Чтобы поддержать своих сторонников в Польше, царь послал к Сенявскому корпус Инфланта, семь полков кавалерии. Вспомнил и Палия, оклеветанного Мазепой. Его срочно вызвали из Тобольска, на перекладных примчали к государю. Петр лично беседовал с ним, убедившись, что это друг России. Попросил его не держать зла за допущенную ошибку, Палию помогли деньгами и оружием, и он снова появился на Правобережье, где его знали и любили. Вокруг него стали собираться отряды здешних казаков. Они прикрыли Киев с запада. А Лещинскому стало совсем несподручно вести войска или хотя бы пересылаться письмами через области, которые контролировал Палий.
В общем, шведские надежды на Малороссию никак не оправдались. Но все-таки предательство Мазепы оказалось крайне важным для Карла и его армии. Ведь гетман лучше других знал свою страну, свои города. Как они укреплены, как охраняются, где находятся склады, запасы. А зима в 1708 г. выдалась очень суровая. Даже на Украине, в южных краях, ударили морозы, повалили обильные снега. Утратив Батурин, Мазепа подсказал Карлу идти зимовать в Ромны. Городок был небольшой, а укрепления совсем обвалились, захватить его было не трудно. Здесь можно было найти теплое жилье. Русская конница, уничтожавшая припасы, сюда не добралась. В Ромнах имелись хлеб, скот и прочее продовольствие, собранное из окрестных сел.
Русского гарнизона здесь не было. А местные казаки при появлении гетманских сердюков растерялись. Мазепинцы беспрепятственно влетели в город, заняв ворота, и в Ромны вступила неприятельская армия. Мазепа посоветовал королю немедленно выслать несколько полков и овладеть еще одним городом, Гадячем. Он знал, что там были склады провианта. К тому же, в Ромнах вся масса шведских войск и присоединившихся изменников все равно не вместилась бы. А расположение в Ромнах и Гадяче прикрывало от царских войск южную Украину, еще не разоренные районы.
Когда шведский корпус выступил к Гадячу, бывший гетман отправился с ним. Дезорганизовал местных казаков, приказал им открыть ворота. Кто-то послушался начальника, кто-то разбежался. Второй город захватили так же легко, как первый. Правда сам Мазепа предпочел вернуться в Ромны, быть рядом с королем и основными шведскими силами. Это выглядело надежнее. Оставшихся у него полковников и старшин он тоже держал при себе. Мало того, заставил их перевезти в Ромны свои семьи. Шведы описывали, что в городе собралась многочисленная колония «казачьих дам». Мазепа считал это разумной предосторожностью — чтобы мужья не сбежали.
Хотя и самому гетману Карл не слишком доверял. Неужели предавший один раз не предаст второй? Король позаботился о «безопасности» союзника, его повсюду сопровождала шведская охрана. А на местных жителей сразу же наложили весьма чувствительную контрибуцию. От каждого двора требовалось сдать по быку, по четверти ржи, овес. По деревням вообще пошел повальный грабеж. Неприятели наконец-то избавились от угрозы голода. Но спокойно перезимовать им не пришлось. Население восприняло шведов враждебно. Продукты по-хорошему не сдавало. Пыталось сопротивляться, вооружалось чем попало.
В городке Недрыгайлове царских войск не было, но жители встретили появившихся шведов выстрелами и не пустили к себе. 10 декабря Карл выслал на непокорных карательную экспедицию генерала Функа. Она погромила Терейскую слободу, перебив больше тысячи человек. Отомстила и Недрыгайлову. Городок был сожжен. Защитников и жителей, не сумевших скрыться, истребили поголовно. Генерал Адлерфельд с явным одобрением описывал, что Функ «испепелил также несколько враждебных казачьих деревень и велел перебить всех, кто повстречался, чтобы внушить ужас другим».
Между тем, и русское командование разобралось, что шведы намерены остановиться на зиму в Ромнах и Гадяче. Обкладывало врага разъездами, гарнизонами. А во второй половине декабря грянули лютые морозы. Современники писали, что замерзали даже звери, падали птицы. В русской ставке возникла идея оставить шведов без жилья, отобрать у них Ромны. Учли характер Карла, его горячность и заносчивость. К Ромнам скрытно выдвинулась дивизия генерала Алларта. А полки Шереметева должны были изображать, будто намереваются выбить шведов из Гадяча. Подступили к городу, открыли артиллерийский огонь, загорелись предместья.
Карл получил донесения, что русские атакуют Гадяч, загорелся выручать. Мазепа отговаривал его от похода, но король был непреклонен — вот сейчас он кинется стремительным маршем, свалится на русских и проучит их! Всыплет так же, как было под Нарвой. 22 декабря вывел всю армию и погнал вперед. Но как только она удалилась на достаточное расстояние, из снежной мглы вынырнули колонны Алларта. С ходу кинулись на приступ, сбили оставленное королем охранение и ворвались в Ромны. Сам Мазепа с оставшимися в городе королевскими чиновниками, своими приближенными и «казачьими дамами» едва успели удрать, бросились вдогонку за армией.
Ну а Шереметев не стал ждать короля. Узнав, что он приближается, отошел прочь. Зато марш обернулся для шведов бедствием. Многие пообмораживались, были и погибшие. Суконные шинели и износившиеся сапоги грели плохо. Шагали два дня, переночевав в степи. Поддерживали себя водкой. Нагревали на кострах камни. Но и к Гадячу вышли в сумерках, когда мороз стал резко усиливаться. Армия обезумела от холода. Солдаты наперегонки кинулись к стенам, чтобы поскорее попасть в город. В воротах началась давка. В толпу вклинились артиллерийские упряжки, телеги ломались, и возникшая пробка закупорила ворота напрочь.
Большая часть армии в город не попала, и вторая ночевка под открытым небом стала вообще кошмаром. Кто-то разводил костры. Кто-то продолжал согреваться водкой. Но такое согревание на морозе слишком коварно… Утро открыло апокалиптические картины. На лошадях застыли мертвые всадники. В сугробах там и тут лежали солдаты, заснувшие навеки. Не вступая в бой, армия потеряла 3 тыс. человек. А в городских домах в поте лица орудовали хирурги. Отрезали куски обмороженного гниющего мяса, прямо на улицах валялись ампутированные ноги, руки, пальцы, уши. Ромны были потеряны. Солдаты Алларта укрепляли стены захваченного города, ставили батареи. Отбивать его обратно было теперь проблематично. Опять же, на морозе.
Но и в Гадяче шведам не давали покоя. Появлялись отряды драгун и казаков, клевали их. Карлу доложили, что русские приходят из местечка Веприк в 12 верстах от города, и король рассвирепел, послал туда войска. 27 декабря шведы появились возле Веприка. Гарнизон там составлял всего полторы тысячи человек с тремя пушками. Но на требование короля капитулировать они ответили отказом. Карл решил брать городок. Его приближенные засомневались: а нужен ли он, этот Веприк? Укрепления-то были совсем хиленькими, обсыпавшийся земляной вал и тын, но местечко стояло на горе, приступ был трудным. Нет, король заупрямился. Заявил — он откроет такой огонь, что русские не посмеют высунуться.
Артиллерию пришлось тащить сквозь снежные заносы. А на пути к Веприку стоял еще один городок, Зеньков. Вообще не укрепленный, без всякого гарнизона. Но вооружились местные крестьяне, не пускали короля! Шведы подожгли предместье, бросили в атаку несколько полков. Обывателей все-таки разогнали, часть перебили и Зеньков заняли. Но и защитники Веприка в ожидании врага не теряли времени даром, наращивали укрепления снегом, а склоны горы поливали водой. 6 января шведы пошли на штурм, солдаты скользили, не в силах взобраться наверх, а их решетили пулями и картечью.
Атака быда отбита, и король открыл бомбардировку. Бил лед ядрами, расходуя драгоценные запасы пороха, и без того бедненькие. Невзирая на это, гарнизон отразил еще два приступа. Но у защитников порох совсем иссяк, и между офицерами возникли разногласия. Подполковник Юрлов, душа обороны, настаивал, чтобы отбиваться до конца, штыками. Но комендант Веприка Вильям Фермор отдал приказ о капитуляции. Впрочем, для шведов радость победы оказалась сомнительной. Подступы к ничтожному Веприку они залили кровью, потеряли убитыми и раненными 1246 воинов.
Для Петра поступок Фермора стал еще одним толчком пересмотреть свое отношение к иностранцам. В общем-то неблаговидных примеров накапливалось все больше. Поведение Кроа де Круи под Нарвой, ошибки Огильви под Гродно, измена Мюленфельса, отступление Гордона от переправ на Десне. Еще свежи были впечатления, насколько жалко показали себя в боях саксонские, польские войска. Для царя настала пора отрезвения от западнических увлечений. В его приказах и распоряжениях все чаще встречались указания подбирать кандидатов на те или иные важные должности «из русских», «из природных русских». А после сдачи Веприка Петр издал указ всем комендантам городов — удерживать вверенные им крепости до последней возможности, отбиваться до последнего солдата.
