Переходя затем к изложению событий, последовавших в первые годы X в., мы можем повторить современное известие, что «теперь нет острова, нет города и такой страны, где бы неприятели не производили опустошений» (16). Самое опасное заключалось в том, что неприятель господствовал в Архипелаге и пытался стать твердой ногой при самом входе в Дарданеллы. Южная Македония и фема Эллада, несмотря на приморское положение обеих областей, сделались беззащитными и становились легкой добычей смелого неприятеля. Живыми красками описывается бедственное положение Южной Греции в жизнеописании св. Петра, епископа Аргивского, слава которого доходила и до арабов (17). Критские пираты, ведя разбойническую жизнь, говорится в житии, делали высадки на островах и нападали ночью на города и селения, расположенные на берегу, и грабили жителей; тех, кто сопротивлялся, без пощады убивали, а тех, кто без борьбы сдавался, уводили в плен. Житие св. Петра, так же как Димитрия Солунского, имеет большое значение в истории занимающих нас отношений, ибо и в последнем некоторая часть чудес должна иметь отношение к IX в. В первые годы X в. критский и сирийский флот арабов действовал по взаимному соглашению, почему имел значительный перевес на всей доступной ему водной области. Самыми крупными событиями, характеризующими это время, должны быть названы: высадка на Лемносе, сопровождавшаяся большим опустошением и многочисленным полоном; движение в Пагасейский залив и взятие значительного торгового города Димитриады и, наконец, осада и разграбление второго по важности, торговому значению и крепким стенам византийского города, богоспасаемой Солуни.
Весьма важная роль выпала в этих событиях на долю Льва Триполита, уроженца города Атталии, принявшего мусульманство и сделавшегося, как это часто бывало с ренегатами, ревностным приверженцем нового вероучения и заклятым врагом прежних единоверцев — христиан. Одним из первых предприятий Льва было нападение на отечественный его город Атталию в июне 904 г. Это нападение так хорошо было соображено, что город, лежавший у морской гавани и имевший торговое и военное значение, сдался арабам прежде, чем правительство успело подать ему помощь. Приняв во внимание, что Атталия составляла одну из важнейших морских стоянок и что от нее был близкий переход к Дарданеллам, можем понять, как смел был сделанный Триполитом шаг и как основательна была ходившая тогда молва, что он похваляется взять самый Константинополь. Чтобы предупредить это движение и успокоить столицу, царь послал часть царского флота, очевидно стоявшего близ столицы, под начальством друнгария Евстафия, который, однако, не решился идти против Триполита и предоставил ему спокойно войти в Геллеспонт и приблизиться к Абидосу, который был ключом всех морских укреплений и заключал в себе главное таможенное управление империи. Когда и этот город оказался в руках мусульман, похвальба Льва Триполита становилась почти реальным фактом, так как его флот шел вперед и находился при входе в Мраморное море. При такой обстановке в первый раз выдвигается имя протасикрита Имерия, который получил приказ принять меры к отражению неприятельского флота. Трудно понять, однако, намерения византийского адмирала: он прошел Мраморное море и Геллеспонт, не встретив врага, и сделал движение на восток, по направлению берегов Малой Азии, между тем как неприятель оставался на севере, близ Македонии. Не говоря уже о том, что Имерий оставлял таким образом беззащитным вход в Геллеспонт, он давал возможность Льву Триполиту избирать любой пункт для нападения в Македонии и на островах Архипелага. Арабский вождь прекрасно воспользовался обстоятельствами, дававшими ему полную свободу, и вступил в Салоникский залив, где находился большой, густонаселенный и богатый город Фессалоника, оказавшийся в это время лишенным надлежащей защиты.
/Выше была уже речь о положении города и об его важном значении в торговом и финансовом отношении (18), что придавало ему большую славу и ставило его на первое место после Константинополя./ Как показывают сохранившиеся в Солуни до настоящего времени важные археологические памятники, между которыми церковь св. Димитрия с недавно открытыми превосходными мозаиками, часть коих относится к VIII–IX вв., занимает одно из пер- вых мест, умственная жизнь, искусство и литература стояли здесь на высоком уровне и делали Солунь густонаселенным и просвещенным городом, имевшим в занимающее нас время до 200 000 жителей. И тем не менее Солунь не была подготовлена к неприятельской осаде, как это легко понять из прекрасного описания последовавших событий, принадлежащего современнику и солунскому жителю Иоанну Камениате, произведением которого здесь и воспользуемся (19).
«Выше мы объяснили, — говорит писатель, — как велик и широк по объему был город. С суши он был окружен крепкой и толстой постройки стеной, которая была снабжена передовыми укреплениями, башнями и зубцами, так что с этой стороны для жителей не было причины к опасениям. Но южная сторона, обращенная к морю, находится на равнинном месте и лишена средств обороны. Следует думать, что строитель этой крепости, не предполагая возможности нападения со стороны моря, оставил без внимания южную часть города, обращенную к морю. По преданию, сохранившемуся до нашего времени, город не был защищен с этой стороны с самых отдаленных времен и только из страха по случаю нашествия Ксеркса сделан был небольшой высоты вал, который остался и до сих пор, и никому не приходило в голову, что с этой стороны может угрожать опасность. Ибо хотя часто и очень сильные войны выдерживал город со стороны варваров и соседних славян, которые употребляли всяческие наступательные средства и в бесчисленном множестве, как песок, устремлялись на него, тем не менее сухопутное нападение легко было отражаемо и опасность предотвращаема была вследствие сухопутных укреплений и всегдашней помощи, оказываемой городу всеславным мучеником Димитрием. По вышесказанным причинам не было для города поводов к, опасениям. Ибо с тех пор, как славяне приняли святое крещение и сопричислились к христианскому народу, прекратились смуты и меч потерял свою убийственную энергию, а в окрестных странах был мир и тишина.
Когда мы находились в таком состоянии, прибыл к нам быстроходный вестник от Льва, благочестивого царя, предупреждающий о походе варваров, т. е. противных агарян, и повелевающий со всею поспешностью вооружаться. От него мы узнали, что к царю явились перебежчики из самих варваров и выдали намерение вождей их. План неприятелей был ударить всей силой на Солунь, так как их уверяли многие захваченные в плен греки, что Солунь не защищена стеной со стороны моря и легко может быть взята с кораблей. По получении этой ужасной вести во всем городе началось смятение, всех объял страх и смущение; стали совещаться, что предпринять для собственной безопасности, как приготовиться к защите против врагов и выступить против них. Но мы никак не нападали на хорошую мысль, так как не имели военной опытности и не знали, с чего начать. Умы всех главным образом смущало то обстоятельство, что была негодна стена, на которую ожидалось нападение неприятеля. Итак, совещались о принятии мер к тому, чтобы обезопасить стену и привести ее в лучшее состояние. Но это решение не одобрил тот, кто принес от царя печальное известие. Он назывался Петроной и носил чин протоспафария. Ему приказано было остаться несколько времени в городе, чтобы подать необходимое содействие и помощь в делах. Он присоветовал другой, очень разумный, решительный и спасительный план, но его расстроили наши грехи, уготовлявшие нам гибель. Ученый этот муле и приобревший большой опыт в делах, сообразив, что если бы он озаботился постройкой стены, то доставил бы много труда гражданам, а пользы нимало не принес этим, придумал другой способ защиты — и, смотри, какой остроумный и пригодный.
Видя, что южная часть города вся окружена морскими водами и что в случае нападения неприятелей с этой стороны они легко достигнут желаемого, так как никакого сопротивления не будет им оказано со стороны стены в силу ее незначительной высоты, неприятели же с кормы кораблей могут, как с возвышенности, поражать тех, которые находились бы на бойницах, Петрона придумал следующее. Он советовал устроить заграждение и некоторую искусственную засаду, которая бы была прикрыта водой, это заграждение в одно и то же время служило бы защитой для города и препятствием неприятелю. С восточной и западной стороны города было много вытесанных из одного камня погребальных памятников — это было старое кладбище живших здесь эллинов; свозя их и погружая в море особенным способом, который самим им был изобретен, располагая их в воде в известном порядке в небольшом расстоянии один от другого, создал этим морское небывалое укрепление, поистине более крепкое и надежное, чем высокая стена, выстроенная на суше. И если бы осуществлено было это предприятие, оно доставило бы городу всю безопасность, так как корабли не могли бы ни в каком случае приблизиться и нанести вред, но по нашему нерадению проект этот затормозился и не был приведен в исполнение.
