97
Возник на месте укрепленной феодальной усадьбы, уничтоженной пожаром в середине XIII в. Получил новые оборонительные сооружения в XIV в.
Н.Д. Квашнин-Самарин писал: «Итак, Александр Поле, а стало быть, и его отец, владели Хлепнем, брат же Бориса Евстафий мог сидеть или в смежном Негомири, или в Рогачеве, которые в грамотах ставятся рядом с Хлепнем, как Хлепенские волости» (Квашнин-Самарин Н.Д. Исследование об истории княжеств Ржевского и Фоминского. С. 27). Однако факт упоминания Рогачева и Негомири рядом с Хлепенем не дает им права считаться административно подчиненными этому городу. Эти волости никогда нигде не были названы хлепеньскими.
Возможно, сына пана Яна Ходкевича звали Олешкой (Там же. № 16. С. 63, 66).
В переиздании 1937 г. карта Ю.В. Готье была сильно упрощена: на ней не были показаны границы волостей и станов.
О том, что Хлепень «в старых докончаньех предков наших и в отца его королеве докончанье записан к нашему великому княжству» утверждали московские бояре на встрече с литовскими послами (СИРИО. Т. 35. № 18. С. 77). Вероятно, так оно и было, но ситуация к середине XV в. существенно изменилась.
В устье р. Шешмы стояла еще одна деревня Головкова, но на плане Генерального межевания Зубцовского уезда она обозначена как Мазжарина и только на карте А.И. Менде появляется со вторым на званием — Мазжарина, Головкова (Генерального плана Зубцовского уезда часть I. Межевой атлас, составленный в 1848-49 гг. под наблюд. ген. Менде. Масштаб в 1 дюйме- 1 верста. S:W:F:2).
Можно видеть в селище Никольском, расположенном возле исчезнувшего к нашему времени села (Археологическая карта России. Смоленская область. Ч. 2. № 1310(12). С. 138, 140).
В белорусско-литовских летописях отсутствуют сведения о возвращении на свои вотчины вяземских князей, зато говорится о гибели в заточении вяземского князя Михаила Дмитриевича и о держании «в заставе» и «нятстве» смоленских князей и бояр (Там же. Т. 35. С. 122).
Упоминание в летописи Болонского (Боложского) леса с большим трудом можно считать первым известием о центре волости городе Болонеске (Боложске). Хотя, вероятно, что как название леса, так и самой волости и ее центра происходят от речки Оболонки, левого притока Гжати. Также вероятно происхождение названия леса от р. Болвы (Алексеев Л.В. Смоленская земля в IX—XIII вв. Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии. М, 1980. С. 38). Н.М. Карамзин, ссылаясь на какую-то «краткую летопись», а П.В. Голубовский — на летописец Игнатия Смольнянина пишут об отдельном от Ольгерда походе смоленского князя Святослава к Поротве, возвращении части смоленского войска с воеводой Возгривцем, отягощенного пленными, к Смоленску и о поражении смолян «на лесе на Болон(ь)ском» от можайского войска (Карамзин Н.М. История государства Российского в 12-ти томах. Т. V. М., 1993. Прим. 19. С. 231; Голубовский П.В. История Смоленской земли до на чала XV в. Киев, 1895. С. 68). Следует заметить, что основной маршрут похода Ольгерда на Москву зимой 1370 г. проходил совсем в других местах — видимо, через территорию Тверского княжества, к Волоку Ламскому, а затем к Москве. Однако сообщение Н.М. Карамзина и П.В. Голубовского может быть и достоверным. Смоленский князь Святослав Иванович действительно присоединился к походу Ольгерда (ПСРЛ. Т. 11. С. 14), а свой маршрут до встречи с великим князем литовским он мог выбрать самостоятельно. Князь Святослав прошел из своих земель к верховьям р. Протвы, где находилась волость Поротва, известная по завещанию Дмитрия Донского, затем отпустил часть своего войска, а сам проследовал еще к Верее, которую захватил (по сообщению Н.М. Карамзина), а затем уже пошел на соединение с Ольгердом к Волоку Ламскому или, вероятнее, прямо к Москве (в летописях говорится о походе от Волока одного Ольгерда).
По мнению М.Н. Тихомирова — между 1387 и 1392 гг., Е.П. Наумова — между 1394 и 1396 г., В.Л. Янина — между 1375 и 1381 г. (Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979. С. 89; Наумов Е.П. К истории летописного «Списка русских городов дальних и ближних» // Летописи и хроники. 1973 г. М., 1974. С. 155; Янин В.Л. Новгород и Литва: пограничные ситуации XIII-XV веков. С. 67).
«Грамота Василья тысецкого, что купил у Семена Васильевича да у Юрья Борисовича Чагощу вотчину всю» (ДД Г.С. 462; Опись архива Посольского приказа 1626 года. Л. 10об. С. 37).
Перечисляемые в «Списке…» города находятся, как правило, близко друг от друга, что служит дополнительным доказательством правильности принятой локализации, так как Болонеск вписан в следующий ряд: «Серпохов. Новый городок. Лужа. Боровск. Болонеск. Одоев. Любутеск». (Тихомиров М.Н. «Список русских городов дальних и ближних». С. 225).
Видимо, волость Болонеск занимала не все течение р. Оболони, так как на этой реке упоминаются селения Могиленского стана (с. Никольское-Дятлово) (Можайские акты. С. 177).
Запустевшие погосты Рождественский и Никольский на р. Гжати, на устье р. Малой Ворьки село Ворганово (Можайские акты. С. 198). На Малой Ворьке находилось запустевшее село Семеновское, принадлежащее Могиленскому стану (Там же. С. 197).
Отождествление центра древней смоленской волости Ветской с современным селом Ветцы находит подтверждение по археологическим данным (Археологическая карта России. Смоленская область. Ч. 2. М., 1997. С. 23).
Село Микулево-Костивец (современное Костивцы) и запустевшее село Обручево (Воронцово) на р. Гжать (Можайские акты. С. 198).
Судя по актам, Могиленский стан касался и рек Протвы, Гжати и Оболони, включал участки речек Малой Ворьки и Колодезенки.
Не входил в состав Вяземского княжества.
Деревня Старая Тяга (Старая Тига) и с. Булычево (совхоз Болычево) существуют в настоящее время.
Эта версия основана исключительно на грубо использованном методе лингвистического соответствия: по соседству с г. Гагарин, немногим более 1 км на северо-восток, на правом берегу р. Олешни найден населенный пункт Болычево, который и был объявлен центром волости без никаких дополнительных проверок доказательств.
Археологические сведения по району отсутствуют.
В Никоновской и Троицкой летописях событие описано под 1407 г. (Там же; Приселков М.Д. Троицкая летопись. С. 465). Суздальская летопись и В.Н. Татищев дают 1408 г. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 538; Татищев В.Н. Собрание сочинений: в 8-ми томах (5-ти книгах). Т. 5, 6. История Российская. С. 208). В Суздальской летописи добавлено, что перемирие было заключено «от Рождества святыя Богородица до Петрова дни» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 538).
В Можайских актах упоминается дворцовое село Тягища, которое, очевидно, можно отождествить с центром волости Чагоща (Можайские акты. С. 193).
Характерно заявление московских бояр литовским послам: «ино Вязме всей пригож бытии за нашим государем» (СИРИО. Т. 35. № 24. С. 119).
Род князей Глинских историки и геральдисты выводят от татарского князя Leksady, который в правление Витовта прибыл в Литву и после крещения принял имя Александра, а, получив Глинск и Глинницу, назвался Глинским. В XV в. известно несколько представителей литовской знати с прозванием Глинские, их трудно между собой связать и они дали начало четырем отдельным ветвям рода. (Boniecki A. Poczet rodow w Wielkim Ksęstwie Litewskim w XV i XVI wieku. Warszawa, 1887. S. 63).
Не нужно путать хлепеньский Рогачев с одноименнвм белорусским городом, как это делалось в XIX в. (Дембовецкий Л.С. Опыт описания Могилевской губернии. Кн. 2. Могилев, 1884. С. 94).
Турьев духовной Ивана III находился, вероятно, в районе речки Туреи (на него в 1488 г. напали люди удельного можайского князя Андрея Васильевича).
Сулидов духовной Ивана III; отождествляется с современным Судимовом.
Шатешь в духовной Ивана III; современная Шатеша на р. Воре (Любавский М.К. Областное деление… С. 283; ДДГ. № 89. С. 355).
