Фрегаты:
Арондель 44 (12 ф., 6 ф.); 200; капитан 4-го ранга Вилим Бекер; ревельская эскадра,
Лансдоу 44 (8 ф.); 260; капитан 4-го ранга Питер Небель; ревельская эскадра,
Самсон 34 (12 ф., 6 ф.); 120; капитан 3-го ранга Питер Бредаль — капитан-поручик Джон Ден; отряд П. Бредаля.
Св. Илья 30 (12 ф., 6 ф., 3 ф.); 170; капитан 3-го ранга Питер Нельсон (Нильсен), ревельская эскадра.
Шнявы:
Диана 18 (6 ф.); 100; подпоручик Лоуренс Берлоген (Мауренц Берлогер) — капитан-поручик Эрасмус Андриен Гарбо; ревельская эскадра,
Наталия 18 (6 ф.); 100; поручик Василий Лодыженский — капитан-поручик Янс Шхелинг; ревельская эскадра.
Принцесс 18 (6 ф.); 111; капитан-поручик Ипат Муханов — капитан 3-го ранга Питер Бредаль; самостоятельное плавание.
Лизет 18 (6 ф.); 94; поручик Михель Робенсон — поручик Дмитрий Башилов — капитан-поручик Ипат Муханов; самостоятельное плавание.
1 августа над кораблями появились сигналы готовиться к походу. 2 августа к Борнхольму ушел фрегат «Самсон» под командованием Дена, которому поручалось собрать сведения о шведском флоте. В плавании он был до 8 августа, но неприятеля так и не обнаружил.
5 августа в 10-м часу утра Петр приехал с берега на шлюпке «под своим флагом». Спустя час вице-адмиральский флаг был спущен, и вместо него на грот-мачте «Ингерманланда» взвился штандарт. Петр принял командование датским, английским, голландским и русским флотами. На 9 выстрелов флагманского корабля загрохотали залпы ответных салютов. Петра «поздравляли яко командира своего вначале адмирал английский Норрис из 21 пушки, да генерал адмирал Гульденлев из 27 пушек, и в показание вящего почтения сначала все датские адмиралы и другие флагманы флаги свои на несколько минут спустили и потом подняли паки… Такой чести никоторый монарх от начала света не имел, что изволит ныне командовать четырех народов флотами» — писал современник. Флаги спускали на флагманских кораблях, а вымпелы на остальных. Русский флот на эти приветствия ответил 21 выстрелом салютов.
Ближе к полудню Петр подал сигнал к походу. Дул попутный ветер. Первыми подняли якоря английские корабли, за ними русские (кроме чинившихся в Копенгагене «Ягудиила» и «Полтавы») и голландские. Под их прикрытием шел огромный торговый флот. Встречаются цифры — 400 и даже 600 судов. Очевидец отплытия этой армады писал, что «множеству парусов мочно было удивиться».
В ночь с 8 на 9 августа союзный флот появился у Бронхольма. Однако если Петр стоял за активные действия против шведов, то датчане, англичане и голландцы предпочитали не рисковать. Гульденлеве, датский командующий, вообще отказался выделять корабли для разведки и крейсирования, что заставило Петра тоскливо прокомментировать: «Бог ведает, какое мучение с датчанами, сущее надобное время упускают и будто чужое дело делают».
Не любивший бездействия царь ближе к вечеру отправился на Борнхольм. Переночевав на берегу, Петр после следующего полудня перебрался на Кристиансе (Эртхольмене), крошечный архипелаг чуть восточнее Борнхольма. Там он познакомился с местным комендантом, осмотрел укрепления и батареи островов.
11 августа вернулись английские и русские корабли, ходившие в разведку к Аландским островам. Согласно рапортам командиров, шведские корабли укрылись в Карлсконе. Проход в Балтийское море свободен и безопасен. На бизани «Ингерманланда» был для созыва адмиралов поднят датский флаг, а на кормовом флагштоке — английский. Состоявшийся совет вновь принес сплошные разочарования. Норрис при полном одобрении Петра предложил «крейсовать всем флотом у Карлскрона, но датчане не хотели того учинить». Петру постепенно постылело бесцельное стояние у Бронхольма, поэтому он решил оставить флот, предложив пост главнокомандующего Джону Норрису. Но этому резко воспротивились датчане. 14 августа после долгих дебатов было принято решение, чтобы и тот, и другой осуществляли командование совместно («Обоим адмиралам быть в середке флота»).
Петр же отплыл на шняве «Лизет» к Рюгену, где готовились для погрузки на суда русские войска. Не теряя времени, царь приказал готовить транспорты к выходу в море. 19 августа ветер дул с моря, мешая выходу кораблей, и Петр убивал время, осматривая город и следы боев за него. К вечеру установился попутный южный ветер, и Петр немедленно «указал транспортным судам идти». На транспортах взмолились об отсрочке, и русский монарх принял поистине компромиссное решение: «Хотя их не могли принудить в путь идти, однако от города более мили отослали, дабы удобнее к походу были». Отсрочка оказалась недолгой. Следующим утром царь по пути из города на свою эскадру заставил эти суда, которых было около сорока, сняться с якоря.
22 августа союзный флот, стоявший на якорях западнее Борнхольма, взял обратный курс. Причиной возвращения стала «жестокая погода» — штормовой норд-ост. Спешное отплытие стоило английской и датской эскадрам потери нескольких якорей. Русские корабли умудрились оставить боты, посланные к острову за водой. Чтобы позднее забрать их, Шельтинг (оставленный командовать русской эскадрой после отъезда Петра) приказал задержаться капитанам Бранту и Гауку (командиры кораблей «Гавриил» и «Рафаил», соответственно). Впрочем, погода, очевидно, была, скорее, поводом для возвращения. Смысла в дальнейшем пребывании огромной армады у Борнхольма не было никакого. Конвой уже ушел, а против шведов союзники ничего предпринимать не захотели.
Все это время шведский флот в составе 23 кораблей, 6 фрегатов и 1 прама (поименный состав мы приводим чуть ниже) укрывался в Карлсконе. Англичанам удалось только захватить шведский фрегат «Ильдерим» (Ilderim, 36), и они передали его датчанам, которые переименовали тот в «Поммерн» (Pommern).
Шведский флот в Карлсконе имел следующий состав:
Наименование/Пушки
Gotha Lejon/90
Enighet/90
Prins Carl/80
Brehmen/70
Wenden/70
Karlskrona/70
Prins Carl Frederik/70
Stockholm/70
Skane/66
Fredrika Amalia/64
Smaland/70
Westmanland/60
Lifland/50
Oland/56
Pommern/56
Estland/50
Riga/50
Osel/50
Verden/50
Gottland/50
Kronskepp/50
Halland/56
Wachtmeister/48
Karlskrona Vapen/36
Revel/40
Wolgast/36
Ruskenfelt/24
Anklam/24
Tyska Pris/24
Pollux/12
Время, которое бездарно теряли союзники, играло на руку шведам. Карл XII снова проявил свои таланты и приготовил возможному десанту достойную встречу. Во всех крепостях Сконии стояли гарнизоны. Они были обеспечены всем необходимым. Имелись резервы, которые могли быть брошены на ликвидацию плацдарма противника. Всего Карл располагал 12 тысячами кавалеристов и 10 тысячами пехотинцев. Это было меньше, чем у союзников, но те не смогли бы высадить все свои войска сразу, и шведы получали возможность бить врага по частям. В крайнем случае Карл был готов отступать, уничтожая за собой все поселения, — эта провинция перешла от Дании под власть Швеции лишь в середине XVII века, и шведы не считали ее население полностью «своим».
Русские же войска сильно задержались у Ростока, а подкрепления из Мекленбурга еще не пришли.
Данные события послужили причиной ссор между союзниками. В Европе (особенно в Ганновере) заговорили о русской экспансии в Германии. Англию встревожила мощь новой морской державы, зримо продемонстрированная у датских берегов. По словам статс-секретаря Стэнхоупа, «если царь будет оставлен в покое три года, он будет абсолютным хозяином в этих краях». Русские, в свою очередь, начали подозревать датчан, что те нарочно оттягивают высадку до такого неудобного времени, что, по словам царя, если «без рассуждения пойдем, то или пропадем, или так отончаем, что по их музыке танцевать принуждены будем». В итоге с каждым днем холоднее становилась не только погода, но и отношения между Россией и ее союзниками. Русские подготовили 21-тысячный корпус для действий на Аландских островах, но датчане не выделили ни одного корабля.
4 сентября прибыли последние транспорты, доставившие пехотные полки князя Репнина. 3 драгунских полка датчане так и не перевезли, ссылаясь на недостаток судов. На следующий день Петр собрал консилиум, чтобы выслушать мнение прибывших накануне офицеров, «быть ли десанту или нет, понеже время уже позднее наступает, людей всех не перевезли, диверсия от Аланд не учинена, понеже датчане по концерту, учиненному в Альтеноу, вспомочь оному не хотели… обще все письменный учинили протокол, чтоб отставить до будущего лета». Решили — перенести высадку на следующий год. Когда слухи об отказе России от десанта в 1716 году достигли датской стороны, там испытали настоящий шок.
Сложилась двойственная ситуация. Русские в Дании оставались союзниками. Царь пользовался всяческими знаками уважения. И при всем том в Дании воцарилась легкая паника. Мерещился сговор Петра I и Карла XII, которые на пару захватят Копенгаген. В городе на валах поставили пехоту. Прорезали амбразуры. Жителям тайком советовали готовиться к обороне от вероятного нападения русских. Масло в огонь рьяно подливал Бернсторф, ганноверский министр Георга. Бернсторф имел владения в Мекленбурге и крайне враждебно отнесся к сближению этого герцогства с Россией. Ему приписывали идею захватить русский флот и самого Петра, если тот не выведет своих войск из Германии и Дании. Норрис, которому Бернсторф вроде бы даже послал соответствующий приказ, отказался от такой авантюры, разумно заметив, что подчиняется английскому парламенту, а не ганноверскому министру. Впрочем, официальная позиция Англии была откровенно настороженной по отношению к действиям России. Георг I даже прислал в Копенгаген генерала Ботмера, чтобы тот следил за действиями русских.
