В конце XV в. в кормление царевичей изредка попадали и другие города. Так, после того как Абдул-Летиф изгнал из Казани Магмед-Амина весной 1497 г., тот получил в кормление Каширу, Серпухов и Хотунь. В 1502 г. роли переменились, и Магмед-Аминь отправился в Казань, а Абдул-Летиф оказался на Белоозере в заточении. Города-кормления татарских царевичей занимали промежуточное положение между вотчинами служилых князей и обычными кормлениями.[689] В отличие от Касимова в них владетели довольно часто сменялись, да и состав этих городов не был строго определенным.
В составе Русского государства находилось еще несколько полусамостоятельных образований. Василий Темный около 1461–1462 гг. создал Дмитровский удел своего сына Юрия, Угличский — Андрея Большого, Волоколамский — Бориса, Вологодский — Андрея Меньшого.[690] Существовали Ростовский удел его вдовы Марии и Белозерско-Верейское княжество его двоюродного брата Михаила Андреевича. К изучаемому времени состав удельных княжеств очень изменился. В 1472 г., после смерти кн. Юрия, его уделом завладел Иван III. В 1481 г. умер бездетный Андрей Меньшой, в 1485 г. — княгиня Марья. Их земли также унаследовал Иван III. После смерти Михаила Андреевича Иван III, согласно завещанию князя, получил и его владение (сын Михаила — Василий бежал в Литву в 1483 г.). В 1491 г. «поиман» был кн. Андрей Большой, умерший в заточении в 1493 г. В заточении находились долгие годы и его сыновья — Иван и Дмитрий. После смерти Бориса Васильевича (1494 г.) его удел был разделен между его сыновьями — Иваном (Руза) и Федором (Волоколамск). Бездетный Иван (умер в 1503 г.) оставил удел Ивану III.
Итак, уделы фактически ликвидировал еще Иван III (исключая разве что Волоколамский). Но это говорило скорее об общей тенденции развития объединительного процесса, чем о его итогах. Удельные традиции были еще сильны, а социально-экономические условия развития отдельных земель сохраняли явные черты феодальной раздробленности. В 1503 г. Иван III в завещании восстановил уделы для своих сыновей (Юрий получил Дмитровский, Дмитрий — Углицкий, Семен — Калужский, Андрей — Старицкий).[691] По составу территории и политическому значению эти уделы уступали своим предшественникам, и их ликвидация была только делом времени.
Объединение русских земель в единое государство не означало полного их слияния ни в экономическом, ни в политическом отношении, хотя и способствовало этому процессу. Великокняжеская власть вела упорную борьбу за полное подчинение независимых и полунезависимых земель. Одним из средств этой борьбы, как показал Л. В. Черепнин, было составление докончаний великого князя с его удельными родичами, согласно которым они признавали политический суверенитет московских государей. За изучаемое время сохранились докончания Ивана III с князьями Андреем Большим Углицким (1481, 1486 гг.), Борисом Волоцким (1481, 1486 гг.), Михаилом Андреевичем Верейским (1482 и 1483 гг.), Иваном Рязанским (1483 г.) и Михаилом Борисовичем Тверским (1481–1485 гг.).[692] Фактически тверской и рязанский князья были поставлены в ранг удельных.
Согласно докончаниям, устанавливалось полное подчинение удельных князей государю во внешнеполитических делах. Удельный князь признавал себя «братом молодшим» по отношению к сюзерену. Он во всем должен был «хотеть добра» великому князю, и в частности все «недруги» великого князя должны были стать и его «недругами». Удельные князья обязывались не заключать самостоятельно никаких докончаний и даже не вести без ведома великого князя с кем-либо переговоров («ссылаться»), особенно же с Литвой, псковичами и новгородцами, Михаилом Тверским, Ордой. Они обязаны были или сами участвовать в военных акциях великого князя, или посылать своих воевод. Так, Андрей Углицкий и Борис Волоцкий ходили в поход на Тверь в 1485 г. Борис Волоцкий посылал войска в 1491 г. на Орду. Во время войны с Великим княжеством Литовским на Дорогобуж отправлялись полки Ивана Рузского и Федора Волоцкого. В неудачном походе сына Ивана III — Дмитрия Жилки к Смоленску (1502 г.) волоцкий и рузский князья также принимали участие. Когда в 1491 г. князь Андрей отказался послать свои войска в поход на Орду, то это стало поводом к его «поиманию». Росписи (разряды) удельных войск, участвовавших в общерусских походах, хранились в Государевом архиве.[693] Чтобы сильнее привязать удельных князей к великокняжескому двору, заключались династические браки. Так, сын белозерского князя Михаила Андреевича — Василий был женат на племяннице Софьи Палеолог.
Во внутриполитических делах удельные князья были стеснены меньше. Они только обязывались не принимать к себе служилых князей и не владеть землями на территории великого княжения. В то же время Иван III привлекал их для участия в общегосударственных делах. Так, на соборе 1503 г. присутствовали его дети Василий, Юрий и Дмитрий.[694] Но участие удельных князей во внутриполитических общегосударственных делах было очень ограниченным. Великий князь с недоверием относился к их деятельности. В уделах же его родичи распоряжались полновластно, за исключением разве «сместных» (совместных) дел, которые судили судьи обеих сторон. Платили удельные князья в великокняжескую казну и «выход» (ордынский). В их ведении был суд по земельным и «разбойным» делам. Они выдавали кормленые, тарханные и несудимые грамоты своим феодалам. У них были и дворцы с дьяческим аппаратом и дворцовыми селами. Их «даньщики» и «таможники» собирали в удельную казну таможенные пошлины, дани и другие поборы. Городами и волостями управляли наместники и волостели с тиунами. Существовали и удельные боярские думы.
Непрочность этой системы в известной мере объясняется слабостью социальной базы, на которую опирались удельные князья. Их дворы, а особенно думы и дворцы состояли преимущественно не из местной знати, а из представителей старомосковских княжеских и боярских родов, как правило «захудалых» ветвей. Это должно было вызывать недовольство местных землевладельцев, не имевших возможности пробиться в непосредственное окружение удельных владык. Удельные княжата и бояре оказывались связанными родственными и иными отношениями с великокняжеской знатью. Поэтому и они не были надежной опорой своих сюзеренов. В борьбе с великокняжеской властью удельные князья, следовательно, не могли рассчитывать на активную поддержку ни знати, ни рядовых феодалов.
Своеобразным было положение Твери после ее присоединения к Москве. Она составляла как бы удел, находившийся в управлении наследника престола Ивана Ивановича. После смерти Ивана Молодого (1490 г.) некоторое время Тверью владел княжич Василий, затем его власть над Тверью была ограничена, а полностью он ее потерял в 1497 г. В Твери существовали свои бояре.
Сохраняли черты феодальной обособленности Новгород и его земли. Проведенная там аграрная реформа (уничтожение боярского и владычного землевладения и создание поместной системы) не ликвидировала многие специфические черты былой государственности.
Оставалась государством в государстве и феодальная церковь. Обладая огромными землями и податными привилегиями, церковь была одной из крупнейших социально-политических сил в стране. Она претендовала не только на идеологическое главенство, но и на активное участие в политической жизни страны. В конце XV в. складывалась идеология воинствующих церковников. В. И. Ленин так характеризовал составные части идеологии «чистого клерикализма», уходящей своими корнями в представления воинствующих церковников: «Церковь выше государства, как вечное и божественное выше временного, земного. Церковь не прощает государству секуляризации церковных имуществ. Церковь требует себе первенствующего и господствующего положения».[695] Руководству церкви удалось провалить секуляризационные планы правительства. Задача подчинения церкви великокняжеской власти еще не была решена.
Полуудельные владения находились у так называемых служилых князей. Постепенно теряли остатки своих суверенных прав потомки ростовских и ярославских князей. В 1473/74 г. Иван III приобрел у князей Владимира Андреевича и Ивана Ивановича вторую половину Ростова. Продолжали пользоваться элементами суверенных прав князья Пенковы в Ярославле и князья Юхотские в Юхоти (Ярославль). Но постепенно они их утратили, и к началу XVI в. наиболее видные из ростовских и ярославских княжат вошли в состав Боярской думы. Переход на сторону Ивана III виднейших представителей знати Юго-Западной Руси привел к тому, что на положении служилых князей оказались Воротынские, Белевские и Одоевские, сохранившие остатки своих старинных владений в Воротынске, Одоеве и Новосили. Получили небольшие земли в Северо-Восточной Руси Бельские и Мстиславские. Отъехали на Русь в 1499–1500 гг. князья Трубецкие, Мосальские, Семен Иванович Стародубский и Василий Иванович Шемячич Новгород-Северский.[696]
