Позже, в беседе с другом, председателем Госплана Николаем Байбаковым, Косыгин сказал, что побывал тогда на том свете. И добавил: «Там очень неуютно».
Во второй половине 1970-х годов Алексей Николаевич все сильнее ощущал холодок за своей спиной. Другие члены Политбюро недолюбливали его за прямоту и принципиальность.
Косыгин стал единственным из высшего руководства страны, кто выступил против ввода советских войск в Афганистан. С самого начала не поддерживал идею поворота северных рек, понимая, что это приведет к непредсказуемым последствиям для экологии. Отказывался повышать потребительские цены на бензин.
Первый заместитель Косыгина, Николай Тихонов, явно метил на его место. Тихонов пользовался любым удобным случаем, чтобы посеять у Брежнева недоверие к своему шефу. Но генеральный секретарь не спешил отказываться от Косыгина – человека, на чьих плечах держалось здание советской экономики.
Последней из возложенных на него крупных задач стала подготовка к летним Олимпийским играм 1980 года. За пять лет до начала Олимпиады в стране развернулось бурное строительство, которое курировал Алексей Косыгин.
В рамках подготовки к летней Олимпиаде 1980 года в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Таллине было построено с нуля или реконструировано около ста объектов. Именно тогда появились спорткомплекс «Олимпийский», дворец спорта «Динамо», гостиница «Космос», второй терминал аэропорта Шереметьево.
Подготовка Олимпиады потребовала от Косыгина крайнего напряжения сил. Уже после того, как в небо улетел олимпийский Мишка и зарубежные гости разъехались по домам, у Алексея Николаевича случился инфаркт.
Когда он начал приходить в себя, раздался телефонный звонок. Секретарь ЦК Константин Черненко без долгих предисловий сказал: «Есть мнение, что вам надо подать в отставку». Алексей Николаевич не стал возражать. Лишь сухо уточнил, почему ему звонит не Брежнев. «Он тоже болеет», – ответил Черненко.
В тот же день Косыгин написал письмо в ЦК с просьбой освободить его от занимаемой должности по состоянию здоровья. В письме содержалось политическое завещание Косыгина: он говорил о том, что необходимо омолодить руководство страны. Но в опубликованной версии этих слов не осталось: помощники Брежнева их вычеркнули. Совет Министров возглавил 75-летний Николай Тихонов.
А спустя два месяца, в декабре 1980 года, прямо во время больничного обхода, у Косыгина остановилось сердце. Врачи немедленно приступили к реанимации. Однако на этот раз не смогли вытащить Алексея Николаевича с того света.
На прощание с телом бывшего председателя Совета Министров было отведено четыре часа. Но к Центральному дому Советской армии, заполонив соседние улицы, стекались десятки тысяч москвичей. Тогда организаторы продлили прощание еще на четыре часа. А люди все приходили и приходили…
С тех пор прошло несколько десятилетий. К концу 1980-х плановая экономика – в том виде, в котором она существовала после сворачивания косыгинской реформы, – окончательно доказала свою неэффективность. Вскоре распался Советский Союз.
Выросли новые поколения, которые знают о социализме из фильмов и книг. Но для тех, кто еще помнит Алексея Косыгина, он остался, пожалуй, самым любимым из всех советских вождей. Честным и мудрым руководителем, который прилагал все силы, чтобы развернуть громоздкую социалистическую экономику в сторону человека.
Андрей Громыко
Во всем мире его называли Мистер Нет – за уверенность и бескомпромиссность при ведении переговоров. Он стал дипломатом еще при Сталине, а в отставку ушел лишь в годы перестройки. Его действия во многом определили облик современного мира. При его прямом участии были приняты Устав ООН и соглашение о нераспространении ядерного оружия. Андрей Громыко стал министром иностранных дел Советского Союза в эпоху холодной войны. И приложил все силы, чтобы эта война не превратилось в войну реальную.
Андрей Громыко родился 18 июля 1909 года в деревне Старые Громыки Гомельского уезда, на юго-востоке Белоруссии. В детстве самым близким человеком для него была мать Ольга Евгеньевна. На всю жизнь будущий дипломат запомнил ее слова: «Если люди слушают не только себя, но и других, они будут счастливы. Если не так, то придет к ним большое горе».
Когда мальчику исполнилось пять лет, его отец Андрей Матвеевич ушел на фронт. В Европе бушевала Первая мировая война. Миллионы солдат гибли на полях сражений из-за того, что политики не желали слышать друг друга и договариваться. Но отец выжил и вернулся домой.
В 13-летнем возрасте Андрей впервые отправился с отцом на заработки – сплавлять лес по реке. Тот рассказывал много интересного: и о войне, и о далеких странах, в которых ему довелось побывать. Андрей тоже мечтал повидать мир – мир, в котором, как он надеялся, больше никогда не случится большой войны.
Окончив школу-семилетку, он вступил в комсомол. Октябрьская революция дала миллионам крестьянских детей возможность выбиться в люди. Андрей Громыко – работоспособный, организованный юноша – в полной мере использовал эту возможность. В 1931 году, окончив сельскохозяйственный техникум, он отправился в Минск, где поступил в экономический институт и стал членом партии. Именно там, в Минске, в жизни 22-летнего Андрея Громыко произошло еще одно важное событие.
Однажды вечером, возвращаясь с учебы, Громыко увидел, как двое парней хулиганского вида со всей силы раскачивают на качелях симпатичную девушку. Мгновенно оценив обстановку, Андрей бросился на помощь и отшвырнул хулиганов. Лида – именно так звали девушку – не могла отвести взгляда от высокого – 180 сантиметров роста! – и красивого юноши… Моментально вспыхнувший роман привел к счастливому браку, который продлится почти 60 лет.
А пока молодожены жили очень бедно, практически впроголодь. Через год у них родился первенец Анатолий, затем дочь Эмилия. Чтобы обеспечить семью, молодой отец семейства перевелся на заочное отделение и устроился работать директором сельской школы, а по ночам засиживался над расчетами для дипломной работы.
После окончания института его направили в московскую аспирантуру. К своим 30 годам Андрей Громыко – перспективный специалист, кандидат наук, ученый секретарь Института экономики Академии наук СССР. Казалось, что впереди у него долгая и успешная научная карьера. Но в начале 1939 года в его жизни произошел резкий перелом.
Громыко пригласили на собеседование в комиссию Центрального комитета партии. Для него это стало полной неожиданностью. Отказаться было невозможно. Что его ждет, молодой ученый не знал. Дождавшись своей очереди, Громыко вошел в кабинет. Первыми, кого он увидел, были нарком внутренних дел Лаврентий Берия, начальник кадрового управления ЦК Георгий Маленков и председатель правительства Вячеслав Молотов.
Перед ними стояла задача отобрать из большого числа коммунистов тех, кто годится для работы на одном из самых ответственных участков – внешнеполитическом. В Наркомате иностранных дел, будущем МИДе, намечались серьезные кадровые перестановки.
Три месяца назад представители Великобритании и Франции заключили в Мюнхене соглашение с нацистской Германией. Согласно ему, Германии отходила значительная часть Чехословакии, населенная немцами, – Судетская область. Западные державы рассчитывали на то, что после этого в Европе воцарится мир.
Но советское руководство понимало: на Чехословакии Гитлер не остановится. Чтобы отодвинуть сроки неизбежной войны, Сталин пошел на временное сближение с Германией. Однако большинство советских дипломатов, включая наркома иностранных дел Максима Литвинова, оказались не готовы к резкой смене курса. Тогда Сталин решил частично заменить высший дипломатический корпус.
В течение 1939 года были арестованы и осуждены 5 заместителей наркома иностранных дел, 48 полномочных представителей СССР, 40 заведующих отделами, 28 глав консульских представительств. Многие из них были приговорены к расстрелу. Всего репрессиям подверглись около половины сотрудников Наркомата иностранных дел.
