В октябре 1794 года король Фридрих-Вильгельм II (преемник Фридриха Великого на троне Пруссии), оскорбившись содержанием книги, написал в адрес Канта обвинительное письмо, где указывал, что тот в течение долгого времени использовал свою философию «в неверных целях» и «разрушал и расшатывал устои, проповедуемые в Священном Писании христианском». Он предупредил Канта, что ему не следовало бы писать или публиковать еще какие-нибудь работы на религиозные темы в этом же духе, потому что «при повторном неповиновении самые неприятные последствия не заставят себя ждать». Вслед за этим лютеранская церковь в Пруссии запретила «Религию в пределах только разума».
Кант в свое оправдание написал королю, что книга его не была расчитана на широкого читателя, но, скорее, писалась с тем, чтобы спровоцировать научные обсуждения, и что, более того, в ней не могло содержаться «расшатывания христианских и библейских догматов, поскольку единственной темой была эволюция чистой рациональной религии, а не критика исторических форм религиозного верования».
И, хотя Кант отказался опровергнуть свою систему взглядов, он все же пообещал, что, «таким образом, дабы предотвратить возможность даже малейшего сомнения на этот счет, я… с радостью объявляю себя покорнейшим слугою Вашего Королевского Величества и обязуюсь в будущем совершенно воздерживаться от всяких обсуждений религиозных тем на публике, — как прямых, так и косвенных, — и в лекциях, и в трудах». Кант сдержал обещание, данное королю, но счел, что связан им, лишь пока король жив. После смерти короля в 1798 году Кант опубликовал трактат «Конфликт способностей», в котором рассуждал на тему связи, существующей между теологией и критическим разумом, а также опубликовал свою переписку с королем на предмет цензурирования «Религии в пределах только разума».
Философия Канта не привлекала внимания католической церкви до 1827 года, пока не был опубликован итальянский перевод «Критики чистого разума». Содержащееся там утверждение Канта о том, что разум не может ни подтвердить, ни опровергнуть факт существования Бога, привело к тому, что книга была помещена в «Индекс запрещенных книг» и оставалась там до последнего его переиздания, упраздненного лишь в 1966 году.
Хотя «Религия в пределах только разума» предлагала более открытую критику институционализированной религии, вступающую в нешуточный конфликт с доктриной церкви, Ватикан не стал запрещать эту книгу. Однако она была запрещена в Советском Союзе в 1928 году вместе со всеми остальными сочинениями Канта, вероятно, потому, что считалось, будто метафизические и трансцендентальные темы работ Канта конфликтуют с марксистско-ленинской идеологией. Подобным же образом все труды таких «недостойных писателей», как Кант и Гёте, были «вычищены» подчистую из библиотек Испании в период диктатуры Франко в 1939 году.
Автор: Салман Рушди
Год и место первой публикации: 1988, Англия; 1989, США
Издательство: Пингвин Букс; Викинг Пингвин
Литературная форма: роман
СОДЕРЖАНИЕ«Сатанинские стихи», написанные британцем индийского происхождения Салманом Рушди, занимают уникальное место в истории цензуры. В 1989 году духовный лидер Ирана аятолла Рухолла Хомейни обвинил книгу в богохульстве, направленном против ислама и официально приговорил автора к казни. Смертельная угроза заставила Рушди скрываться, а шумный успех романа превратился в беспрецедентное событие мирового масштаба.
Сложная и требовательная книга Рушди — сюрреалистичная, буйная и изобретательная смесь правдоподобного и вымышленного. Действие в цикле из трех взаимосвязанных повестей разворачивается в современных Лондоне и Бомбее, в индийской деревушке и в Аравии VII века. Автор исследует темы миграции, смены привычных мест, природу добра и зла, сомнения и потери религиозной веры. «Это взгляд на мир глазами мигранта, — объяснял Рушди, комментируя замысел романа. — Он [роман] написан на основе опыта отрыва от корней, разъединения, метаморфозы (медленной или быстрой, болезненной или приятной) — условий миграции, из которых, как мне кажется, можно извлечь метафору для всего человечества».
Действие романа начинается на высоте тысячи метров над землей, с того, как двое мужчин выпадают из угнанного лайнера, взорвавшегося над Ла-Маншем. Мужчины — оба индийские актеры — чудом выживают после взрыва, и их выбрасывает на английский берег. Джибраил Фаришта, в прошлом Измаил Наджмуддин — легендарная звезда индийского кинематографа; Саладин Чамча, бывший Салахуддин Чамчавала — горожанин-англофил, неплохо зарабатывающий себе на жизнь озвучиванием телерекламы в Лондоне.
Рушди так описывает главных героев: ««Сатанинские стихи» — это история двух личностей, переживающих мучительный внутренний конфликт. В случае одного, Саладина Чамчи, это конфликт мирской и социальный: он разрывается между Бомбеем и Лондоном, между Востоком и Западом. Для другого, Джибраила Фаришты, это раскол духовный, трещина в душе. Он потерял свою веру и разрывается между жгучей потребностью и полной неспособностью верить. Это роман о поисках героями целостности».
К своему удивлению и замешательству, Джибраил и Саладин после падения с неба обнаруживают, что они преобразились и приобрели черты, несвойственные их прежним личностям. У женолюба Джибраила появляется нимб, означающий появление архангела Джибраила (Гавриила), в то время как у мягкого и правильного Саладина обнаруживаются рога, копыта и хвост по подобию Сатаны. Фантастические приключения этих двух ходячих символов добра и зла в Англии и Индии составляют канву повествования.
Во второй повести речь идет об исторических корнях ислама — в фактах, связанных с природой и последствиями откровения и веры. Действие происходит в сновидениях Джибраила Фаришты — в них он становится архангелом Джибраилом, и в фильме, основанном на его фантазиях, — в нем он играет роль архангела. Ряд сна-фильма, параллельный истории Пророка Мухаммада в Мекке, рассказывает историю Махунда (уничижительное средневековое прозвище Мухаммада). Он был дельцом, который стал Пророком Джахилии, города песка; божественное откровение снизошло на него через посредничество архангела Джибраила, и он основал религию, названную «покорностью» (это дословный перевод арабского слова «ислам»).
В третьей истории, которая также снится Фариште, харизматическая святая, покрытая бабочками, ведет правоверных мусульманской деревушки в Индии на паломничество в Мекку. По пути в Мекку все они гибнут, когда воды Аравийского моря, паче чаяния, не расступаются перед ними.
Отрывки, в которых описываются болезненные видения Джибраила (действие их происходит в Джахилии, городе Махунда), являются наиболее дискуссионными местами в книге. В них упоминается легендарный эпизод жизни Пророка, когда Мухаммад добавил в Коран строки, которые возводили в ангельское достоинство трех богинь, почитавшихся в Мекке верующими-политеистами. Позже Мухаммад исключил эти стихи, поняв, что они были продиктованы ему не Аллахом, но Сатаной, представшим в образе архангела Гавриила.
Наперекор версии этого события, существующей в истории ислама, Джибраил говорит во сне, что был вынужден «под непреодолимым давлением Пророка Махунда» произнести стихи. Это значит, что Махунд, а не Сатана, вложил из непонятных соображений неправильные строки в его уста. «Изо рта моего, — говорит Джибраил, — и утверждение, и отрицание, и прямое, и обратное, и космос, и хаос, — все явилось единым, и все мы знаем, как заставили раскрываться мой рот».
В другом сне упоминается эпизод из исламской истории, где писец по имени Салман изменил текст книги, которую диктовал ему Махунд. «Махунд не заметил подмены, — говорит писец, — так что на самом деле я писал, или, по крайней мере, переписывал, Книгу, оскверняя слово Божие своим нечестивым языком. Но, Боже мой, если мои недостойные слова нельзя отличить от откровения посланца Божьего, — что же это значило?» Салман замечает, что все откровения, снисходящие на Махунда от Джибраила, удачно рассчитаны по времени — «так, что когда правоверные оспаривали мнение Махунда о любом предмете — от возможности путешествий в космос до неизменности Ада, — внезапно появлялся ангел с ответом и всегда поддерживал Махунда».
Еще один провокационный эпизод из сновидений Джибраила — это кинематографическая фантазия о публичном доме под названием «Занавес» (это дословный перевод арабского слова хиджаб, вуали у мусульманских женщин) в Джахилии, где дела резко идут в гору после того, как двенадцать проституток принимают имена и обличья двенадцати жен Пророка. Целая вереница мужчин в ожидании своей очереди ходит по кругу во внутреннем дворе публичного дома «вокруг расположенного в центре Фонтана Любви во многом так же, как паломники, правда по другим причинам, ходили вокруг древнего Черного Камня». Услышав новости о том, что проститутки приняли новый вид, «скрытое восхищение городских мужчин было необычайно; однако им было столь боязно раскрыться, — как потому, что они бы точно тогда распростились с жизнью, узнай Махунд или его помощники о том, что они вовлечены в такие неподобающие дела, так и потому, что им хотелось, чтоб эта новая услуга в «Занавесе» просуществовала подольше, — что секрет этот хранили в тайне от властей».
