Менструация в викторианские времена вызывала множество домыслов и кривотолков. Согласно логике, избавление от этого недуга должно было показаться высшим блаженством. Еще бы – никто тебя кислотой не пичкает, книги не отнимает, не посылает бегать со шваброй по дому когда хочется тихо свернуться в комочек, никто не смотрит на тебя так, словно ты одной ногой в Бедламе и уже занесла вторую ногу. Рай на земле! Но нет, реальность была куда сложнее. Врачи дожидались менопаузы чтобы сказать "Ага!" Ибо менопауза считалась переходом в куда более ужасную пору жизни – это было время пожать то, что ты посеяла ранее. С менопаузой наступала пора расплаты за грехи молодости, такие как половая невоздержанность, любовь к модным нарядам, и участие в движении за гражданские свободы. Врачи обещали целый рой болезней для грешниц, а женщины, уклонившиеся от святой обязанности любой викторианки – рождения детей, могли шить себе саван. Ибо перспективы для них открывались не радужные. Впрочем, они всегда могли последовать излюбленному совету викторианских моралистов – страдать и молчать.
Библиография
"Suffer and be Still. Women in Victorian Age." Ed. Martha Vicinus, 1972
"A History of Private Life. Vol 4" Ed. Philippe Aries
"The Light of the Home." Harvey Green
"Встретимся в суде!" История миссис Уэлдон
Джоржина Томас, 1837 года рождения, с детства бредила сценой. К сожалению, дорога в профессиональный театр для нее была закрыта. Ведь родители Джорджины принадлежали к джентри, а ее отец вдобавок прикладывал все усилия, чтобы попасть в парламент. Родители не не мешали ей заниматься музыкой, даже отправили девочку на несколько лет во Флоренцию и радовались ее певческим успехам в кругу семьи. Но видеть родную дочь на сцене, среди развратных певичек – нет уж, увольте!
Чтобы вырваться из под родительского гнета, а заодно и добиться своих целей, Джорджина прибегла к популярной стратегии викторианских женщин – вышла замуж. Расчет ее был таким, что муж не будет подавлять ее так, как строгий отец. Сметливая девушка не полагалась на авось, а решила прописать эти условия в брачном контракте.
В 1860 году вопреки родительской воле Джорджина вышла замуж за лейтенанта Генри Уэлдона, в следствие чего отец тут же лишил ее наследства. Доход мистера Уэлдона был весьма скромным, но Джорджину это не пугало. Она намеревалась стать великой сопрано и заработать свои талантом целое состояние.
Однако после свадьбы Джорджину поджидало разочарование. Несмотря на свои добрачные обещания, мистер Уэлдон наотрез отказался пускать жену на профессиональную сцену. Пускай развлекает гостей музыкальными номерами или выступает на благотворительных концертах, но петь в опере – фу, это же неприлично! Знал бы он, что жена найдет себе другую отдушину, такую, где хорошо поставленный голос и умение работать с публикой тоже пригодятся, наверное, не стал бы ей препятствовать. Но откуда же ему было знать, на что способна женщина, если как следует ее довести? Это не предугадаешь.
Дела у супругов шли не так блестяще, как рассчитывала миссис Уэлдон. Впрочем, семья не бедствовала. В Лондоне супруги снимали Тэвисток хаус, тот самый дом, где в 1850х проживал Диккенс и где из под его пера вышли романы "Холодный дом", "Тяжелые времена", "Крошка Доррит" и "Повесть о двух городах".
Тэвисток хаус
За девять лет супружества у Уэлдонов так и не появились дети, а ведь миссис Уэлдон очень не хватало топота маленьких ножек! Так не хватало, что она открыла в доме приют, в котором вознамерилась обучать музыке нищих сирот. Свое заведение она гордо назвала "Национальная Подготовительная Музыкальная Школа". Супруг пришел в ужас от перспективы наполнить их семейное гнездышко "грязными, заразными сиротами", но миссис Уэлдон отличалась завидным упрямством.
Занимаясь благими делами, она ни на минуты не забывала про свое призвание – музыку. В 1871 году она познакомилась с композитором Шарлем Гуно, который поселился в доме Уэлдонов. Поговаривали, что хозяйка дома закрутила интрижку с известными композитором, а тот обещал ей главную роль в опере "Полиевкт". Не в силах больше выносить грязные сплетни (и, вероятно, общество музыкально одаренных сирот), в 1874 мсье Гуно вернулся в Париж, а раздосадованная миссис Уэлдон еще долго не возвращала ему рукописи опер, которые он оставил в ее доме.
Гуно и миссис Уэлдон
Не иначе как вдохновленный примером Гуно, мистер Уэлдон тоже решил оставить жену. В 1875 году он выехал из Тэвисток хауса, пообещав платить за его ренту и сверх этого выдавать жене 1000 фунтов в год. К тому моменту мистер Уэлдон получил наследство от богатого родственника и мог позволить себе такие щедроты. Миссис Уэлдон осталась в компании своих приемышей. В обществе шушукались и закатывали глаза, обсуждая ее воспитательные методы. Детей обучали музыке с самых ранних лет, но при этом обходились без жестких правил. Кроме того, миссис Уэлдон кормила их вегетарианской пищей, разрешала им ходить босиком, когда захочется, и вопить, сколько вздумается. Вместе со своими учениками она посещала благотворительные мероприятия, причем детей туда возили в фургоне, на котором огромными буквами значилось "Дружеские Вечера Миссис Уэлдон". Родня не знала, куда глаза девать, а брат даже попросил ее, что она никогда не оставляла это чудище перед его домом.
Как если бы она окончательно желала всех впечатлить и поразить, миссис Уэлдон увлеклась спиритизмом. В те годы контакты с духами, столоверчение и прочие занятия с густым слоем эктоплазмы пользовались огромной популярностью, особенно среди женщин. Для них это была не просто возможность скоротать вечерок в приятной компании, но и обрести голос, пусть и не свой, пусть и призрачный. На женщин-медиумов с трепетом взирали мужчины, почитатели ловили каждое их слово, их уважали, их совет что-то да значил.
Вместе с тем, на спиритов ополчились психиатры, которые называли их безумцами и советовали пресечь на корню "эпидемию заблуждений". Одним из ярых противников спиритизма был доктор Л. Форбс Уинслоу, который в конце 1880х участвовал в расследовании преступлений Джека Потрошителя. В 1870х доктор Уинслоу заведовал двумя частными психиатрическими клиниками и, судя по всему, был не прочь пополнить число своих пациентов. С особым интересом он поглядывал на спиритов. Как-то раз он посетил сеанс "с полной материализацией" и плеснул призраку красными чернилами в лицо, чем очень обидел паранормальное существо – чернила не эктоплазма, их попробуй отмой! В другой раз он опубликовал брошюру "Безумие Спиритов", в которой напрямую обвинял их в сумасшествии и утверждал, что в прогрессивной Америке 40 тысяч спиритов уже сидят по психушкам. Английские собратья всполошились – вдруг и их пересажают? А мистеру Уэлдону пришла в голову гениальная – как ему тогда казалось – идея.
Доктор Уинслоу
К тому моменту мистеру Уэлдону надоело содержать эксцентричную женушку, и он придумал простой способ от нее избавиться – объявить ее сумасшедшей и отправить под надзор доктора Уинслоу. Содержание безумицы в клинике обошлось бы ему в 400 фунтов в год, что, посудите сами, гораздо дешевле. Заманчивая перспектива. Чтобы объявить кого-то сумасшедшим, требовалась справка о медицинском осмотре с подписями свидетелей (в данном случае, мужа) и двух докторов. Поскольку заманить миссис Уэлдон в клинику не представлялось возможным, доктор Уинслоу предложил хитроумный вариант – вместе с коллегой он посетит ее дома, якобы по спиритическим делам, а потом уже выпишет справку. Потом к ней можно присылать санитаров и вести ее под белые ручки в уютную палату.
Что может быть проще? Увы, самые злополучные затеи обычно начинаются именно с таких мыслей.
В 1878 году миссис Уэлдон, которая интересовалась не только спиритизмом, но и любыми проявлениями мистицизма, вместе со своими сиротами навещала монастырь во Франции. Вдруг у нее появилось предчувствие, что ее присутствие требуется дома. Будучи спиритом, миссис Уэлдон уважала предчувствия, поэтому оставила малышей под опекой монахинь, а сама поспешила домой. Там она успела пособачиться с прислугой из-за пропажи нескольких вещей (предчувствия не солгали!), а потом в ее дом зачастили гости.
Ни с того, ни с сего нагрянул друг семьи, генерал де Бат, дочерью которого, как подозревала женщина, интересовался ее муж. Затем пожаловали таинственные незнакомцы. Сначала их было двое. Господа представились спиритами и предложили ей поговорить о спиритизме. Спиритизм – это ведь любимая тема у спиритов. А они настоящие спириты, уж вы не сомневайтесь! Один из них сидел, важно сложив руки на животе, а другой, по словам миссис Уэлдон, напоминал уличного певца, загримированного под негра, и все время моргал, подмигивал и ухмылялся. Через полчаса странные гости ушли, но в тот же день к ней нагрянули новые посетители, причем один из них, как подметила миссис Уэлдон, напоминал "потрепанного жизнью помощника дантиста." Этим господам тоже не терпелось поговорить с ней о высоком, о духовном. Например, встречаются ли среди ее воспитанников медиумы? И есть ли у домашних животных душа?
