Писарро подъехал для разговора к одному седовласому конкистадору. Один очевидец писал:
«Эрнан… сказал пожилому человеку, рядом с которым он находился: „Ну что ж, молодые не отваживаются приблизиться и что-либо сделать, так давай мы, старики, прощупаем индейскую оборону“. И он взял седовласого человека с собой, и они помчались к стенам, — пиками они проткнули двух индейцев. Было удивительно видеть тот водопад стрел, который сыпался на них, когда они возвращались назад, и слышать весь тот рев [индейцев]».
Такие качества Эрнана, как высокомерие, жадность и эгоизм, сделали его непопулярным в среде испанцев, однако никто не мог обвинить его в трусости. Продемонстрированная им сейчас редкая храбрость заставила остальных испанцев устыдиться, и несколько молодых всадников пришпорили своих лошадей и попытались достичь ведущих в крепость ворот, которые индейцы заложили камнями. Но туземные воины в мгновение ока отразили атаку, как писал Педро Писарро, они «бросали вниз столько валунов и запускали столько камней из пращей, что если бы там нас, испанцев, было даже намного больше, они бы убили нас всех». В ходе этой первоначальной стычки воины Манко убили большое число индейских сподвижников испанцев и ранили нескольких конкистадоров.
Солдатам Эрнана пришлось отступить и произвести перегруппировку, воины Манко в это время начали спускаться с крепости, с тем чтобы начать преследование испанцев. «У индейцев, есть одна особенность, — вспоминал Педро Писарро, — когда победа на их стороне, они гонятся за тобой, словно демоны, когда же им приходится убегать, они ведут себя, как мокрые курицы. Поскольку на этот раз победа сопутствовала им, они преследовали нас с огромной решимостью». Испанцы обнаружили, что особенно яростно атаковали амазонские лучники: «В инкской армии было множество… [амазонских туземцев], которые не знают, что значит бежать, — писал один испанец, — они продолжают выпускать стрелы, даже когда смертельно ранены».
Испанские пехотинцы и их туземные сподвижники сошлись в схватке с начинавшими демонстрировать все большую лихость инкскими войсками. В то время как противостоящие друг другу силы сошлись в битве, испанцы вдруг обнаружили, что равнину, на которой они сражаются, начала загадочным образом затоплять вода. Оказалось, что Манко Инка разработал тайное оружие. Вдоль протекавшей поблизости реки Патаканчи, впадавшей в Юкай, инкские инженеры выстроили ряд каналов. Теперь Манко подал сигнал открыть их, чтобы затопить единственную равнину, на которой испанские всадники могли маневрировать. Согласно одному сообщению, появился сам Манко Инка — оседлав испанского коня, он призывал своих воинов идти в атаку. Вскоре вода поднялась так высоко, что уже доходила до уровня стоявших лошадей. Способность испанцев атаковать была начисто парализована. Педро Писарро писал:
«Индейцы повернули реку в сторону равнины, где мы находились. И если бы мы прождали дольше, мы бы погибли. И когда он понял, какой трюк индейцы провернули в отношении нас, и, осознав, что деревню занять в настоящий момент не представляется возможным, Эрнан Писарро приказал отступать. Когда уже совсем стало темно, он направил нескольких пехотинцев вперед. Эрнан отправил вперед багаж — вместе с несколькими конниками, которые должны были охранять его. Сам же он с оставшимися войсками занял позиции, готовясь обороняться. Эрнан приказал своему брату Гонсало Писарро и еще нескольким кавалеристам подтянуть тыл. Так мы начали отступление».
На протяжении всей ночи испанцы были вынуждены отступать, их индейские помощники помогали им отбиваться от орд индейцев, неожиданно возникавших из темноты со своими дубинками. Каким-то образом Эрнану и его людям удалось пробиться в долину и достичь высот на противоположной ее стороне. Там они разбили на ночь лагерь в покинутой индейской деревне. На следующий день уставшие, павшие духом испанцы двинулись назад в Куско. Несмотря на все усилия испанцев, результатом их храброй атаки явилось множество раненых в их стане и большое число погибших лошадей. Сорванная кампания, закончившаяся отступлением испанцев, по-видимому, лишь приободрила Манко и его бойцов.
В это время Франсиско Писарро с тревогой и нетерпением ждал подкрепления из-за границы. Его беспокоила мысль: живы ли его братья в Куско? Он получал донесения от напуганных шпионов-янаконов о том, что вблизи города крупные подразделения инкской армии готовятся к атаке.
Писарро жил в Городе Царей в течение последних полутора лет. Вместе с ним проживала его семнадцатилетняя любовница донья Инес. Она была дочерью великого Уайны Капака и сестрой Манко Инки. У Франсиско и доньи были двухлетняя дочь и годовалый сын. Город, заложенный Писарро, располагался вокруг главной площади в традиционном испанском стиле. На ней были выстроены разнообразные типы зданий, а также масса палаток, навесов и традиционных индейских жилищ, в которых проживали слуги испанцев и недавно прибывший отряд африканских рабов.
На защиту Города Царей могли встать только 100 испанцев. В их число входило 80 кавалеристов и 20 пехотинцев. Также Писарро мог рассчитывать на помощь примерно 70 тысяч туземцев — в основном на представителей племен Чачапойя, Канярис и выходцев из класса янаконов. В отряде также было 14 испанских женщин — единственные в Перу, и большое число индейских любовниц испанцев плюс к этому мориски, рабыни исламского происхождения. Выстроенный на бесплодной песчаной почве, Город Царей располагался примерно в 12 милях от побережья Тихого океана. К востоку, северо-востоку и юго-востоку от города возвышались круглые холмы с крутыми склонами — последние напоминания об Андах.
Атмосфера страха и тревоги охватила жителей города ввиду слухов о приближении вражеской армии и осознания несоразмерности противостоящих друг другу сил. Жители города знали, что занятой испанцами Хаухи более не существовало, что ее энкомендеро были уничтожены. Куско могла постигнуть такая же судьба. Также ничего не было слышно о Диего де Альмагро, чей отряд из 500 человек год назад отправился обследовать королевство Новое Толедо, как был назван этот край. Этот отряд также мог быть уничтожен, о его судьбе ничего не было известно. Несмотря на все отчаянные мольбы Писарро, обращенные за границу, корабли с отрядами подкрепления так и не пришли к нему на выручку. До сих пор Писарро не получил ответа.
Наконец в конце зимы новости о том, что все находятся в тяжелом положении, принес один испанец.
«[Конкистадор Диего де Агуэро] добрался до Города Царей, [и] он сообщил, что индейцы поднялись с оружием; проезжая через их селения, он подвергался смертельной опасности. Приближалась огромная армия, известия об этом сильно напугали горожан, тем более что в городе осталось совсем мало испанцев».
Вслед за тем последовали еще более плохие новости.
«Явились [союзные] индейцы из окрестностей Города Царей, — они сообщали, что движется огромное количество индейских воинов с гор, чтобы убить всех горожан, их женщин и детей. Губернатор направил Педро де Лерму с кавалерийским отрядом из 20 человек, с тем чтобы разведать, что происходит на самом деле, — все описанное имело место на расстоянии трех лье, на равнине… [Лерма] выехал той ночью, и на расстоянии двух лье от города он вдруг обнаружил, что окружен пятьюдесятью тысячами индейских воинов».
Жители города поняли, что слухи о надвигающейся атаке подлинные. Генерал Кисо на протяжении нескольких месяцев формировал свои отряды. К этому времени он приобрел уже большой опыт в плане борьбы с испанскими войсками, как с пехотой, так и с кавалерией. Используя изрезанную топографию Анд и постоянно собирая информацию о дислокации и перемещениях вражеских войск, он сумел разгромить испанские кавалерийские отряды, которые до этого считались непобедимыми. При этом сам Кисо потерял очень мало человек. Однако испытанный полководец хорошо осознавал границы своих возможностей: до с их пор ни он и никто другой в инкской армии не обнаружили эффективных средств борьбы с испанской конницей на равнинной местности; в данном случае численное превосходство индейских войск не играло роли. Стоящему над Кисо главнокомандующему — Манко Инке — еще предстояло усвоить этот урок.
За несколько месяцев до последних событий Манко, узнав о целой серии одержанных полководцем побед, направил к Кисо одну из своих сестер, «которая была очень красивой», с тем чтобы он взял ее себе в жены. Манко также послал Кисо королевские носилки, которые являлись статусным атрибутом. Манко сделал все возможное для повышения статуса и уровня полномочий своего самого успешного генерала, чему способствовало и заключение кровных родственных связей. Дары, однако, были вручены вместе с твердыми указаниями: Кисо должен был атаковать прибрежный город Писарро «и уничтожить его, не оставив целым ни одного дома, и убить всех испанцев, каких он только обнаружит». Писарро, при благоприятном стечении обстоятельств, следовало взять живым и отправить затем к Манко. Всех индейцев, которые помогали испанцам, следовало уничтожить. После разграбления и разрушения города Кисо должен был вернуться со своей армией в Куско, где он вместе с Манко довершил бы истребление остающихся в Перу испанцев.
