В США научный персонал в основном не имеет постоянной работы. Там учёные работают по проектам 2-3 года, затем им приходится писать новый проект, менять институт, переезжать в другой город. Для них смена тематики — обычное дело. Поэтому для исследования лунного вещества в США быстро были найдены научные кадры. Достаточно было объявить, что НАСА открывает финансирование научных работ по данному проекту.
Ю. И. МУХИН. Как это «найти работу было трудно»?? В подчинённой мне химлаборатории завода работали 16 инженеров-химиков, и лишь половина из них имели высшее образование. Остальные были либо техники, либо практики, поскольку химиков с высшим образованием не хватало. Трудно было найти работу только тупым лентяям. Назаров опять лжёт, ему надо писать: «Таким выпускникам вуза, как мы с Галимовым, найти работу было трудно».
Как это «почти ни у кого не возникало желания исследовать лунный грунт»? Моя жена аспиранткой купила переводную чешскую книгу «Атлас структур лунного реголита», хотя была металловедом. Да пришли тогда в сотни советских лабораторий этот грунт, и его проанализировали бы быстро и бесплатно единственно ради того, чтобы сравнить с теми горными породами и шлаками, которые эти лаборатории анализировали раньше и анализируют каждодневно. А если бы ещё и деньги на эти работы выделили не только ГЕОХИ, но и настоящим специалистам, то тогда эти лаборатории и свои работы отодвинули бы на второй план. Ведь те работы, которые выполнил ГЕОХИ по исследованию лунного грунта, в основной своей массе примитивны и доступны не то, что инженеру, а хорошему лаборанту. В связи с этим Назарову нужно писать, что только у таких учёных, как он с Галимовым, «не возникало желания исследовать лунный грунт». Это будет правдой, не вызывающей возражений, и у нас должен возникнуть правомерный вопрос — почему исследования лунного грунта были поручены не настоящим учёным СССР, а таким «специалистам», как Назаров и Галимов?
ГЕОХИ. 3. Могучая советская наука, которой мы до сих пор обязаны существованием нашего государства, оказалась идеологически и методически неготовой к исследованию лунного вещества.
Ю. И. МУХИН. Я опять вынужден остановить Назарова и обратить ваше внимание, что ему, во-первых, опять следовало бы воздержаться от секретарь парткомовской манеры вещать от имени всех, что советская наука оказалась не готовой «к исследованию лунного вещества». Чем, собственно, это вещество отличается от земного или метеоритного?
Во-вторых. «Могучая советская наука» кормилась Советским государством. Это государство уже 13 лет как не существует. Сказать, что Россия существует благодаря могучим умам таких учёных, как Назаров с Галимовым, можно только в издёвку. Во всяком случае в России уже 13 лет кормится российская, а не советская наука и, следовательно, слова Назарова к России не относятся.
Возникает вопрос — о каком таком «ихнем государстве», граждане которого и поныне «обязаны существованием» таким учёным, как Галимов с Назаровым, толкует Назаров? Мне скажут, что это Назаров заболтался, что на самом деле он не имеет в виду ни США, ни Израиль, что это он просто так ляпнул. Может быть. Но справку о своём идиотизме он нам не предъявил, так что, может быть, ляпнул и не просто так.
Труженики
ГЕОХИ. Например, в нашей геологии в то время только-только начинало зарождаться понимание существенной роли ударного кратерообразования (этот процесс определяет облик материковых лунных пород и образование лунного реголита), тогда как в США такое понимание уже сложилось и даже тренировки американских астронавтов проходили в Аризонском метеоритном кратере. Это означает, что на первых шагах советские исследователи слабо ориентировались в возникающих проблемах. Более того, научное оборудование, имеющееся в наших научных учреждениях, значительно уступало западному, и мы не в состоянии были конкурировать ни в качестве, ни в производительности аналитических работ, требующихся для исследования лунного грунта. Советский исследователь, интересующийся лунным веществом и прочитавший зарубежные публикации, понимал, что с его аппаратурой получить принципиально новую информацию трудно. Один любопытный факт подчёркивает явное преимущество западной науки: в упомянутой выше «секретной» Книге подавляющее число зарубежных работ переведено на русский язык из журнала Earth and Planetary Sci. Letter, 1972, v.13, no 2, т. е. зарубежные коллеги на 2 года опередили советских учёных в изучении и публикации результатов по грунту «Луны-16».
Ю. И. МУХИН. При чём тут химический и минералогический анализы горных пород и «роль ударного кратерообразования»? При чём тут исследования лунных образцов к тому, что «даже тренировки американских астронавтов проходили в Аризонским метеоритном кратере»? (Ну потренировались они в Аризоне и поехали сниматься в Голливуд.). В связи с чем не побывавший в Аризонским кратере академик Виноградов начал «слабо ориентироваться» в том, как исследовать горные породы? Вы мне опять скажете, что Назаров просто заболтался, а я опять напомню об отсутствии у него справки.
Теперь по поводу оборудования. В подчинённой мне в своё время химико-аналитической лаборатории отнюдь не на японском оборудовании я мог бы провести половину всех исследований, которые провёл в то время ГЕОХИ, правда, не за 24, а за 72 часа. Ведь не садист же я! Должен же был бы дать химикам время на ознакомление с лунным грунтом, на фотографирование с ним, на то, чтобы они похвастались им перед родными и знакомыми?
Если весь грунт, привезённый «Луной-16», считать за один образец, то нашей сотне химиков-аналитиков заводской хим-лаборатории поступало таких образцов только металла более 400 в сутки! Да плюс шлаки, руды, сырьё, восстановитель и т. д. и т. п. Начальник химлаборатории Евгений Петрович Тишкин (родом с Алтая, окончил химфак МГУ) этим штатом организовывал производство в год около 2 млн. определений химических элементов, а если добавить сюда и санитарно-технические анализы, то более 2 млн.
Но если бы в те годы Павлодарский обком получил из Москвы, скажем, 0,5 грамма лунного грунта, то он не отдал бы его в лабораторию нашего завода — не наш профиль, да и петрографией мы не занимались. Обком отдал бы этот образец нашим соседям — химлаборатории горнодобывающего треста «Майкаин-золото». Там бы его проанализировали полностью, за исключением, разве, оптических свойств. Но эти исследования вполне мог провести Ермаковский филиал Павлодарского индустриального института, поскольку им заведовал физик Морденов
