Как писал Семенов, чтобы возместить расход снарядов эскадры Рожественского на практических стрельбах, «вдогонку за эскадрою был послан транспорт со снарядами. Для этого был зафрахтован английский (!) пароход „Carlisle“. А дальше началась обычная во время этой войны комедия с английскими транспортами. Ждали его у Мадагаскара — не пришел; ждали в Камранской бухте, и туда не пришел. Пройдя Малаккский пролив, английский пароход… сбился с пути и вместо Камрана попал в Манилу. Японские агенты ему там сделали демонстрацию и объявили, что, если только он выйдет из порта, он будет взорван… Тогда он остался спокойно стоять в порте, а вся эта комедия имела для нас весьма трагический конец: русская эскадра пошла в бой без достаточного запаса снарядов. Плохие снаряды и те надо было экономить в бою, испытывая на себе частый град японских снарядов…»
Выход 2-й Тихоокеанской эскадры в поход из порта Либава состоялся 1 октября 1904 г. В 7 часов утра снялся с якоря и ушел в море первый эшелон контр-адмирала О.А. Энквиста, который на «Алмазе» вел за собой «Светлану», «Жемчуг», «Дмитрия Донского», транспорты «Метеор», «Князь Горчаков», миноносцы «Блестящий» и «Прозорливый». В 8 часов вышел эшелон контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама с «Ослябя», «Сисоем Великим», «Наварином», «Адмиралом Нахимовым», транспортом «Китай» и миноносцами «Быстрый» и «Бравый». Третий эшелон вышел в 9 ч. 30 мин. Его вел командир «Авроры», капитан 1-го ранга Е.Р. Егорьев, который выстроил вслед за своим крейсером транспорты «Анадырь», «Камчатка», «Малайя», ледокол «Ермак», миноносцы «Безупречный» и «Бодрый». В 11 часов сам адмирал Рожественский повел четвертый эшелон: броненосцы «Князь Суворов», «Император Александр III», «Бородино», «Орел», транспорт «Корея», буксир «Роланд», миноносцы «Бедовый» и «Буйный».
Выход 2-й Тихоокеанской эскадры сопровождали слухи о том, что в Европу неведомым способом прибыл отряд японских миноносцев и злые самураи хотят-де напасть на русскую эскадру при прохождении датских проливов или в Северном море. Источники этих слухов до сих пор не выяснены. По моему мнению, было два независимых источника дезинформации — японская разведка и родная «охранка». Первой хотелось затянуть и осложнить поход эскадры Рожественского, а второй — получить лишние чины и кресты, а главное, сорвать огромный куш. Морское ведомство уже в апреле 1904 г. обратилось с просьбой к Министерству иностранных дел об организации с его помощью активной агентурной разведки при посредстве русских дипломатических служб в Швеции, Дании, Германии, Франции и других странах. Однако МИД отклонил просьбу флота, а запрошенные послы «дипломатически» отказались взять на себя организацию агентурной разведывательной работы в странах, где они были аккредитованы.
Тогда Морское ведомство вступило в переговоры с Министерством внутренних дел и его департаментом полиции. Директор департамента полиции А.А. Лопухин поручил организацию охраны пути следования 2-й Тихоокеанской эскадры не только в датских и шведско-норвежских водах, но и на северном побережье Германии заведующему берлинской политической русской агентурой коллежскому советнику А.М. Гартингу. Гартинг, настоящее имя Абрам Геккельман, в начале 80-х годов был революционером, затем последовал арест. Мастер политического сыска, жандармский подполковник Г.П. Судейкин завербовал Геккельмана. На его совести было несколько громких провокаций. За одну из них Геккельман был заочно приговорен парижским судом к пяти годам тюрьмы. Агент Гартинг создал большую сеть наблюдательных постов в Дании и Северной Швеции. Для наблюдения за японскими миноносцами им была зафрахтована шхуна «Эллен».
Но, увы, и агентурная сеть, и шхуна существовали только в отчетах Гартинга. Зато новый агент получил несколько сотен тысяч франков на расходы, десять тысяч рублей наградных и чин статского советника (то есть генерала).
Командиры кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры нервничали, им повсюду мерещились японские миноносцы. В Северном море плавучая мастерская «Камчатка» под командованием капитана 2-го ранга А.И. Степанова отстала от третьего эшелона и оказалась в 20 милях позади отряда самого командующего эскадрой. Около 20 ч. 40 мин. 8 октября на «Суворове» была получена радиограмма с «Камчатки» о том, что она атакована миноносцами. Уже ночью, в 0 ч. 55 мин., по обе стороны броненосца «Князь Суворов» появились силуэты малых судов, шедших без огней. Опасаясь, что неведомый противник может в темноте набросать впереди эскадры плавучие мины, Рожественский со своим отрядом уклонился вправо от курса. Когда из темноты впереди флагманского корабля снова показался силуэт, на судах отряда открыли прожектора, в лучах которых с обоих бортов оказались суда, принятые на эскадре за миноносцы. Немедленно с «Суворова», а затем и с других кораблей эскадры по этим судам открыли огонь. Стрельба велась 10 минут, и было выпущено около двух тысяч снарядов. Часть снарядов попала в собственные крейсера. В «Аврору» попало три 75-мм и два 47-мм снаряда, которыми были пробиты дымовая труба и машинный кожух, тяжело ранен судовой священник (скончавшийся затем в Танжере) и легко ранен командир.
Эскадренный броненосец «Acaxu»
Позже выяснилось, что за японские миноносцы были приняты английские рыболовецкие суда, которые по неясным причинам шли без огней. В результате обстрела одно судно было потоплено и пять повреждены, двое рыбаков были убиты и шестеро получили ранения. Рыболовецкие суда имели порт приписки Гулль, поэтому вся история получила название Гулльского инцидента.
В отечественной литературе по поводу Гулльского инцидента высказывались десятки версий. Там фигурировали и японские, и германские, и иные миноносцы. Увы, у всех версий один недостаток — отсутствие достоверно подтвержденных данных.
Британские власти, воспользовавшись этим инцидентом, развязали беспрецедентную кампанию в печати и начали угрожать нападением на русскую эскадру. Вся эта шумиха была, как и предшествующие угрозы Альбиона, пустым блефом. В конце концов русское правительство 23 февраля 1905 г. выплатило гулльским рыбакам компенсацию — 65 тысяч фунтов стерлингов.
Осенью 1904 г. в Петербурге наконец осознали, что надеяться на 1-ю Тихоокеанскую эскадру бесполезно, и начали снаряжать 3-ю Тихоокеанскую эскадру, в состав которой вошли броненосец «Николай I», броненосцы береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин», «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин» и броненосный крейсер «Владимир Мономах».
В письме к жене Рожественский, характеризуя 3-ю эскадру с точки зрения усиления ее кораблями 2-й эскадры, писал: «Все эти калеки, которые, присоединившись к эскадре, не усилят ее, а скорее, ослабят… Гниль, которая осталась в Балтийском море, была бы не подкреплением, а ослаблением… Где я соберу эту глупую свору, к чему она, неученая, может пригодиться, и ума не приложу. Думаю, что будет лишней обузой и источником слабости».
Соединение обеих эскадр произошло 26 апреля 1905 г. у берегов Индокитая.
Адмирал Рожественский получил приказ от царя с боем идти во Владивосток. 2 мая 1905 г. Рожественский отправил в Петербург телеграмму: «Небогатов присоединился. Фелькерзам (младший флагман. — А.Ш.) пятую неделю не встает с постели. Едва ли встанет. Состояние здоровья быстро ухудшается. Прошу прислать поспешно во Владивосток здорового и способного командующего флотом или эскадрою. Я с трудом хожу, не могу обойти палубы своего корабля. Поэтому состояние эскадры весьма плохое».
Из этой телеграммы нетрудно понять, в каком состоянии находились эскадра и ее командующий. Фактически это была просьба о прекращении похода. Но, увы, ни царь, ни генерал-адмирал не пожелали сделать это.
У китайских берегов Рожественский отпустил в крейсерство «Терек», «Кубань», «Днепр» и «Рион». Но почему он не отправил с ними «Урал» и «Алмаз», которые были абсолютно бесполезны в линейном бою?
Серьезной ошибкой Рожественского было и оставление в составе эскадры тихоходной плавмастерской «Камчатка» (с максимальной скоростью хода 10 узлов) и транспорта «Корея» (9 узлов).
Перед Цусимским боем русская эскадра имела следующий состав.
Броненосные корабли были разделены на три отряда, по четыре корабля в каждом. Первый отряд составляли новейшие броненосцы «Князь Суворов» (флаг вице-адмирала Рожественского), «Александр III», «Орел» и «Бородино».
Во второй отряд входили эскадренные броненосцы «Ослябя» (флаг контр-адмирала Фелькерзама), «Сисой Великий», «Наварин» и броненосный крейсер «Адмирал Нахимов».
Третий отряд составляли эскадренный броненосец «Николай I» (флаг контр-адмирала Небогатова) и три броненосца береговой обороны типа «Адмирал Сенявин».
Крейсера были сведены в два отряда: крейсерский — «Олег» (флаг контр-адмирала Энквиста), «Аврора», «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах», «Жемчуг», и «Изумруд»; разведочный — «Светлана» (брейд-вымпел капитана 1-го ранга Шеина), «Алмаз» и «Урал». Миноносцы и транспорты были сведены в самостоятельные отряды.
