви, который ничего не знал об этом деле, все полностью отрицал. Позже ряд финских историков будет упрекать СССР за негативное отношение к идее унии Финляндии и Швеции. Мол, в унии Финляндия осталась бы нейтральной, и не было бы «продолжительной войны». Однако мне представляется более вероятной возможность того, что Маннергейму и К° удалось бы втянуть и Швецию в войну с СССР.
6 декабря 1940 г. советское правительство заявило, что уния означала бы аннулирование Московского мирного договора. А шведы получили аналогичную информацию из Германии. 5 декабря Гитлер заявил послу Свену Хедину, что уния без должного на то основания крайне раздражает русских, а Геринг 18 декабря сказал генералу Пааво Талвела: «Германия желает видеть в Финляндии самостоятельное государство, а не шведскую провинцию». Лишь в конце апреля 1941 г. новый посол СССР Павел Орлов заявил, что СССР не возражает против финско-шведского союза. Но к этому времени Швеция уже не проявляла интереса к такому союзу из-за тесного сближения Финляндии с Германией.
Началом сближения с Германией в финской литературе принято считать 18 августа 1940 г. В этот день барон Эрнст Фабиан Вреде привез барону Маннергейму секретное письмо от финского посла в Германии Кивимяки, в котором посол просил Маннергейма лично принять германского подполковника Вельтьенса. В тот же вечер Вельтьенс посетил дом Маннергейма и передал ему послание рейхсмаршала Геринга. В послании содержалось предложение в обмен на разрешение на перевозку германских войск через Финляндию в Северную Норвегию возобновить поставки германского вооружения, прерванные Зимней войной. Военное руководство Финляндии охотно согласилось. Финский академик Эйно Ютиккала писал в связи с этим: «Для финнов оплата товара была столь же приятна, как и получение самого товара».
