Эта повесть, которая активно переиздается и сейчас, была выпущена одновременно с его избранием в члены Российской академии наук и стала первой русской авторской сказкой в прозе для детей. «Черную курицу» Погорельский написал для своего десятилетнего племянника Алеши, ставшего впоследствии известным русским поэтом и писателем – Алексеем Константиновичем Толстым, перу которого, в частности, принадлежит известный романс «Средь шумного бала, случайно…».
«Черная курица» – первая в русской литературе книга о детстве и для детей. В. А. Жуковский и Л. Н. Толстой высоко ценили это произведение. Кстати, они оба были членами Московского общества испытателей природы.
Клетка для орла
Михаил Орлов
Елена Съянова
Однажды в церкви, едва поднявшись после молитвы, генерал-адъютант и фаворит императора Николая Первого, Алексей Федорович Орлов, снова упал на колени – на этот раз перед своим императором: – Ваше величество, Христом Богом молю, помилуйте брата! На себя весь гнев Ваш готов принять, но, заклинаю Вас, сжальтесь над Михаилом! Пощадите его!
Алексей Орлов уже не в первый раз просил за своего старшего брата-бунтовщика, однако нынешняя сцена вышла публичной. Император краем глаза видел сочувственные взгляды, обращенные на его генерал-адъютанта, и сдержанно кивнул.
Следственная комиссия по делу о бунте на Сенатской площади еще продолжала работать, а в отношении Михаила Орлова последовала монаршая резолюция: «Продержать еще месяц под арестом. Затем уволить и никуда больше не определять. Отправить в свое имение на постоянное проживание… Местному начальству установить бдительный и тайный надзор».
Когда выносились приговоры и возводился эшафот, Михаил Орлов уже находился в своем имении. Общее настроение по поводу такой к нему милости выразил великий князь Константин: «Удивительно, – писал он. – Первым из заговорщиков по праву должен был быть осужден и повешен Михаил Орлов».
«Первым по праву» Михаил Федорович Орлов был с юных лет. Сын генерал-аншефа Федора Орлова, одного из знаменитых братьев, возведших на престол Екатерину, он находился на самом острие большой политики. Император Александр, надеясь предотвратить войну с Францией, послал молодого Орлова к Наполеону; затем, после Смоленского сражения, уже Наполеон через Орлова гневно требовал от Александра дать наконец большое сражение, которое подведет обе стороны к переговорам о мире. По поручению Кутузова именно Орлов написал поучительное «Размышление русского воина о бюллетене 29» – хитром документе, в котором французское командование поражение своей армии списывало на русский мороз. Он всегда много писал, выполнял тончайшие дипломатические поручения, но и во всех сражениях современники видели его на передовой – там, где решалась судьба боя. Когда в марте 1814 года французы окончательно запросили мира, император поручил подписать акт о капитуляции Парижа Михаилу Орлову. Вместе с Коленкуром Орлов составил и знаменитый «Трактат Фонтенбло», определивший дальнейшую судьбу Наполеона.
А было тогда Михаилу Орлову всего-то 26 лет! Генерал-майор, блестящий дипломат, богатый, знаменитый, в фаворе у императора… Не будущее – сказка!
Все они, «дети 12 года», проживут следующие 10 лет примерно одинаково, постепенно теряя и милость монарха, и высокие посты, и большие состояния. После той войны точно бес какой-то в них вселился, не давал спокойно жить, радоваться миру, молодости, свободе, любви… Этот бес звался республиканизм; и молодым героям казалось, что им удастся стреножить его на русском поле, как горячего норовистого коня. А можно назвать его совестью… Кто-то тешил ее, умствуя на тайных заседаниях, кто-то – за составлением манифестов; Орлов же, служа в Кишиневе, издал, например, конкретный приказ: за беглых солдат отвечают их командиры; беглецов же от ответственности освобождать.
Во время событий на Сенатской площади Орлов был в Москве. И, тем не менее, первый приказ об аресте, отданный Николаем, это приказ об аресте Михаила Орлова. Император начал его допросы с театральной любезностью, а закончил взрывом истеричного гнева. В списке на повешенье Орлов должен был стоять первым. Молитвы и мольбы брата каким-то чудом спасли ему жизнь. «В своем освобождении Михаил Орлов меньше всего виновен», – позже напишет Герцен.
В богатом имении, в комфортном изгнании Орлов мучительно прозябал еще семнадцать лет. Поддерживали его сны: он видел себя то повешенным, то в Петропавловской крепости, то на каторге, в страшном Акатуе, и по утрам счастливо улыбался, называя свои сны прекрасными. Можно, конечно, усмехнуться, а можно вспомнить другого Михаила – Лунина. Вот кто прошел все круги каторжного ада, но не утратил ни обаятельной улыбки, ни блеска в глазах, ни завидной бодрости духа. А Орлов… «Он угасал, он был печален, чувствовал свое разрушение», – писал о своей встрече с ним Герцен.
Удивительно, что мужики – крепостные Орлова – глубоко сочувствовали своему барину, между собой называя его «страдалец», хотя никаких его «страданий» никогда не видели. Об этом сочувствии ко всем к ним – орлам, сидящим в смертельных клетках, – отлично сказал Лунин: «У них все отнято: общественное положение, имущество, здоровье, Отечество, свобода… Но никто не мог отнять народного к ним сочувствия… Можно на время вовлечь в заблуждение русский ум, но русского народного чувства никто не обманет».
Гонять лодыря
Иван Лодер
Игорь Харичев
Достаточно известен тот факт, что понятие «лодырь» и словосочетание «гонять лодыря» появились благодаря Христиану Ивановичу Лодеру, который был горячим сторонником лечения минеральными водами в сочетании с физическими упражнениями. Но поскольку в начале XIX века еще не придумали физкультуру и не изобрели тренажеры, Лодер заставлял своих пациентов, находящихся на курорте, подолгу ходить. Разумеется, в ту пору его пациентами были дворяне.
А для простого народа, непрестанно занятого каким-то делом, люди, неспешно прогуливающиеся в садах лечебниц, казались бездельниками. Поначалу возникло выражение «лодыря гонять», то есть слоняться без дела, а позже появилось слово «лодырь», синоним бездельника.
Однако есть большая несправедливость в том, что такое слово породила фамилия человека, который с юношеских лет привык неустанно трудиться и который сыграл свою роль в войне 1812 года. Христиан Иванович (Фердинанд Юстус Христиан) Лодер родился 28 апреля 1753 года в Риге, то есть на территории Российской империи. Учился в Рижском лицее. По его окончании в 1773 году продолжил свое учение за границей, в Геттингене. В 1777-м получил звание доктора медицины и хирургии, и в последующие два года посетил Голландию, Францию и Англию, везде слушая лекции и совершая хирургические операции под руководством тамошних знаменитостей.
В 1779 году Лодер поселился в Йене, где стал членом академического сената и медицинского факультета, защитив в том же году диссертацию на степень доктора. В Йене Лодер преподавал анатомию, физиологию, хирургию, повивальное искусство, медицинскую антропологию, судебную медицину и естественную историю. Он построил здесь новый анатомический театр, учредил родильный госпиталь и музей естественной истории. Им же была создана медико-хирургическая клиника. Лодер занимал должность городского физиолога, упражнял своих слушателей в диспутах на латинском языке и преподавал повивальным бабкам правила акушерского искусства. Кроме того, в этот же период Лодер издал превосходные анатомические таблицы.
В 1781-м он сделался лейб-медиком герцога Саксен-Веймарского и главным наблюдателем музея. Тогда же Лодер устроил в Йене перевязочную станцию. Вскоре он стал первым придворным доктором принца Саксен-Веймарского. В 1803 году, оставив Йену, Лодер сделался тайным советником прусской службы и профессором анатомии в Галле. Помимо анатомии, он преподавал все те же предметы, что и в Йене. Он улучшил в Галле анатомический театр и устроил медико-хирургическую больницу.
В 1806 году город Галле достался новому королю – Вестфальскому и был занят французами. Лодер отвергнул предложение короля поступить к нему на службу. Он предпочел отправиться в Пруссию, где поселился в Кенигсберге. Здесь в 1808-м Лодер занял должность королевского лейб-медика, а в 1809-м получил диплом на дворянство. Однако ввиду политических событий вынужден был в 1810 году окончательно оставить прусскую службу и вернуться в Россию.
Сначала Лодер жил в Петербурге, занимался частной врачебной практикой. Но вскоре был представлен императору Александру I, получил чин действительного статского советника и звание лейб-медика. Ему было разрешено жить в Москве. Там Лодер также занимался частной практикой, пока в 1812 году не сделался членом медицинского совета.
Во время Отечественной войны 1812 года Лодеру было поручено устроить военный госпиталь на 6000 офицеров и 30000 нижних чинов. Трудно представить себе масштабы такого госпиталя. Но Лодер его устроил, и управлял этим госпиталем до его свертывания по причине наступления французов. Когда французы заняли Москву, Лодер получил приказ отправиться в Касимов Рязанской губернии и заняться распределением раненых по разным местам и устройством госпиталей. Он организовал госпитали в Касимове, Меленках и Енотове. Тогда же, по распоряжению Кутузова, он устроил временный военный госпиталь на 30 тысяч человек. За блестящее выполнение поручения Лодер получил орден Святой Анны 2-й степени с бриллиантами при рескрипте.
