Следующий поход русских на Волжскую Болгарию случился в 1186 году. Однако это был не полномасштабный поход великокняжеской рати, а скорее набег, который организовали воеводы великого князя из Городца на Волге. Какие его вызвали причины и к каким последствиям он привел, неизвестно, Лаврентьевская летопись лишь сообщает, что русские пожгли многие села и возвратились домой с большим полоном. Но, судя по всему, и этого оказалось достаточно, потому что следующий конфликт между Владимиро-Суздальским княжеством и серебряными болгарами произошёл в 1205 году. В этот раз сам великий князь в поход не пошел, а послал против Волжской Болгарии судовую рать с воеводами. По сообщению В.Н. Татищева, русские побили много болгар, черемис и мордвы, пригнав домой большое количество пленников.
Как мы видим, после совместного похода русских князей в 1184 году на Волжскую Болгарию ситуация на восточных рубежах Руси стабилизировалась. Сведения о больших болгарских набегах в летописях не встречаются. Наоборот, теперь владимирский князь посылает свои войска на земли восточного соседа, но до полномасштабной войны дело так и не доходит.
7. Рязанская эпопея (1186–1210 годы)
Ты ведь можешь посуху живыми шереширами стрелять, удалыми сынами Глебовыми.
«Слово о полку Игореве»В 1186 году вспыхнула новая междоусобица в Рязанском княжестве. Зачинщиком смуты опять стал Роман Глебович. Он подбил своих братьев Игоря и Владимира выступить в союзе с ним против младших, Святослава и Всеволода, княживших в Пронске. Попытка заманить их в ловушку Роману не удалась, и тогда он решил действовать грубой силой — собрал рать и повел на Пронск. Но Святослав и Всеволод укрепили город и приготовились к обороне. Когда же под Пронском появился с полками Роман, то он сразу понял, что город штурмом не возьмёшь и был вынужден перейти к осаде. Его ратники рассыпались по окрестностям и принялись жечь и грабить близлежащие деревни. Свирепствовали так, словно были не на своей земле, а в чужой.
Но подобный расклад никаким образом не устраивал великого князя Владимирского Всеволода. Он уже давно смотрел на рязанских князей как на своих вассалов, они ходили с ним в походы на врагов Суздальской земли, и поэтому смута в соседнем княжестве ему была не нужна. Но к силе Всеволод пока не собирался прибегать и послал к Глебовичам двух бояр с увещанием: «Не дивно мне, когда иностранные неприятели, приходя, земли ваши разоряют, но весьма дивно, что вы, братья родные, в покое и любви жить, и себя от половцев и болгар общею силою защищать, и своих подданных охранять не желая, забыв закон Божий, сами брат на брата воюете и людей губите владения ради» (В.Н. Татищев). Князь Роман дерзко ответил: «Что Всеволод нам повелевает, или мы не таковы же князи в своей области, как он?» (В.Н. Татищев). Рязань забурлила и начала готовиться к войне с суздальцами.
Решив, что человек, подобный Роману, понимает только силу, великий князь для начала отправил в Пронск три сотни дружинников, благо Святослав и Всеволод официально попросили у него помощи. Цель при этом сын Долгорукого преследовал достаточно простую. Он просто хотел продемонстрировать Роману, что теперь его младшие братья находятся под покровительством Всеволода и он уже не сможет безнаказанно вести против них войну. Но Роман Глебович сделал вид, что намека не понял, и повел свои войска на штурм Пронска. Младшие Глебовичи отбились, а Всеволод стал готовиться к войне. Великого князя поддержали муромские князья, и когда объединенная рать подошла к Коломне, Роман спешно снял осаду Пронска и отступил к Рязани.
Видя, что враг ушел, Всеволод Глебович отправился во Владимир-Суздальский. Проезжая через Коломну, он объявил союзникам об уходе Романа, и те распустили полки. А зря. Потому что, как только старший Глебович об этом сведал, он вернулся и возобновил приступы к Пронску. Святослав бился отчаянно, но в итоге под давлением своих бояр и горожан, не желающих нести тяготы осады, сдал город. В руки Романа попала семья брата Всеволода, который в это время возвращался домой. Узнав об этом в пути, князь остановился в Коломне, набрал ратников и стал делать набеги на волости братьев.
Между тем Роман допустил очень большую ошибку. Захватив Пронск, он повязал и отправил в Рязань владимирских дружинников, которых прислал Всеволод. Великий князь не стал вступать в полемику с Романом, а просто велел собирать полки. К Святославу в Пронск был отправлен посол, который попенял князю за то, что тот сдал присланных ему на помощь гридней, и велел их вернуть в целости и сохранности, со всем имуществом. В противном случае Всеволод Юрьевич грозил войной всем Глебовичам, поддерживающим Романа.
Вот теперь рязанский князь испугался. Он быстренько отпустил всех пленных суздальцев со всем добром домой, а к владимирскому князю отправил знатных мужей вымаливать мир. Те каялись в грехах и посыпали голову пеплом, но Всеволод был неумолим. Мира не дал и отправил послов назад. В воздухе запахло большой войной.
Но Роман и не думал отступать, а потому обратился за помощью к черниговскому епископу Порфирию с просьбой о посредничестве в заключении мира. Епископ охотно приехал к Всеволоду в столицу и переговорил с князем в присутствии владимирского епископа Луки. Великий князь по просьбе церковных иерархов склонился к миру, и Порфирий отправился в Рязань, но там повел совсем иные речи. Извратив смысл переговоров со Всеволодом, черниговский епископ подтолкнул Глебовичей к войне с Суздальской землей. Великий князь был взбешен, когда узнал об этой подлости Порфирия, и даже хотел «послати по немъ, и яти его» (Лаврентьевская летопись).
А затем пришел черед держать ответ Роману Глебовичу, только за глупость и амбиции своего князя расплатился народ. В 1187 году суздальская рать и полки муромских князей подошли к Коломне, где соединились с войском Владимира Глебовича. После этого союзники перешли Оку, огнем и мечом прошлись по рязанским волостям, опустошая и разоряя деревни и села, а население, угоняя в полон: «Землю ихъ пусту створивше и пожгоша всю» (Лаврентьевская летопись). Князь Роман собирался было выступить навстречу, но тут в его землю вторглись ещё и половцы. В итоге он и на Всеволода не пошел, и степняков не отразил, так и простояв в бездействии. И лишь когда те и другие ушли с трофеями и пленниками, князь вернулся в Рязань. Однако жестокий урок пошел впрок, и на какое-то время в Рязанском княжестве воцарилась тишина.
Примечательно, но у В.Н. Татищева мы находим информацию о том, что когда в 1195 году Всеволод Юрьевич женил своего старшего сына Константина, то на свадьбе присутствовали в полном составе братья Глебовичи — Роман, Всеволод и Владимир. Игоря не было, поскольку он скончался в этом же году. Причем Василий Никитич отмечает, что князья были не одни, а с княгинями и боярами. Вряд ли такое было бы возможно, если бы отношения между Рязанью и Владимиром-Суздальским оставляли желать лучшего.
* * *
27 июля 1195 года умирает киевский князь Святослав Всеволодович. По большому счёту, именно он был последним киевским князем, которому более-менее удавалось поддерживать какое-то подобие порядка в Южной Руси. Святослав был личностью яркой и неординарной, а особую популярность ему снискали успешные походы против половцев. В своё время он крепко помог Всеволоду в борьбе за власть, правда, потом пытался поставить на место своего не в меру усилившегося союзника. Но, невзирая на все многочисленные разногласия, сын Долгорукого всегда находил общий язык со Святославом. В последние годы жизни киевского князя отношения между Русью Залесской и Русью Южной были очень неплохие, достаточно вспомнить помощь Святослава Всеволоду во время похода на Волжскую Болгарию. И вот теперь киевского князя не стало.
Единственное, что мог сделать Всеволод в данной ситуации, так это поспособствовать тому, чтобы на златом киевском столе оказалась более-менее приемлемая для него кандидатура. Великий князь действовал быстро и жестко. Лаврентьевская летопись сообщает об этом так: «И посла великыи князь Всеволодъ муже свое в Кыевъ и посади в Кыеве Рюрика Ростиславича». Вот так буднично написал летописец о смене власти в Киеве. Это был просто закономерный результат политики нескольких поколений князей Суздальской земли. И если Долгорукий стремился закрепиться в Киеве любой ценой и положил на это свою жизнь, то его дети смотрели на это совсем иначе. Отец рассматривал Ростово-Суздальскую землю как средство достижения своих целей в Южной Руси, а для его сыновей главное — это усиление и укрепление Владимиро-Суздальского княжества. Стремление сделать его первым среди остальных княжеств Руси. И подчинить своему влиянию остальные русские земли. Андрея и Всеволода не интересует Киев, они даже не идут туда княжить, хотя и могли бы, а просто сажают на златой престол тех, кто им угоден. И это принципиально отличало политику братьев от политики их отца.
