Базов беспокойно зашевелился на стуле, потянулся за папиросами: «Вот куда девался немецкий агент, действовавший еще в царской России. Махровый разведчик, которого мы с 1921 года потеряли из виду! А ведь фон дер Габт появлялся в Москве по делам фирмы „Континенталь“. Выходит, проморгали мы его! Эх, какая досада!» — и Леонид Петрович закурил папиросу, выпуская кольцами дым. Он вспоминал историю похождений немецкого полковника в России. Потом резко погасил папиросу и продолжил чтение.
«Недавно в Цюрихе было проведено негласное совещание крупных промышленников. На нем присутствовали представители германских фирм „Симменс-Шуккерт“, ЛЭГ, „Броун Бовери“, английских „Метрополитен-Виккерс“, „Питлер“, американской „Дженерал электрик“. Были и представители спецслужб — разведок: немецкой, английской и американской. Речь на совещании шла все о том же — интервенция против СССР. Особенно резко этого требовал нефтяной король Детердииг. Он говорил: „Их план ГОЭЛРО не должен быть осуществлен…“».
В постскриптуме была короткая запись автора донесения: «Фон дер Габт — это тот офицер штаба, который ежедневно докладывал императору Вильгельму сводки немецкой разведки во время войны с Россией. Тогда он действовал под именем полковника Николаи. Теперь он правая рука шефа абвера по русским делам…»
Базов закончил чтение, задумался, поднял телефонную трубку. Услышав голос телефонистки, назвал номер телефона дачи председателя ОГПУ Менжинского.
— Слушаю, — тотчас отозвались в трубке.
— Извините, Вячеслав Рудольфович… Базов беспокоит.
— Я давно не сплю, погода, знаете ли… Сообщение получили?
— Так точно, — ответил Базов.
— Важное?
— Да, Вячеслав Рудольфович.
— Понятно. Буду через полчаса, — и Менжинский положил трубку.
Короткий разговор закончился. Леонид Петрович, хотя и ожидал именно этих слов — «буду через полчаса», в душе ругнул себя за торопливость. Он знал, как трудно человеку с больным сердцем мчаться по далеко не идеальной дороге, чтобы попасть на Лубянку через такое короткое время. Но снова пробежав взглядом сообщение, Базов подумал об огромной его значимости.
Ровно через 30 минут зазвонил внутренний телефон. Менжинский пригласил Базова к себе. Леонид Петрович собрал документы, положил их в папку, одернул и застегнул на все пуговицы китель.
Дежурный в приемной Менжинского молча кивнул на обитую дерматином дверь.
Пожав руку Базова, Вячеслав Рудольфович взял бумаги и жестом пригласил присесть. Дышал он тяжеловато, но старался не подавать вида, что поездка стоила ему немало труда. Откинувшись на спинку кресла, чтобы легче дышалось, председатель ОГПУ погрузился в чтение документов. Он долго и внимательно изучал донесение. Прочел, опять вернулся к отдельным страницам, перелистывая их и вновь просматривая.
— Судя по всему, — наконец сказал он Базову, — начинается новый этап операции. Немецкая фирма «Континенталь» у нас теперь как на ладони. Но как ведут себя здесь, в Москве, их представители Иоган Бюхвер и Франц Фишер — дипломированные разведчики?
— Нагло, самоуверенно, Вячеслав Рудольфович.
— В чем это выражается?
— Беззастенчиво пытаются вербовать агентуру и еще спекулируют. Скупают продукты в Инснабе и сбывают их на черном рынке. Потом приобретают антикварные ценности. Барыш огромный. Не отстают, кстати, и их дипломаты. Но действуют через Бюхнера и Фишера, а те — через более мелкую сошку — обитателей Континентальхауза.
— Мы, Леонид Петрович, — остановил его Менжинский, — называем их деятельность на черном рынке спекуляцией, но для них это обычный бизнес. Разведчику он необходим, как артисту грим. Это же великолепное прикрытие. Поймают за руку — да, виноваты, мы деловые люди и занимаемся только бизнесом.
Менжинский привстал, облокотился о стол и продолжал:
— Так в их разведке было и будет. Но ничего, Леонид Петрович, давайте спокойно продумаем, где и как расставить для них капканы, а пока… — Менжинский мягко положил руку на плечо Базова, — почитайте, пожалуйста, материалы одного досье, которое я веду и с которым хочу ознакомить молодых чекистов. Вы увидите, что затевают против нас капиталисты. Похоже, что они нашли новый козырь — национал-социализм. Пожалуй, эта проблема более серьезная, чем одиночных шпионов ловить… Читайте не торопясь, а я пока посмотрю ночную почту, — предложил Менжинский и дал Базову папку, на которой стояла надпись: «Президент англо-голландской нефтяной компании „Ройял Детч Шелл“ Генри Вильгельм Август Детердинг».
Базов открыл папку и стал читать:
«Генри Детердинг гордится тем, что именно он первый в мире двинул нефтяной поток. Это было давно, еще до первой мировой войны, под знойным небом Голландской Индии, когда он уловил в искрах черного „каменного масла“ блеск золота. Время и технический прогресс, казалось, специально работали на него, и он, Генри Детердинг, превращал на своих нефтепромыслах и перегонных заводах шиллинги в фунты, фунты в тысячи, а тысячи в миллионы.
Сегодня этот невысокий худощавый человек в клетчатой куртке из мягкой шотландской шерсти владеет и правит многим.
Он не занимает министерских постов, не выступает в парламентах, не числится в партийных лидерах. Но его мнение является решающим для многих правительств, и не одна политическая партия обязана ему победами и катастрофами.
Уже многие годы краткая надпись „Шелл“ на цистернах, баках, бензоколонках известна всему миру.
Европа и Азия, Дальний Восток и Южная Америка „черным золотом“ своих недр ежедневно и ежечасно множат могущество Генри Детердинга.
Он несокрушим и выдерживает даже удары заокеанских конкурентов американской компании „Стандард Ойл“. Для борьбы с ними сэр Генри сумел вовремя объединиться с английскими нефтяниками, хотя для этого ему пришлось превратиться из подданного нидерландской короны в подданного короля Великобритании.
Когда-то, лет десять тому назад, жена сэра Генри, Лидия Павловна, перевела ему со своего родного языка брошюру „Империализм, как высшая стадия капитализма“. Вначале она прочла ему только одно место, где говорилось о знаменитом „керосиновом буме“, в котором сам Детердинг принимал деятельное участие. Сэр Генри был изумлен тем, что автор в нескольких строках сумел не только сказать о самой сути необычайно сложных сплетений, порожденных борьбой нефтяных компаний. Он видел все причины этого и даже последствия.
— Это пишет кто-нибудь из русских нефтяников? — спросил он тогда.
— Нет, мой дорогой, — сказала Лидия Павловна, — это пишет Ленин. Русский, как они называют его, большевик.
Сэр Генри немедленно заказал тогда для себя полный перевод книги и прочел ее всю за один вечер.
До этого он, как и люди его круга, считали русскую революцию случайностью, ненормальным последствием войны. Сам Ленин тогда представлялся ему способным политиком, умевшим использовать ситуацию, но не более.
— Все это временно, — говорил сэр Генри, когда речь заходила о России. — Поверьте мне, я знаю русских. — При этом он с улыбкой бросал взгляд на свою русскую супругу. Он действительно тогда не мог представить себе, чтобы правительство большевиков могло удержаться в этой обстановке хотя бы год.
Книга Ленина заставила сэра Генри понять истинное положение дел. Он увидел, что речь идет не просто о его акциях бакинских промыслов, на которых в конце концов можно было бы поставить крест. Под вопрос ставилось вообще существование всей системы свободного предпринимательства. А этого сэр Детердинг уже никак не мог допустить. Если раньше он не питал особых симпатий к Советской России, то теперь он стал ее злейшим и непримиримым врагом. Долго разыскивать единомышленников ему не пришлось.
В своей библиотеке он читал тогда книгу с кратким названием „Моя борьба“, которую написал мало кому известный австрийский художник Адольф Шикльгрубер, выступавший на политической арене под псевдонимом Гитлер. Сэра Генри особенно заинтересовало одно место в этой книге, где говорилось: „Мы переходим к политике будущего, к политике территориальных завоеваний. Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то в первую очередь имеем в виду лишь Россию… Сама судьба как бы указывает этот путь“.
Детердинг поручил своим людям разыскать Гитлера и встретился с ним. Поначалу „фюрер“, как называл себя этот странный, крайне экзальтированный человек, произвел на президента компании неприятное впечатление; он даже хотел было прервать беседу. Но Гитлер, словно уловив настроение собеседника, вдруг совершенно переменился.
— Россия на Востоке, а не сильная Германия в центре Европы — вот угроза британскому могуществу на Востоке и на Западе, — заявил он.
С этой минуты разговор приобрел интересное для сэра Генри направление и закончился тем, что новые знакомые расстались вполне довольные друг другом. С этого дня в статье расходов компании „Детч Шелл“ появилась еще одна графа, назначение которой было известно лишь немногим. Расходы в этой графе росли соответственно с усилением партии национал-социалистов в Германии.
