3. Илье Габаю – о некоторых «героях» его очерка. Так вот, Илюшенька, пока ты сидишь в Ташкентской тюрьме, в неведомо каких условиях, без вестей о родных и друзьях, мы встретили кое-кого из компании «Александрова» – да и его самого. «Александров» и второй тип, который был все время при нем, в черной фуражке, которую ты почему-то считал студенческой, с лошадиным лицом, – эта пара, а может и еще кто, идет свидетелями по… твоему делу и по делу Петра Григорьича. «Александрова» видела Надя Емелькина, когда была на допросе у Березовского, второго – на следующий день видела я, оба они являлись к Березовскому, для которого они, конечно, такие же ценные и достойные доверия свидетели, как и пресловутый Добровольский, которого он тоже вызвал «свидетелем». Это было в июле, а в июне вся наша компания, отправившись в клуб МГУ послушать песенки [Юлия Кима] к спектаклю «Как вам это понравится», встретилась со «Степановым». Он был все в том же незабвенном белом костюме, но – как растут люди! – уже руководил целой бандой парней, таких же, как он, нечесаных, немытых, но таких же бдительных. Когда весь зал неистовствовал, люди отбивали себе ладоши, весьма почтенные граждане с галерки кричали «Автора!» – в другом конце первого ряда той же галерки молча, не хлопая, стоял «Степанов» и охотничьим взглядом осматривал зал, как бы стараясь запомнить, кто с какой силой аплодирует. А потом оркестрантов поодиночке вызывали в партком, допрашивали об их социальном происхождении и об их отношении к исполненной сюите, а также выражали большую осведомленность обо всем, что говорилось в фойе или за кулисами. Директор клуба, которого обвинили в том, что он допустил «собрание антисоветской организации в общественном месте», лежал в инфаркте. Так что, как видишь, жизнь продолжается.
Кассационное разбирательство в Верховном суде РСФСР 19 ноября 1968
Председательствующий: П. П. Луканов. Члены суда: В. М. Тимофеев, В. Г. Сальников. Прокурор: К. М. Сахарова.
Защитники: С. В. Калистратова, Д. И. Каминская, Н. А. Монахов, Ю. Б. Поздеев.
Председательствующий: Рассматривается уголовное дело в отношении Бабицкого, Богораз-Брухман, Литвинова, Делоне и Дремлюги. ( Объявляет состав суда. ) Есть ли отводы членам суда? ( Отводов нет. ) Есть ли ходатайства адвокатов? ( Ходатайств нет. ) Поступили ходатайства: Богораз-Брухман и Делоне, которые просят, чтобы их вызвали в кассационный суд ( зачитывает ходатайства ).
Адвокат Калистратова ( защитник Вадима Делоне ): Я поддерживаю ходатайство моего подзащитного. В порядке ст. 335 УПК он может быть вызван в кассационную инстанцию.
Адвокат Каминская ( защитник Ларисы Богораз и Павла Литвинова ): Я поддерживаю заявленные ходатайства. Закон предусматривает возможность заслушать объяснения осужденных по их кассационным жалобам.
Прокурор: Согласно статье 335 явка осужденных на кассационный суд не обязательна. Осужденные представили в Верховный Суд кассационные жалобы. В зале присутствуют адвокаты, поддерживающие кассационные жалобы. Я считаю, что оснований для вызова в суд осужденных не имеется.
Суд совещается и постановляет в просьбе осужденным отказать.
Дело докладывает председательствующий Луканов: Рассматривается дело по кассационным жалобам Бабицкого, Богораз-Брухман, Делоне, Дремлюги, Литвинова и адвокатов Каминской, Калистратовой, Поздеева, Монахова на приговор судебной коллегии по уголовным делам от 11 октября 1968 года (подробно излагает приведенные в приговоре анкетные данные подсудимых. Сообщает, на какие сроки они осуждены).
Богораз-Брухман, Делоне, Литвинов, Бабицкий и Дремлюга признаются виновными в распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а также в организации сборища, приведшего к нарушению общественного порядка. Как установлено следствием, преступление совершено при следующих обстоятельствах: осужденные, будучи несогласны с политикой советского правительства, решили организовать сборище на Красной площади с целью пропаганды своих клеветнических измышлений. Для придания своим замыслам широкой гласности они заранее изготовили плакаты и 25 августа примерно в 12 часов все они пришли на Красную площадь к Лобному месту, имея при себе спрятанные плакаты, и приняли активное участие в групповых действиях, грубо нарушивших общественный порядок.
Каждый из них развернул плакат и выкрикивал тексты аналогичного содержания, чем они вызвали возмущение граждан и нарушили общественный порядок.
Подсудимые виновными себя не признали, однако ни один из них не отрицает, что 25 августа они пришли на Красную площадь, где сели на тротуар и развернули плакаты с выполненными на них текстами.
В кассационных жалобах подсудимые и в своих жалобах адвокаты просят об отмене приговора: по ст. 1901 – на том основании, что в лозунгах отсутствуют заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, а в части осуждения по ст. 1903 – что действия осужденных не были нарушением общественного порядка.
Адвокат Поздеев также считает, что ссылка как мера наказания назначена неправильно: применяя ст. 43 УК, суд не мог назначить срок больший указанного в статье.
Кроме того, на основании ст. 319, так как согласно приговору наказание не связано с лишением свободы, подсудимые, приговоренные к ссылке, должны были быть освобождены из-под стражи. Адвокат Поздеев ссылается на ст. 254 УПК, нарушение которой, по его мнению, заключается в том, что суд ссылается на обнаруженные органами прокуратуры при обыске у его подзащитного вещественные доказательства изготовления плаката, хотя это изготовление не вменяется ему в вину. На это же нарушение УПК указывает и адвокат Калистратова.
Речь адвоката Д. И. Каминской (защитник Ларисы Богораз и Павла Литвинова)
Я поддерживаю как те доводы, которые изложены в моей кассационной жалобе, так и те доводы, которые явились основанием жалоб моих подзащитных.
Я так же, как и мои товарищи по защите, прежде чем перейти к анализу обвинительного приговора, прошу обратить внимание на вопрос, не стоящий в прямой связи с этим анализом, – на вопрос о мере наказания для Литвинова и Богораз. Я полагаю, что подсудимые невиновны и должны быть оправданы. Но и в том случае, если бы их виновность была доказана, ст. 43 УК применена судом неправильно, т. е. не в соответствии с ее содержанием.
Применение ст. 43 УК предполагает смягчение меры наказания. Абсолютное бескорыстие поступка осужденных, отсутствие судимости и наличие детей дают основание для определения меры наказания ниже того низшего предела, который предусмотрен в ст. 1901 и 1903 УК. Тем не менее, суд, применяя ст. 43, избрал срок по времени более длительный, для Литвинова – почти вдвое, хотя в ст. 1901 и 1903 предусмотрены и более мягкие меры наказания. Поэтому если бы я признавала доказанность обвинения, то и в этом случае я бы просила об изменении приговора и о назначении более мягкого наказания Литвинову и Богораз в пределах санкции ст. 1901 и 1903 УК.
Но, повторяю, я пришла сюда, чтобы поддержать основной довод кассационной жалобы и просить о прекращении дела. Материалами дела установлено, что 25 августа 1968 года подсудимые Богораз-Брухман и Литвинов пришли на Красную площадь и Лобному месту, и установлено, что они, сидя, развернули лозунги; правильнее назвать их плакатами. В этой части никакой разницы между обвинительным заключением и приговором нет. Формулировки их совпадают в точности. Повторяю, эти фактические обстоятельства дела не требуют доказывания. Это единственный вопрос, на который подсудимые давали положительный ответ еще в 50-м отделении милиции. Доказывать и оспаривать эти факты нет оснований. Второй вопрос, стоящий перед вами, товарищи судьи: дает ли основание их появление на Красной площади с транспарантами для их обвинения по ст. 1901. Я считаю, что нет состава преступления по ст. 1901. Статья 1901 карает за систематическое распространение заведомо ложных измышлений. Должно быть доказано, что тексты плакатов были ложными и что их ложность была известна тем, кто их держал.
Все осужденные говорили, что они вышли на площадь потому, что не могли не выразить своего субъективного отношения к событиям, вызвавшим их выступление.
Все объяснения подсудимых свидетельствуют об их глубокой убежденности в ошибочности допущенных актов (вы знаете, о чем идет речь). Выражение своей личной оценки уже в силу субъективной убежденности в правильности этой оценки не может считаться клеветой.
Значит, отсутствует обязательный элемент заведомой ложности. Ни лозунг «За вашу и нашу свободу», ни лозунг «Руки прочь от ЧССР» по существу не несли никакой информации. Все эти и другие лозунги выражали личную, субъективную оценку, отношение к известным событиям. Никаких новых сведений, никакой информации эти тексты не содержали. Поэтому отсутствуют основные элементы состава преступления по ст. 1901.
