При взятии Армавира на Кубани Красная Армия вырезала лагерь армянских беженцев: армяне бежали от турецкой армии.
Потом кинулись на город. Красноармейцы почти не стреляли: кололи штыками, разбивали головы прикладами, рубили саблями, резали ножами. Больше 300 людей, в основном женщины с детьми, пытались укрыться в персидском консульстве. Тогда красноармейцы ворвались в консульство, убили самого консула и вырезали всех пытавшихся спастись. Общее число жертв превысило 1300 человек.
В Ставрополе Красная Армия расстреляла и переколола штыками даже детей в больницах. «Буржуйский ребенок»? Смерть!
То же самое происходило при любом движении фронтов Красной Армии в любом направлении. Скажем, во Пскове сразу после взятия города в декабре 1918 года истребили больше 300 человек. Всех, кто, по мнению большевиков, «помогал белогвардейцам». Расстреляли рабочих мастерских, обслуживавших военных, и персонал гостиниц, где жили белые. Включая горничных и поварих.
В Валге, Дерпте, Везернберге — во всех городах, через которые прокатывался Западный фронт, шли массовые расправы без суда и следствия. Потом в этих городах белые находили захоронения сотен трупов с размозженными головами, выколотыми глазами, отрубленными конечностями.
Особенно страшный удар красного террора обрушился на Дон.
Казаки не вписывались ни в какие представления красных. Они вроде и не буржуи — сами работают на земле, среди них много умелых рабочих и ремесленников. Но у них — традиции, устои, совершенно несовместимые с Советской властью. И к тому же казаки демократичны, умеют управлять собой сами. Никакие указчики им не нужны.
Троцкий официально объявил, что казаки — «это своего рода зоологическая среда, и не более того… Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции. Пусть их остатки… будут сброшены в Черное море!». Директива Оргбюро ЦК от 24 января 1919 года предполагала поголовное уничтожение казачества. Сами слова «казак» и «казачество» объявлялись вне закона. Тот, кто их произносил, подлежал смерти на месте. Предполагалось заселить казачьи земли переселенцами из северных губерний, а самих казаков выгоняли в зимнюю степь — без пищи и теплых вещей.
Лицо террора
Чтобы читатель мог представить себе, как выглядел этот самый красный террор, я просто приведу выдержку из малоизвестной книги С. С. Балмасова. Без комментариев.
«…Труп номер 1 — весь череп полностью разбит, нижняя челюсть сломана. В нем Нина Константиновна Богданович и опознала своего мужа, Семена Павловича Богдановича. У трупа номер 2 — штыковая рана в грудь и огнестрельная в голову. У трупа номер 3 раздроблен череп. Труп номер 4, по виду военный, череп полностью разбит. Номер 5 — обе челюсти разбиты, большая часть черепа с виском разбита. Нина Константиновна Богданович заявила, что это — Кожуро, убитый большевиками вместе с ее мужем. Номер 6, по одежде военный, череп разбит. Номер 7 — в осколки разбиты обе челюсти, нижняя часть лица — сплошная масса осколков, череп разбит».
«Одним из спасшихся обитателей баржи была подробно описана ужасная смерть несчастных заложников, которых убивали по очереди топорами, ружьями и молотками. Экзекуция продолжалась всю ночь. Трупы замученных были брошены в Каму… Была описана страшная мучительная смерть захваченных красными на Уфимском фронте двадцати шести чехов. Их беспрерывно мучили три дня и три ночи и потом топором отсекали отдельные члены туловища, пока они не скончались в страшных муках».
«Окружили завод и произвели проверку рабочих. У кого оказывался рабочий билет, того отпускали, а остальных выводили и собирали на церковной площади, где всех расстреляли из пулеметов. Всего было убито в день захвата города около восьмисот человек».
«В один из праздничных дней два пьяных красноармейца проходили мимо городской купальни, где купались дети. Один из красноармейцев стал хвастаться, что он стреляет без промаха, в доказательство же предложил застрелить купающегося мальчика. Затем, к ужасу проходивших горожан, красноармеец действительно прицелился в купающегося мальчика, выстрелил и убил его…»
«Расстреливали тогда 7 человек, в том числе служащую из отдела снабжения… Выступил комиссар Окулов и, заявив, что ему хочется сейчас попробовать свой «браунинг», убил из него первого из числа приговоренных. Затем вышел, кажется, коммунист Заякин и, помахивая своей шашкой, отрубил в 2 приема другому приговоренному голову. Третий комиссар, не зная, чем бы отличиться от своих товарищей, приказал следующему из осужденных рыть себе могилу. Могила оказалась слишком короткой. Тогда, схватив топор, коммунист отрубил несчастному ноги по могиле».
«…В последних боях установлено несколько случаев увечья и издевательства красных над нашими ранеными, оставшимися на поле боя. Так, например, при занятии нашими частями 13 сентября деревни Меньщикова (что в 62 верстах южнее станицы Омутинской) найдены изуродованными и замученными красными наши стрелки, попавшие в плен: у одного — в глаза воткнуты спички, много штыковых ран и следы побоев по всему телу. По показанию жителей деревни Меньщикова, спички были воткнуты в глаза еще живому стрелку, и в таком виде его вели до леса, где он был добит штыками».
«От пятидесяти домов не осталось и следа, только обгорелые трубы торчали; из ямы, покрытой обломками досок, вышли старик-татарин со старухой — чудом спасшиеся; на глазах их производились пытки и расстрелы… Наконец, они показали огромную яму, наполненную до верха разлагавшимися трупами, каковых было более пятидесяти».
«Андреев назначил комиссию для… осмотра укупоренных ящиков… обнаружили деньги… в бумагах, золоте, серебре… золотых серьгах, оторванных вместе с мочками ушей. Составлялись протоколы на выловленные трупы из озер и рек… У женщин были отрезаны груди, у мужчин — раздроблены ядра, у всех выловленных трупов были голые черепа…»
«Вопрос: Вы выяснили, кого расстреляли и какие у вас имеются материалы об их виновности, и если есть, то предъявите их?
Ответ: Материалов нет никаких. Единственное, что у нас имеется — это список расстрелянных, и то неполный. Список этот мы получили от следственной комиссии штаба 3-й дивизии Ефремова. В этом списке значится всего 47 человек, это значительно меньше того, сколько было расстреляно на самом деле, я не знаю, за что многих расстреляли, многие были расстреляны совсем зря.
Вопрос: Как вы обвиняли и распределяли арестованных?
Ответ: Приехал товарищ Ефремов в городскую тюрьму вместе со мной и с охраной, к нему начали приводить арестованных по составленному списку. Товарищ Ефремов спрашивал: «Кто это?» Из толпы отвечали: «Буржуй, буржуй». После этого товарищ Ефремов приказывал отвести его и над фамилией означенного лица в списке ставился крестик, что означало расстрел»[147].
Велик был год и страшен год по рождестве Христовом 1918-й, но 1919-й был его страшней.
М. А. Булгаков
Что делалось на Украине
Войска Украинской Директории во главе с Петлюрой были совершенно замечательные, пока свергали гетмана Скоропадского.
Украинские социал-демократы были фактически национал-демократами, нацистами до нацизма. Петлюра воевал с белыми и красными — потому что они москали. С Центральной Радой — потому что она буржуазная. С немцами — потому что они оккупанты. С поляками — потому что они угнетатели украинского народа. С евреями — потому что они экономически гнетут украинцев и поддерживают большевиков. С. В. Петлюра всерьез полагал, что Украину необходимо «очистить от жидов», и брал за образец погромы Богдана Хмельницкого в ХVII веке.
На рубеже 1918 и 1919 годов петлюровцы утратили общую цель и начали распадаться. Часть ушла к большевикам. Часть попала к разного рода «батькам» и атаманам.
Только к западу от Киева действовало не меньше 20 партизанских отрядов и банд. Разницу между ними трудно было четко провести. В одном январе 1919 года известны Дерматская, Пашковская, Пригоринская, Витковская, Летическая «республики». В штаб Петлюры шли сведения, что в этих республиках «население не признает никакой власти, считая себя отдельным государством»[148].
Фактически Украина развалилась. Центральная власть признавалась если и не в одном Киеве, то в нескольких крупных городах. Почти везде на местах сидели свои атаманы и «батьки», один другого кошмарнее. Сейчас никому ничего не скажут имена Носаря-Хрусталева, атамана Голого, каменотеса Савенкова, матросов Деревенко и Галата, атамана Волынца, матроса Романенко, пяти братьев Чучупаков, уголовного «авторитета» Ангела, есаула Уварова, бродяги Лихарева, лесничего Гуляй-Гуленко и массы других. Каждый из них сыграл очень незначительную роль в истории. Но в 1918–1919 годах каждый из этих названных сделался фактическим государем, неограниченным монархом своего небольшого государства.
