Прямых сведений о соотношениях Перуна со Сварогом нет, но на основании всего изложенного правомерно будет заключить, что Перун, подобно другим богам, считался сыном Сварога и отчасти (по крайней мере, в проекции на мифологическое прошлое, на соотношения других богов) его подвластным. Возможно, что ко времени христианизации оттеснение прежнего верховного бога с его трона громовержцем Перуном, покровителем плодородия, превратившимся в патрона дружинников и воинов, зашло у восточных славян дальше, чем у других индоевропейцев. Поэтому Сварог и специализировался на покровительстве кузнецам, или, лучше сказать, был присвоен кузнецами — влиятельной прослойкой кудесников, чье право на волшебное мастерство и на самостоятельное общение с сильным традиционным богом — независимо от князей-воинов и жрецов бога-конкурента — не подлежало сомнению ввиду практической необходимости этой профессии и ее обособления.
Какова же была вся система восточнославянских богов, которыми управлял Перун? Насколько она отличалась от Владимирова шестибожия, представленного в летописи?
Нетрудно заметить, что в шестибожии нет важнейших богов, несомненно, почитавшихся восточными славянами: нет Сварога, считавшегося отцом по крайней мере двух богов — Огня и Дажь- бога (а у западных славян — Радегоста), и нет Волоса, которым клялись в договорах наряду с Перуном! Нет Велеса, который, хотя его весьма рано путали с Волосом, тем не менее должен быть признан отдельным богом, весьма широко известным в славянском мире (он есть и у западных, и южных славян). Нет Огня Сварожича, которому восточные славяне молились тайно и после крещения и который соответствует индоарийскому богу Агни.
Есть Дажьбог и есть Хоре. Что касается Дажьбога, то в переводе на древнерусский греческой «Хронографии» Иоанна Малалы (включенной в «Повесть временных лет» и в Ипатьевскую летопись под 1114 г.) греческое Гелиос (бог-Солнце) переведено как Дажьбог. Там говорится: «Солнце, его же наричють Дажьбогъ», «Солнце царь, сынъ Свароговъ, еже есть Дажьбогъ». В «Слове о полку Игореве» русские (или, быть может, только князья) дважды названы «Дажбожи внуци» — внуками Дажьбога. На Украине записана свадебная песня, в которой жених «ранесенько» встречает на своем пути Дажбога. В другой песне Дажбог высылает соловушку замыкать зиму, отмыкать лето (Топоров 1989: 40). Имя это встречается как имя мифического персонажа и у других славян в форме Дайбог, Дабог, даже Дабо и Даба у сербов (есть и у словенцев), Дацьбог у западных славян. Еще в XIX в. рязанцы божились: «Авось-те Дажба, глаза лопни!» (Успенский 1982: 91; прим. 115), а у Даля «дажба», «Дажбо» толкуется как «ей-ей», «ей-богу», «право так», «истинно» (I: 413). Дабо превратился у сербов-христиан в дьявола. Но в Галиции в 1394 г. (при Ягелле) существовал некто Данила Дажбогович, стало быть, Дажбог перед тем употреблялось как личное имя. У сербов тоже есть личные имена по Дабогу, как и по Перуну. У поляков — Dadžbóg (XIII-XV вв.). Есть и топонимы — в Сербии гора flaj6or, в Польше — Дачбоги (Топоров 1989: 40).
В русских источниках встречается и форма Даждьбог. Некоторые ученые (Миклошич, Ягич) считают эту форму исходной и трактуют имя бога как бог-«даритель», «дающий бог», но тогда почему в имени звучит повелительное наклонение глагола? Рыбаков, видимо, прав, считая это поздним осмыслением (по созвучию). Более верным, вероятно, является предположение Фаминцына и Нидерле, что Дажь- является закономерным русским смягчением древнего индоевропейского слова «даг» (санскр. dagh, нем. Tag, сканд. Dag, Dayr — 'день', перс, dagh — 'палить', ряд балтских слов со значениями 'жара', 'лето'). В скандинавской мифологии есть бог дня. У славян первоначальная форма в этом случае должна была звучать как Дажи бог. На территории западных славян есть ряд местностей Дажи, озеро Дажи, Дажи лес (Фаминцын 1884: 215-216). У сербов Дабог был, возможно, главным богом (Kaновий 1996). Его священными животными были волки — как у греческого Аполлона и германского Одина (Кулиший и др. 1970:101).
Странным образом Хоре также интерпретируется как солнечный бог. Хоре (с различной вокализацией: Харе, Хоурс, Хърс, Хръс, Хрос) упоминается не раз и в христианских поучениях-обличениях. В «Слове о полку Игореве» князь-волхв Всеслав «в ночь вълком рыскаше, из Кыева дорискаше до кур Тмутороканя, Великому Хръсови влъком путь прерыскаше». То есть, направляясь на юго-восток, пресек путь великому Хорсу — это соответствует трактовке Хорса как Солнца (Рыбаков 1987: 441). Срезневский заметил, что в одном русском литературном памятнике употребляется имя Аполлон на том же месте, где в других текстах стоит Хоре. А в летописном тексте о шестибожии Владимира в списке богов только Хоре и Дажьбог иногда не разделены союзом «и» и точкой, т. е. «Дажбог» служит поясняющим приложением к имени «Хоре» (Фаминцын 1884: 199-202, также Ягич, ныне Васильев 2000: 27-29).
Фаминцын же приводит и эпитет Марса в Умбрии — там к Марсу обращались как к Marte Horse. Слово «хоре» в ряде германских языков означало коня (и сейчас еще англ. horse 'конь'). Марс был солнечным божеством, и ему ежегодно приносили в жертву коня. Вообще у многих индоевропейских народов (в Ригведе, у персов и скандинавов) солнце изображалось в образе быстрого коня. Если так, то еще более понятным становится выражение «Слова о полку Игореве», где Всеслав, обернувшись волком, пресекает путь солнцу (т. е. солнечному коню) и прибывает еще ночью, т. е. опережает солнце.
Другое предположение (Миллера, Корша и Миклошича) о происхождении имени этого бога связывает его с иранским миром, где перс, khoreš, khor означает 'солнце', а Хуршид —бог солнца (из hvare xšaetem 'блистающее солнце').
Два солнечных бога в одном пантеоне? Некоторые исследователи находили выход из этого противоречия в предположении, что Хоре — чуждый, иранский бог, вставленный в летописи и поучения для усугубления языческой грешности двоеверцев (Mansikka 1922: 369). Но Хоре слишком часто присутствует в летописях, поучениях, апокрифах и других древнерусских текстах. Обнорский (1929) производит от него русское слово «хороший» (начальный смысл — 'божественный'), ср. осетинск. chorsu (т. е. иранск.) 'хорошо', chorz, chwarz 'хороший'. Этот бог, видимо, почитался и у южных славян, так как в Болгарии есть два села Хорсово, а город Разград (странное имя) в средние века назывался Хръзград (Панчовски 1999: 54); у сербов — река Хьрсь и патроним Хрьсовий (Соболевский 1910: 250-252). Абаев же (1965: 115-116) из иранских параллелей считает наиболее вероятной осетинское xorz «хороший», «благой», отсюда и производит имя русского бога — без значения 'солнце'. Грушевский (1911: 394) находил еще один выход из затруднения — в разделении функций: считал, что в образе Хорса солнце почиталось просто как светило, а в образе Дажьбога — как благодетель Земли и людей. Рыбаков (1987: 441) к нему присоединился, сравнивая Дажьбога с Аполлоном, а Хорса — с Гелиосом. Но в греческой мифологии такой наложение и разделение функций — результат длительного развития и возвышения Аполлона: он вначале не был богом солнца.
Радикальный выход нашли те исследователи, которые считают список Владимировых богов в летописи позднейшей вставкой, добавлением к Перуну, который лишь один участвует в дальнейшем тексте. Но в этом случае Хоре выбывает не из славянского пантеона, а лишь из перечня богов, чьи идолы были установлены Владимиром в Киеве 980 г. «вне двора теремного». Так же, как Аполлон и Гелиос у греков, Дажьбог и Хоре оказываются у славян параллельными в результате разного происхождения. Дажьбог — общеславянский бог, схожий со скандинавским богом дня, богом дневного светила, Хоре — бог восточных славян и части южных, проникший к ним от скифо-сарматского субстрата.
В летописном списке богов Владимира Стрйбог стоит на четвертом месте (после Перуна, Хорса и Дажьбога) или на третьем (если Дажьбога считать синонимом Хорса). Имя и функции этого бога остаются загадочными. Он меньше рассмотренных отражен в топонимике. Под Новгородом была Стробожь, у поляков Стшибога (Strzyboga). С. Пирхегер (Pirchegger 1947) выводит имя из иранского эфталитского Šribaga ('возвышенный бог', 'величественный бог', 'добрый, хороший бог') со вставкой на славянской почве эпентетического -t-, и это толкование принял М. Фасмер. Срибага сменил в иранском мире Варуну и Ахура-Мазду. М. Вей (1958), опираясь на гипотетическое происхождение «стрый» ('дядя по отцу') из petruyos ('отцовский'), производит «Стрйбог» из peter bhagos 'отец-бог', и это толкование принял Рыбаков (1987: 439). Оно, однако, не очень правдоподобно (почему «отец» спереди, и не проще ли было бы bhaga-peter?). Иранское происхождение более вероятно. Некоторые исследователи (Crepajac 1967; Якобсон 1970; Топоров 1989: 41—42) подыскивают первой части этого имени (в древнерусском языке) смысл в «строить», «стригти» («стричь»), «сътьри-» («стереть»), «простирать» и т. п. Топоров толкует имя этого бога как «простирающий благо», «распространяющий долю-богатство». Это остается надуманным и неподтвержденным фактами, какими-нибудь сведениями о функции этого бога — она неизвестна.
