С фотографии на меня смотрел, что называется, русский богатырь, который на своем сайте увлеченно пропагандировал силу, мощь человека, его здоровый образ жизни. Рядом с ним были такие же крепкие ребята, которые вместе неоднократно защищали честь России на соревнованиях по силе, ловкости среди тяжелоатлетов и любителей «поиграться» железками с другими силачами мира, занимая высокие призовые места и даже становясь чемпионами. Здесь же прочитал добрые слова чемпиона-богатыря о своем отце – Григории Григорьевиче Зобаче.
Вот это находка! У меня состоялась как бы заочная встреча с сыном одного из героев моего очерка. Срочно перелистываю электронные страницы и узнаю, что действительно Григорий Григорьевич Зобач, отец спортсмена, воевал, имел награды за войну, в том числе медали «За отвагу», «За победу над Германией» и другие. Но, самое главное, он являлся участником операции «Монастырь»! На сайте так и было написано: «Агент германской разведки; затем – советский разведчик, активный участник операций “Монастырь – Курьеры – Березино” Псевдонимы – Кондратьев, Зюбин, Злобин, позывной – “Сатурн”».
На этот раз я радовался, что называется, по полной программе. Никаких ошибок быть не могло. Согласитесь, совсем не факт, что человек по фамилии Зобач мог быть реальной фигурой в жизни. А тут такой поворот! От меня сразу же полетело письмо к Георгию Зобачу с просьбой подтвердить, что его отец принимал участие в той классической операции советских контрразведчиков. Вскоре пришел ответ, и я с радостью читал о нелегкой судьбе настоящего уже для меня Григория Григорьевича Зобача.
ФАКТЫ ИЗ БИОГРАФИИ
Григорий Григорьевич Зобач родился 22 апреля 1922 года. Уроженец Шлиссельбурга, тогда еще Петроградской губернии (потом Ленинградской области). Отец Григория был расстрелян перед войной по приговору особой тройки как враг народа, что в то беспощадное и трудное время, к сожалению, не было чем-то особенным. Жернова тридцать седьмого года жестко подминали под себя и виноватых, и правых. В 1941 году Григорий Григорьевич Зобач в Минске (БССР) окончил техникум физической культуры, который еще 22 июля 1937 года был реорганизован в Институт физической культуры Белорусской Советской Социалистической Республики.
До 1941 года в БГОИФК было подготовлено 102 специалиста по физической культуре и спорту. Выпускник вуза Григорий Зобач до 22 июня 1941 года, первого дня нападения Германии на СССР, успел немного поработать инструктором физкультуры в городе Борисове.
Война для всех жителей СССР началась стремительно. Многие знали и чувствовали, что она может скоро наступить, просто никто не хотел в это верить. Но она наступила. И разом все рухнуло. От крестов на немецких самолетах в небе зарябило в глазах. Леденили душу завывания пикирующих вражеских самолетов, а разрывы бомб вынуждали человека искать и прятаться в любую нишу, выемку в земле, чтобы спастись от бомбежек. Немцы захватили Борисов столь быстро, что эвакуироваться удалось лишь около трети населения. Многие погибли от бомб на железной дороге или от пулеметного обстрела на шоссе.
Во второй половине июня в большой спешке, если не сказать – неразберихе, Григорий Зобач был призван в Красную армию, но в связи с быстрым наступлением фашистов он не успел даже добраться из военкомата до части. Наступило черное время оккупации со всеми вытекающими из этого обстоятельствами для каждого городского жителя. Никто и не предполагал, что славная Красная армия не станет воевать на чужой территории, как было обещано советскому народу, а начнет быстро отступать под ударами фашистских агрессоров на восток страны, что было тяжелейшим шоком для каждого человека.
Сегодня уже ни для кого не секрет, что немного позже именно в Борисове обосновалась одна из резиденций абвера – Абверкоманда-103. Но Зобач еще не предполагал, что почти всю войну ему придется иметь с ней дело. Прошло всего несколько месяцев с момента оккупации, а Григорию, как и некоторым другим, предложили очень выгодное дело (с точки зрения захватчиков), которое, кстати, давали не всякому. Но совсем не случайно его дали тому, у кого могли быть большие претензии к советской власти. А у молодого специалиста по физкультуре Зобача кроме отменного здоровья было более важное «преимущество» для вербовщиков – еще до начала войны у него репрессировали (расстреляли) отца.
Немецкая разведка посчитала это обстоятельство удачным поводом для вербовки, а также гарантией верности будущего агента Третьему рейху. При основательной проверке он ни в чем предосудительном замечен не был, имел отличные физические данные, образование. Знал радиодело. Вот почему в один из хмурых дней осени 1941 года, когда его пригласили для приватного разговора, Григорий еще не знал, что он окажется в Борисовской разведывательной школе, в которую активно стали вербовать агентов для борьбы со всем советским.
Школа дислоцировалась в военном городке Печи под Борисовом. Штаб самой абверкоманды, ее вербовочные пункты находились и в других оккупированных белорусских городах. Из школы подготовленные агенты направлялись в пересыльно-переправочные пункты, известные под названием «С-лагеря» и «штате-бюро». Там они получали дополнительный инструктаж, а по существу – конкретные задания. Экипировались согласно легенде, снабжались документами, оружием и оттуда переправлялись различными путями на территорию СССР в места, где они должны были выполнять свои спецзадания.
После тяжелых размышлений, прекрасно понимая, чем все это может для него закончиться, Зобач решил согласиться на сотрудничество с абверовцами и пройти обучение в разведшколе, чтобы затем, после переброски через линию фронта, иметь возможность реально оказаться на своей земле и тут же явиться в НКВД с повинной. Похоже, другого варианта очутиться на советской территории у него не было. А тут ему помогали… сами фашисты. Ведь в Борисове, где находился Григорий, никто еще толком не слышал о партизанских отрядах или подпольщиках, присоединившись к которым можно было бороться против захватчиков, да и он был уже хорошо засвечен у немцев.
Поэтому Зобач принял решение, что в разведшколе будет прилежно учиться, получит задание, которое, конечно, после переброски его через линию фронта не выполнит, а расскажет все о нем в НКВД. Все это, как посчитал Григорий, может явиться тем решающим моментом, когда он получит возможность искупить свою вину из-за того, что он не успел догнать свою часть и оказался в оккупации, по сути дела – в плену. Пусть он даже понесет наказание, окажется под стражей. Но это будет происходить уже на своей, советской земле. Вот в какой сложной ситуации оказался человек, который желал только одного – не остаться на захваченной фашистами территории.
В апреле 1942 года его проверка и вербовка сотрудниками Абвер-команды-103 для шпионской работы против СССР была завершена, и через некоторое время он приступил к обучению. Начинал он его в Борисове, затем, вместе со школой, был переведен в Катынь, под Смоленск, ближе к фронту, и фашисты стали ставить другие, более специфические задачи по подготовке уже не просто диверсантов, а настоящих шпионов.
В разведшколе Григорий Зобач получил несколько псевдонимов: «Кондратьев», «Чуб», «Зюбин» и др. При зачислении каждому агенту присваивалась кличка, однако во время обучения категорически запрещалось называть свою фамилию, псевдонимы и расспрашивать об этом других. В ходе занятий в течение нескольких месяцев Григорию пришлось прилежно осваивать диверсионные приемы, радиодело, навыки в шифровании данных и многое другое. Григорий старательно учился, так как хотел потом с помощью полученных знаний и умений успешно бороться с врагом.
За свое трудолюбие и хорошую дисциплину он стал пользоваться доверием руководителей Абверкоманды. В школе вместе с ним проходили подготовку другие разведчики и радисты. Многих он хорошо запомнил. Курсанты были одеты в красноармейскую форму, изучали топографию, уставы Красной армии и многие другие специальные предметы. После завершения обучения он, как радист, с другим курьером получил специальное задание для действий в Московском регионе.
7 октября 1942 года произошло важное событие в жизни Зобача. С напарником, Анатолием Шалаевым, он был сброшен с самолета в районе станции Лихославль Калининской области для шпионской работы в Москве, о чем «Макс» своевременно был поставлен «Сатурном» в известность. Зобач получил специально подготовленные для него серьезные документы, а также удостоверение по профилю радиста на имя Кондратьева Григория Григорьевича, сержанта госбезопасности, оперуполномоченного особого отдела (00) дивизии 34-й армии.
После приземления он должен был срочно выйти на связь с «Сатурном» и сообщить, что все прошло нормально, они приступают к выполнению задания. Дальнейшее их прибытие на конспиративную квартиру «Гейне»-«Макса» было ожидаемым, так как костры для приземления были зажжены чекистами и они же вели их до явки в Москве – на квартиру профессора Березанцева.
