На совещании 26 мая командир XXXXIII армейского корпуса нарисовал радужную картину результатов действий группы «Граукопф»:
«…Само появление белогвардейского отряда в советском тылу наверняка внесло неразбериху… телефонная связь была нарушена, комиссары и политруки были убиты, несколько сот солдат противника были взяты в плен, а захваченное у противника оружие уничтожено; подразделение внесло вклад своим участием в нескольких сражениях с вызванными по рации или телефону отрядами противника, понесшими крупные потери, в результате чего возникла настоящая паника…
В конце концов красные в неразберихе стреляли друг в друга (по утверждениям пленных)… Комиссары и политруки позволили ввести себя в заблуждение и сдавали оружие вместе со своими подчиненными…
Продолжительный контакт с противником привел к крупным потерям в соединении (в настоящий момент из 350 человек вернулись всего около 100)…»[155]
Приведенные примеры хорошо иллюстрируют характерное свойство немецких отчетных документов — буйство фантазии при отсутствии точных данных или когда эти данные не содержат хороших известий. В действительности же акция группы «Граукопф» лишь раскрыла предстоящую операцию «Ганновер» — захваченный в плен майор Бочаров сообщил, что немцы готовят наступление против группы Белова.
24 мая немцы атаковали расположение воздушно-десантного корпуса одновременно с юга и с севера вдоль железной дороги; на остальных участках советской обороны активных действий пока не велось. В первый день операции дневник Гальдера оценивал ее результаты как «хорошие», однако уже на следующий день они превратились в «незначительные». Лишь 27 мая действия вновь начали «приносить успехи».
В результате создалась угроза плотного окружения, поэтому командир воздушно-десантного корпуса принял решение — через район южнее станции Угра и реку Угра выходить на запад для непосредственного соединения с группой Белова. В период с 26 по 31 мая этот маневр был осуществлен.
Немецкое командование придавало большое значение уничтожению группы Белова — результаты действий против нее отмечаются в дневнике Гальдера (к этому времени ставшем крайне скупым) едва ли не каждый день.
10 июня дневник Гальдера зафиксировал очередную победную реляцию:
«В центре достигнуты новые успехи по ликвидации остатков противника в тылу. Прорвавшиеся войска Белова преследуются».
На следующий день добавилась новая запись:
«Ликвидация остатков противника в тылу 4-й армии проходит успешно. К сожалению, основные силы кавкорпуса Белова и 4-й авиадесантной бригады [правильно — корпуса] уходят на юг».
Однако уже 16 июля Гальдер был вынужден констатировать: «На фронте группы армий „Центр“ войска русского генерала Белова снова прорвались в направлении Кирова. Нам это не делает чести!» На следующий день Гальдер фактически подвел итог всей операции: «Кавалерийский корпус генерала Белова действует теперь западнее Кирова. Как-никак он отвлек на себя в общем 7 немецких дивизий».[156]
Первая фаза операции «Ганновер I». Выход 4-го гвардейского воздушно-десантного корпуса на соединение с основными силами группы Белова 24–29 мая 1942 года
Прорыв группы Белова из окружения, переход Варшавского шоссе и выход в район западнее Кирова
По немецким данным, в ходе операции «Ганновер I» только в полосе XXXXIII корпуса (на который легла основная тяжесть операции) было убито 2943 человека, другими немецкими соединениями было убито еще около 1150 человек. Всего немцы захватили 5630 пленных — скорее всего, большую их часть традиционно составляли местные жители всех возрастов. По данным американского историка Г. Уайберга (в коллективной работе под редакцией Дж. Армстронга) немцы за время операции потеряли 468 человек убитыми, около 200 пропавшими без вести и около 1300 ранеными.
Скорее всего, эти цифры занижены — немецкая статистика традиционно учитывала безвозвратные потери задним числом, после продолжительных уточнений; в армейские и корпусные отчеты уточненные данные попадали далеко не всегда, тем более если подразделение передавалось из одного объединения в другое. Известно, что одна только 221-я пехотная дивизия лишь пропавшими без вести потеряла 133 солдата.
Командир 23-й воздушно-десантной бригады полковник А. Г. Мильский
С начала июня об удержании в тылу немцев крупного района уже не могло быть и речи. Теперь 4-й воздушно-десантный корпус действовал в плотной группировке с остатками 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. С 29 мая по 3 июня 1942 года на усиление этой группы были выброшены 23-я (полковник А. Г. Мильский) и 211-я (полковник М. И. Шилин) воздушно-десантные бригады — всего около 4 тысяч человек. С ними было послано 131 противотанковое ружье, 184 ручных пулемета и 48 батальонных минометов.
В это же время командование Западного фронта дало согласие на просьбу генерала Белова — разрешить выход его группы и десантников из немецкого тыла. Выход было решено производить кружным путем. Для этого надо было совершить рейд в 160–200 км по большой дуге — сначала уйти на юго-запад вдоль Варшавского шоссе, а затем с запада выйти к выступу обороны 10-й армии в районе Кирова. Отход группы Белова с 4 июня прикрывала свежая 23-я воздушно-десантная бригада, державшая оборону у сел Гаврюково и Волочек. В ночь на 6 июня бригада последней отошла на новый рубеж.
Выход 4-го воздушно-десантного корпуса в полосу 10-й армии в районе Кирова
14 июня при прорыве через Варшавское шоссе части 4-го воздушно-десантного корпуса разгромили крупную группировку противника и захватили знамя 398-го пехотного полка. Из-за того, что шоссе сразу смогла преодолеть только часть сил корпуса, его командир решил изменить маршрут и двигаться южнее намеченного ранее, с ожиданием в партизанской зоне юго-западнее Кирова. С 18 по 21 июня с партизанского аэродрома в лесу севернее Копали были вывезены имевшиеся в группе тяжелораненые. В ночь на 28 июня остатки 4-го корпуса в количестве 2800 человек вышли в полосу обороны 10-й армии возле Жилино (северо-западнее Кирова), потеряв в этом бою 120 человек убитыми и ранеными.
Двумя днями раньше непосредственно западнее Кирова фронт перешли управление и часть сил 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Генерал Белов и комиссар корпуса А. В. Щелаковский по приказу Жукова были вывезены самолетами У-2 еще 24 июня, когда до фронта оставалось 50 км. Остальные части кавалерийского корпуса выходили из немецкого тыла до конца июня, а мелкие группы — и в июле.
Основная литература
Г. П. Софронов. Воздушные десанты во Второй Мировой войне. М.: Воениздат, 1962.
И. И. Лисов. Десантники (Воздушные десанты). М.: Воениздат, 1968.
Советские воздушно-десантные. Военно-исторический очерк. М.: Воениздат, 1986.
А. Г. Федоров. Авиация в битве под Москвой. М.: Наука, 1971.
М. М. Малахов. Удар конногвардейцев. Очерк о боевых действиях 1-го гвардейского кавалерийского корпуса (ноябрь 1941 — июнь 1942 года), М.: Воениздат, 1961.
П. А. Белов. За нами Москва. М.: Воениздат, 1963.
И. Г. Старчак. С неба — в бой. М.: Воениздат, 1965.
Б. М. Шапошников. Разгром немецких войск под Москвой (Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. — 31 января 1942 г.). М.: Воениздат, 1943.
Сборник материалов по изучению опыта войны. Выпуск 5 (март 1943 г.) М.: Воениздат, 1943.
Русский архив. Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). М.: Терра, 1997.
Военно-исторический архив, 1988, № 3.
Н. Солдатов, А. Корольченко. Знаменский десант // Военно-исторический журнал, № 12, 1972.
Я. Самойленко. Из опыта управления воздушными десантами в годы войны // Военно-исторический журнал, № 12, 1979.
Ф. Гальдер. Военный дневник. Том 3, книга вторая. М.: Воениздат, 1971.
К. Рейнгартд. Поворот под Москвой. Пер. с нем. М.: Воениздат, 1980.
Дж. Армстронг. Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941–1943. М.: Центрполиграф, 2007.
Мирослав Морозов
Судьба танков десанта
Прорыв подготовительной обороны в годы Второй мировой войны всегда был сложной проблемой для атакующей стороны. К нему тщательно готовились, массировали силы и средства, подбирали место и время. Каким же мог быть исход операций, в которых войска переходили в наступление ночью или в сложных метеоусловиях, фактически без артподготовки, а в самой атаке принимали участие лишь подразделения, вооруженные легким стрелковым вооружением?
