О том, как поступил с хазарами Святослав и его потомки и как сложилась дальнейшая судьба этого народа, нам поведал Василий Никитич Татищев: «При нем и после многое число их в Русь переведены и по разным городам поселены, частью сами, от печенегов страдая или для сохранения жидовства, в Русь переселились и до нашествия татар часто их воспоминают; однако ж от их жидовства в Киеве после смерти Святополка II учинилось великое смятение, многих побили, из-за чего Владимир II закон на сейме 1126-го сделал: всех жидов выгнать и впредь в Русь не впущать, что и поныне выполняется».
Косвенным подтверждением того, что оказавшиеся на Руси хазары заняли довольно видное положение в обществе, служит сообщение Устюжской летописи, где говорится о приближенных к киевскому князю Святополку II особах: «Бысть Козарин Петрович при Святополке Изяславиче да Ян Вышатичь». Понятно, что имя сие означает хазарское происхождение того, кто его носит, и что для Руси оно является совершенно чужим. Поэтому и выделено оно, чтобы с кем иным не перепутать. Хазары мимикрировали и стали Петровичами. Умели они приспособиться к местным условиям. Теперь и Петрович, и Рудольфович, и даже Сидорович мог оказаться не обязательно славянином.
Впрочем, в русских былинах мы встречаем персонажа с похожим именем – Михайло Козарин. В Киевском былинном цикле это заезжий богатырь, который приехал из Галича на службу к Владимиру Святославичу.
Как видим, те хазары, которым удалось уцелеть после похода Владимира и восстановить свои города, не сумели сдержать натиска печенегов и все же были вынуждены покинуть свои земли. И отправились они по большей части именно на Русь. Правда, данное переселение вскоре вышло Руси боком, поскольку, оказавшись на ее землях, осмотревшись и сделав соответствующие выводы, хазары занялись тем, что умели делать лучше всего – выколачивать деньги с окружающих их людей. Они настолько ловко опутали своей паутиной Киев, что потребовалось грандиозное народное выступление, чтобы разорвать эту сеть и вышвырнуть незваных пришельцев с Русской земли.
Проиграв в честной борьбе, хазары перешли к подрывной деятельности, предприняв попытку проделать на Руси тот же самый трюк, что когда-то иудеям удалось проделать в самой Хазарии. То есть попытаться привить русскому кагану иудейскую веру. Раз нет силы, значит, надо действовать тонко. Издаля. Поэтому когда сын Святослава выбирал веру, то хазарские «мудрецы» пришли и к нему. «Се слышев жидове козарстии, приидоша к Володимеру» (Пискаревский летописец). Владимир не отказывал в беседе никому. Выбор, который ему предстояло сделать, был чрезвычайно важен. Что ж, хазарские иудеи так хазарские иудеи, почему бы князю и не послушать в научно-познавательных целях их россказни. Правитель Киева дал «добро», и агитаторы, несущие в массы идеи о пользе иудаизма, предстали перед его светлыми очами. Автор «Повести временных лет» блестяще описал дальнейшую дискуссию: «Слышали мы, что приходили болгары и христиане, уча тебя каждый своей вере. Христиане же веруют в того, кого мы распяли, а мы веруем в единого Бога Авраамова, Исаакова и Иаковля». И спросил Владимир: «Что у вас за закон?» Они же ответили: «Обрезаться, не есть свинины и заячины, соблюдать субботу». Он же спросил: «А где земля ваша?» Они же сказали: «В Иерусалиме». А он спросил: «Точно ли она там?» И ответили: «Разгневался Бог на отцов наших и рассеял нас по различным странам за грехи наши, а землю нашу отдал христианам». Сказал на это Владимир: «Как же вы иных учите, а сами отвергнуты Богом и рассеяны? Если бы Бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам того же хотите?»
Владимир был умен. Знал князь, о чем говорил, поскольку недавно сам огнем и мечом прошелся по землям хазарских иудеев и вновь рассеял последователей иудаизма по миру, лишив их очередной обетованной земли. Простым на первый взгляд вопросом «А где земля ваша?» он срезал хазарских проповедников и поставил жирную точку в дискуссии, поскольку дальше горе-миссионеры только оправдывались.
Вот и все. Попытка хазар с помощью Владимира насадить свою веру на Руси потерпела крах, и они постепенно сходят с исторической сцены. И если князья Дир и Осколд освободили Киев от хазарской дани, а Олег Вещий отжал у них громадные славянские территории, то Святослав могучим ударом обрушил величественное здание каганата. А его сын сровнял некогда могучую державу с землей. Казалось бы, все ясно и понятно, но…
Дальше все как в детском стишке. «Вновь раздался грозный рык, и на «сцене» Лев возник». Да-да, Лев Рудольфович Прозоров, о котором мы столь неосмотрительно забыли, но он ничего не забыл. Сдвинув брови теремком и метая по периметру молнии из разгневанных очей, «ведущий историк языческой Руси» стал вещать о внешней политике князя Владимира Святославича. Он, как всегда, строг и непреклонен: «Ежегодные нападения на соседние народы. Вятичи, радимичи, ятвяги.
Что характерно, все – либо славяне, либо предельно близкие славянам балты, поклонявшиеся практически тем же божествам – Диву-Диевсу, Перуну-Перкуну, Велесу-Велсу, Ладе.
Я не в силах избавиться от впечатления, что Владимир (или Добрыня) тогда уже приучал своих бойцов видеть врагов в воинах, взывающих к Перуну, рубить заслоняющихся деревянными чурами стариков, за косы оттаскивать от алтарей кричащих девушек».
Снова девки, снова красные и снова в слезах и стонах! Лев Рудольфович уже собаку на данной теме съел, применяя такой истасканный прием в дело и не в дело. Как только вздумается именитому литератору слезу из читателя выжать, так тут же на страницах его работ появляются стонущие, плачущие, кричащие и совершенно беспомощные русские девки. Так и хочется сказать: уймитесь, Лев Рудольфович! Оставьте девок в покое! Измочалили вы уже их своими россказнями.
Что больше всего поражает в данном абзаце, так это то, как умело «ведущий историк» включает двойные стандарты. Создается впечатление, что писатель в свое время в качестве почетного гостя присутствовал на заседаниях госдепартамента США и там научился этой гнусности. Ведь, по большому счету, Владимир на Востоке продолжает дело своего отца, и, как мы помним из летописных свидетельств, он даже дань на вятичей возложил такую же, как и Святослав. И что же получается – за одно и то же деяние отец и сын удостаиваются от писателя совершенно противоположных оценок! Что позволено Святославу, то не позволено Владимиру! Святославич заново собирает начавшее разваливаться после усобицы государство, приводит под власть Киева отпавшие славянские земли, но если за подобные деяния Игорю и Вещему Олегу Ледокол Язычества поет хвалу, то Владимира за то же самое кроет на чем свет стоит: «Начал с грабежа соседей, выбирая послабее и побогаче. Ятвяги, радимичи, вятичи, опять вятичи, ляхи… Что жертвы набегов были братьями по языку, крови, вере, его не волновало ничуть». Странно слышать причитания Ворона по поводу ятвягов, которые совершали на Русь набеги с завидной регулярностью. А причислять их к тем, кто «побогаче», можно только грибов нехороших объевшись. Ятвяги – богатое племя?! Жаль, они об этом не знали! Может, перестали бы ерундой заниматься да пограничные русские городки жечь. Ну а то, что Лев Рудольфович в эту компанию и ляхов записал, вообще не лезет ни в какие ворота. Барбара Брыльска вместе со всем польским кинематографом, Генрик Сенкевич, другие польские литераторы, «Болек и Лелик», в конце концов, все это прекрасно, и отмахиваться от этого нельзя. Но от фактов тоже не отмахнешься, они вещь упрямая. А говорят они о том, что именно ляхи-поляки на протяжении 1000 лет были злейшим и постоянным врагом сначала Древнерусского государства, затем Московской Руси и, наконец, России. Для солидности добавим сюда и войну с белополяками в 1920-м, а также деятельность Польши накануне Второй мировой войны. Мало кто знает, что ляхи приняли активное участие в разделе Чехословакии после Мюнхенского сговора и вместе с Германией урвали себе приличный кусок ее территории.
Оцените сами: обры, хазары, печенеги, половцы, монголы, Казанское и Крымское ханства – все они были для Руси врагами лютыми-смертельными, но в итоге исчезли, их просто смело ветром истории. А ляхи остались, с ними конфликт тлел постоянно, порой превращаясь в огромный костер ненависти и злобы, порой затихая. Они только и ждут момента, чтобы воспользоваться трудным положением сначала Руси, а потом России и ударить исподтишка. И желательно в спину. Потому и заявление Льва Рудольфовича по меньшей мере странно.
Ну да бог с этими ляхами, дальше идет разбор похода князя Владимира на Волжскую Болгарию. Для начала поборник славянского единения в мировом масштабе делает попытку записать волжских болгар в славяне, а затем устраивается на стульчике поудобнее и продолжает вещание: «После первых же стычек Добрыня подходит к Владимиру и заявляет: «Посмотрел я пленных, все в сапогах, эти дани платить не будут. Пойдем, поищем лапотников». Владимир соглашается – и заключает мир с болгарами».
