Перед началом танковой атаки наша пехота должна будет подготовиться, чтобы поддерживать продвижение бронетехники и развивать ее успехи. Часть солдат, вооруженных тяжелым пехотным оружием, должна будет держать под. наблюдением поле боя, чтобы расстреливать противотанковое оружие, если оно появится, а другие будут вести огонь, подавляя сопротивление на тех территориях, которые танки миновали. Упряжки лошадей, предназначенные для перевозки оружия поддержки, должны выехать настолько далеко вперед, насколько позволят соображения безопасности, и точно так же резервы должны подтягиваться как можно ближе в ожидании ввода в атаку.
Как только танки произведут сколько-нибудь заметное воздействие на противника, следует без малейшей задержки воспользоваться благоприятным моментом; на некоторых участках результаты могут быть скоропреходящими, и какое-то количество вражеских пулеметов вновь откроет огонь. Следовательно, лучший способ достичь уверенного и оптимального успеха — это развить первоначальный эффект внезапности посредством немедленного продвижения вперед. Пехоте не следует поддаваться иллюзиям: танки могут парализовать противника и пробить брешь в его оборонительной системе, но они не могут избавить от необходимости пехотного сражения. Для нашей пехоты этот факт отнюдь не плох, поскольку он показывает, какую существенную роль играет пехота в общей битве.
Далее пехотное сражение развернется вокруг всех опорных пунктов, которые были обойдены или не замечены во время танковой битвы. Задачу пехоты будет облегчать то, что опорные пункты можно обойти и окружить, используя проходы, уже расчищенные танками. Более того, обычно нескольким танкам отдается приказ взаимодействовать с пехотой, по крайней мере на то время, пока сражение ведется в зоне боевых действий пехоты.
Мы полностью уверены, что сможем оказать пехоте реальную помощь, если сама танковая атака пройдет успешно. Но мы должны еще раз подчеркнуть, что непременным предварительным условием достижения успеха является танковый удар, когда танки вторгаются глубоко в оборонительные сооружения противника, атакуя своих главных врагов — неприятельские танки, противотанковое оружие и артиллерию.
Танки пойдут впереди пехоты в том случае, если перед началом прорыва необходимо пересечь обширный участок открытого пространства. Если же воюющие стороны находятся в тесном контакте, танки будут атаковать одновременно с пехотой; и пехота под прикрытием артиллерии должна идти в атаку впереди танков, когда нам нужно преодолеть исходные препятствия — к примеру, участок реки или заградительные минные поля — до того, как танки смогут принять участие.
Нет необходимости в том, чтобы атака танков и атака пехоты развивались по одним и тем же осям, ибо движение бронетехники в большей степени, чем пехоты, зависит от топографии местности. Однако если оси совпадают и танки не имеют другой альтернативы, кроме как пройти там, где уже развернулась пехота, то пехотинцы должны выстроиться в такой боевой порядок, который позволил бы им продолжать продвигаться вперед, не снижая скорости, и в то же время дать возможность танкам различить пехотные подразделения в слабом свете или в тумане. Иначе возникнет опасность несчастных случаев, и наши собственные войска могут открыть огонь друг против друга.
Сопровождать успешную атаку танков пешим ходом для пехотинцев физически утомительно; для этой цели они должны быть специально натренированы и обеспечены легким снаряжением и удобным обмундированием. Быстрее всего и наиболее эффективно можно развить успех танковой атаки с помощью моторизованной пехоты, особенно если ее транспортные средства бронированы и обладают повышенной проходимостью, как французские Dragons portes. Если такие стрелковые части объединены с танками в одно постоянное формирование, это должно служить образованию армейского товарищества в мирное время — товарищества, которое окажется бесценным, когда мы захотим добиться победы на поле битвы. Его моральные преимущества должны быть, по крайней мере, так же значительны, как и тактические.
Мы слышали заявления некоторых людей, что пехота, мол, без танков бессильна и что каждой пехотной дивизии, следовательно, нужно дать в распоряжение танковый отряд. Другие приходят к тому же самому заключению с совершенно противоположной стороны, сохраняя убеждение, что пехота по-прежнему остается главным родом войск. Недооценивают ли они пехоту или переоценивают, но в одном они всегда согласны — танковые силы надо разделить! О наступательной мощности современной пехоты можно судить по-разному, но одно несомненно: трудно сослужить худшую службу пехоте, чем разделив бронетехнику, хотя бы только частично. Многим пехотным дивизиям придется по необходимости более или менее продолжительное время сражаться в обороне; они могут обойтись противотанковым оружием. Другие пехотные дивизии, так или иначе, будут вынуждены идти в атаку, причем многим из них придется атаковать на территории, труднопроходимой или вообще недоступной для танков. Если мы дадим в подчинение всем этим дивизиям танки, включив их в штатный состав, дело кончится тем, что на направлении главного удара у нас будет гораздо меньше танков, чем это необходимо, а именно там их вмешательство принесло бы наибольшую пользу. Вот когда пехоте действительно необходимы танки, и, если в результате грубого организационного промаха она их лишена, ей придется платить за это, как всегда, своей кровью. Те из офицеров пехоты, которые разбираются в деле, полностью согласны с этим утверждением и настоятельно требуют, чтобы бронетехника была сконцентрирована в крупные формирования.
Мы уже затрагивали вопрос о сотрудничестве между военно-воздушными силами и танковыми войсками. Как уже упоминалось, авиация может остановить продвижение вражеских резервов, особенно моторизованных частей и бронетехники, к месту решающей битвы. Может возникнуть также необходимость нанести удары с воздуха по автомобильным и железным дорогам, по центрам управления и коммуникационной системе в целом, а также по местам расквартирования войск и установленным районам сосредоточения, по батареям и противотанковым частям. Мы не собираемся недооценивать то, насколько трудно попасть по малым, хорошо закамуфлированным целям или уничтожить движущиеся объекты, если у нас нет точных сведений о том, где они будут находиться, когда начнется наступление. Однако авиация продемонстрировала ощутимую эффективность уже в 1918 году, и в настоящее время наступающая сторона уже едва ли обойдется без взаимодействия с воздушными силами.
Задачи, которые были здесь намечены в общих чертах, могут выполняться еще более тщательно и стабильно парашютно-десантными и воздушно-десантными войсками. Сравнительно небольшие воздушно-десантные силы могут довольно неприятным образом помешать ввести в действие небронированные резервы. С воздуха можно захватить важные точки, находящиеся в тылу противника, и превратить их в опорные пункты и материально-технические базы для атакующих танков, которые должны приблизиться. Во взаимодействии с танками воздушно-десантные силы могут причинить значительный урон и внести беспорядок в тыловые коммуникации и расположения войск и даже атаковать аэродромы. И наконец, воздушно-десантные войска дают возможность наиболее быстрого использования воздушных ударов и превращения их временного успеха — который обычно недолговечен — в нечто более постоянное.
Удары с воздуха будут серьезно вредить бронетанковым силам противника, а это означает, что адекватное воздушное прикрытие приобретет большое значение для наших собственных танковых войск. Танки как таковые достаточно устойчивы против атаки с воздуха. Чтобы уничтожить или повредить танк, необходимо либо прямое попадание, либо разрыв у цели, и танковые части могут сами обеспечить себе защиту при помощи маскировки и противовоздушного оружия. Однако атака с воздуха может причинить танкам значительный урон, если случится застать их на отдыхе или тогда, когда экипажи покинули свои машины. Кроме того, трудно обеспечить защитой вспомогательные части танковых войск, а также хозяйственные части, транспорт которых в большинстве своем легко уязвим. Им необходимо самим иметь специальное противовоздушное вооружение.
