Несмотря на интенсивное использование административного ресурса (вплоть до «разнарядки» областным администрациям обеспечить в среднем не менее 25 % голосов блоку «За ЕДУ»)196, полное доминирование в средствах массовой информации, подконтрольных власти и «кланам», давление, на конкурирующие партии (силами фискальных и силовых структур) и многие другие ставшие уже привычными нарушения избирательного законодательства, «партия власти» практически провалилась в более «прозрачной» для общества части избирательной кампании — а именно там, где выборы шли по спискам партий и блоков. Избирательный блок «За единую Украину» получил 11,8 % голосов — то есть 35 мест в парламенте. Единственной областью, где «За ЕДУ» выиграла выборы по партийным спискам, была Донецкая, где основным конкурентом выступали коммунисты. Согласно официальным результатам, невиданной популярности «За ЕДУ» добился среди военнослужащих (видимо, ходивших голосовать строем) и заключенных — на так называемых «закрытых участках» за блок проголосовали 90 % избирателей197… В мажоритарных округах, где для манипуляций и административного нажима были более широкие возможности, результат был почти вдвое больший — 66 мандатов.
Социал-демократическая партия (объединенная), представляющая киевский «клан» и также представлявшая президентский ресурс на выборах, замыкала список партий и блоков, прошедших в парламент, с результатом 6,5 % (ожидалось по крайней мере в три раза больше). Именно СДПУ(о) после 2000-х годов сменила Народно-демократическую партию в роли официальной «партии власти», приближенной к президенту. Название партии, обеспечивавшей политическое прикрытие киевским олигархам и коммерциализированной государственной бюрократии, было своего рода политическим курьезом, дававшим повод к шуткам: «что общего между морскими свинками и СДПУ(о)? Морские свинки не имеют отношения ни к свиньям, ни к морю. СДПУ(о) не имеет ничего общего ни с социализмом, ни с демократией»… Более чем сомнительный «успех» объединенных социал-демократов был тем более печален, что совершенно не оправдал серьезных финансовых затрат на выборы (включая самых дорогих московских политтехнологов). По результатам выборов, по партийным спискам СДПУ(о) получила 19 мест в парламенте, к которым удалось добавить 5 депутатов, избранных в одномандатных округах.
«Левые» отказались от идеи участия в выборах единым фронтом. Социалистам удалось набрать 6,9 % голосов (около 1,8 млн) — в основном за счет населения аграрных регионов — они получили 22 места в Верховной Раде. Коммунисты еще удерживали значительную часть электората, однако прежде всего за счет старшего поколения, впрочем, теряя и его (при 14 млн пенсионеров — наиболее благодатной для социальной демагогии среды — коммунисты собрали 5,2 млн голосов — около 20 %). Особенно печальным обстоятельством для них было то, что они теряли своего «классического» избирателя, сосредоточенного на промышленно-индустриальном востоке страны — здесь хозяйничали пропрезиденсткие и олигархические партии. Классический электорат коммунистов — рабочие индустриальных регионов Донбасса, уходили, помимо прочего, под власть донецкого «клана». Коммунистам удалось получить в общей сложности 65 мест и составить третью по численности фракцию в парламенте.
Выборы-2002 стали звездным часом двух новых политических проектов. Блок В. Ющенко «Наша Украина», объединивший десять правоцентристских, центристских и националистических партий и объединений, а также ставший политическим прикрытием для части крупного и среднего капитала, оттесненного от власти крупными ФПГ, победил на выборах по партийным спискам, набрав 23,6 % голосов (6,1 млн избирателей). Лидер блока удерживался от оппозиционной риторики как накануне, так и во время выборов, демонстрируя лояльность действующему президенту и уклоняясь от блокирования с радикальной оппозицией. Это позволяло не только избегать чрезмерной конфронтации, традиционно непопулярной у большинства населения, но и удерживать контакт с властью, прикрывая хотя бы частично бизнес-структуры, подпитывающие блок.
Впрочем, и успех радикальной оппозиции на выборах по партийным спискам был весьма симптоматичным. Блок Юлии Тимошенко (БЮТ), объединивший или поглотивший те же самые правоцентристские партии плюс партию самой Ю. Тимошенко «Батькивщина», в отличие от «Нашей Украины», активно эксплуатировал и даже культивировал идею решительного противостояния «режиму Кучмы», а сама лидер блока, сменившая облик далеко не бедной «газовой принцессы» на образ украинской Жанны Д’Арк, являла собой уникальное сочетание целеустремленности, воли, обаяния, женской красоты, артистических данных, жесткого прагматизма и умения манипулировать людьми. Харизма «железной леди» была весьма неоднозначной — мнения о ней, как правило, были весьма полярными, однако именно ее яркая личность стала основой для объединения разнородных сил. «Результаты этих выборов удивят многих» — заявила накануне кампании Ю. Тимошенко, и именно результаты ее блока оправдали этот прогноз — социологические опросы давали от 2,5 % до 3,8 % голосов. Блок Юлии Тимошенко получил 7,3 % голосов (почти 1,9 млн избирателей) — при том, что он был лишен сравнимой с «За ЕДУ» или «Нашей Украиной» финансовой подпитки, будучи объектом сильнейшего административного нажима. Весьма характерно, что БЮТ был единственным блоком, не получившим голосов по одномандатным округам.
Выборы марта 2002 г. вновь повторили все мыслимые варианты нарушения избирательного законодательства самой властью и теми, кто выполнял ее распоряжения — использование административного ресурса, давление на конкурирующие партии и поддерживающий их бизнес, подкуп, шантаж и даже избиения избирателей, интенсивная эксплуатация средств массовой информации в интересах партии власти. На «микроуровне» это выливалось как в неприятные эпизоды, связанные с запугиванием избирателей и представителей оппозиционных партий, так и в курьезы: на одном из участков женщина, задержанная при попытке опустить в урну для голосования сразу четыре одинаковых бюллетеня, пыталась их съесть…
Впрочем, результат был признан удовлетворительным для тех, кто искал альтернативы дискредитированному президенту и поддерживающим его кланово-олигархическим группам. Поэтому весной 2002 г. если и были протесты, связанные с нарушением избирательного законодательства, они удовлетворялись (или нет) в «рабочем порядке». Оппозиция не выступала за пересмотр результатов выборов, международные наблюдатели в целом остались удовлетворенными ходом выборов и охарактеризовали их как «прогресс в продвижении к демократии», хотя и с существенными оговорками.
Гораздо больше поводов для недовольства результатами выборов было именно у власти. Ни административный ресурс, ни полное доминирование в медиапространстве, ни другие методы не дали желаемого эффекта. Это был серьезный симптом ослабления Л. Кучмы и его окружения. Не получив ожидаемой стабильной опоры в парламенте, где вновь установилась целая иерархия противоречивых интересов и ситуативного большинства, президент по-прежнему делал ставку на балансировании между кланами, которые, как показали выборы, все более неохотно соглашались на такую игру — она теряла для них как экономический, так и политический смысл.
Расстановка сил в парламенте по результатам выборов вновь породила весьма противоречивую ситуацию образца 1998 г., ни у одной из групп не было возможности собрать простое большинство в 226 голосов (разве что удалось бы собрать голоса БЮТ, «Нашей Украины», коммунистов и социалистов). В самом тяжелом положении были именно фракции «партии власти» — «За ЕДУ» со 101 мандатом и СДПУ(о) с 24 могли оказаться не у дел. Разумеется, в ход был пущен обычный резерв власти — «независимые» депутаты, которых по результатам выборов насчитывалось 92. К первому заседанию парламента в мае 2002 г. их число уменьшилось до 16, зато фракция «За ЕДУ» разбухла до 175 депутатов, а СДПУ(о) увеличилась до 31. Главной целью сколачивания большинства было обеспечение простого большинства в 226 голосов, необходимого для выборов нужного президенту руководства парламента. К концу мая для необходимого количества голосов все еще недоставало 20 изменчивых депутатских душ, которые удалось собрать путем сильнейшего персонального нажима на депутатов из оппозиционных фракций и «независимых» — от угроз бизнесу до откровенного подкупа[227], от вызовов в кабинеты президентской администрации до использования силовых структур[228].
В результате удалось набрать минимально необходимое количество голосов (226) для избрания руководства парламента, необходимого партии власти. Его состав был весьма показательным: спикером стал глава администрации президента В. Литвин, его заместителями — Геннадий Васильев (ставленник донецкого «клана», экс-прокурор Донецкой области) и Александр Зинченко (представитель СДПУ(о) — киевского «клана»). Голосование было тайным, однако быстро выяснилось, что по крайней мере семеро депутатов[229] от «Нашей Украины» и несколько коммунистов голосовали «как надо». Результаты голосования, происходившего под негласным руководством администрации президента, вызвали возмущение оппозиции и некоторую растерянность у лидера «Нашей Украины». В. Ющенко заявил, что произошло «назначение» спикера, однако свое обещание перейти в оппозицию в случае избрания В. Литвина не выполнил.
