В XVI веке разрыв оказался бы еще больше, в XVII он стал таким огромным, что трудно стало понимать друг друга.
Динамичная Европа
Изучая историю любой страны, историки видят постановления правительств, работу общественных институтов и поступки отдельных людей. Но все это — наверху общества. Внизу, у 90, а то и 99 % населения, сохранялась крестьянская община.
Не к этим 90 % обращены указы императоров и призывы философов. Не эти люди заняты духовными исканиями и завоеваниями других стран, реформами системы управления и строительством новых механизмов.
Поэтому мы постоянно изучаем историю в лучшем случае 10, а то и 1–2 % населения страны. Остальные — это подножие богатой, образованной верхушки. Они выращивают хлеб и пасут скот, строят города и крепости под руководством инженеров, архитекторов и чиновников.
В Европе было так же, но в ней и крестьянин не был частью общины. На землях Римской империи общин не было с момента завоевания. В Германии община распалась к XIII столетию. В Скандинавии — к XIV. Любая проповедь, любой духовный переворот касались в ней всего общества.
Европа постоянно изменялась, и изменялась вся, полностью — от крестьянских изб до королевских дворцов. Европа в ней все время теснила Азию, потому что все время получали новые и новые права те, кто их раньше не имел.
С каждым годом жить в Европе становилось все удобнее и безопаснее, потому что законы и обычаи придавали все большее значение личности каждого человека. Все важнее становилось соблюсти интересы не только правителя и его окружения, не только верхушки общества, но каждого или почти каждого человека.
Чаще всего в развитии культуры Европы выделяют давно и хорошо известные этапы:
Возрождение — XIV–XVI века.
Реформация — XVI–XVII века.
Просвещение — XVII–XVIII века.
Индустриализм — самый конец XVIII, весь XIX, самое начало XX века.
Но все это деление очень условно, крайне относительно. Ведь в действительности идет единый поток событий, стремительные изменения и культуры общества, и внешних форм общежития. В одних странах какой-то этап наступил, а в других его нет. В Италии XIII века уже наступает Возрождение — а в Германии им еще и не пахнет.
Одни страны Европы проходят какой-то этап развития, а другие еще не проходят. Скажем, Англия, Голландия и Скандинавия стали протестантскими — а в Польше, Франции и Италии сохранился католицизм.
История всегда сложнее схемы.
Глава 2
ДОГОНЯЮЩАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ
Русские — азиаты в Европе, но европейцы в Азии.
Мадам де Сталь
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать,
В Россию можно только верить.
Ф. Тютчев
На протяжении всей истории человечества много раз какие-то страны или группы стран вырывались вперед, а остальным народам и государствам приходилось их догонять. Так было и на Западе, и на Востоке. Это и называется «догоняющая модернизация».
В истории можно найти множество примеров такой догоняющей модернизации, когда народ вынужден был догонять того, кто резко вырвался вперед.
Догоняющая модернизация означала ломку привычного, пришедшего от дедов-прадедов, разрушение священных устоев. Что особенно мучительно: приходилось перенимать то, что несли с собой враги, а то и прямые завоеватели. За считаные поколения изменялся образ жизни и культура народа, а порой даже его религия и язык.
Так было уже в эпоху Великого Рима, когда странам и народам Средиземноморья и Европы волей-неволей приходилось догонять античную культуру, заимствовать у римлян и технику, и общественные отношения.
А что оставалось делать галлам и иберам, если культурное превосходство Рима было совершенно подавляющим?! Выход был только один: освоить римскую премудрость и начать бить римские легионы их же оружием… Что они вскоре и сделали.
Европа — это такое динамичное общество, такой успешный вариант решения общественных проблем, что весь остальной мир оказался менее успешным. При столкновении с Европой любое общество проигрывало — в том числе и при ведении военных действий.
Так было и в XIII, и в XV веках.
В XVII–XVIII веках, в век Просвещения, в некоторых странах Европы жизнь начинает изменяться с огромной скоростью. В Англии, Северной Франции, Голландии, странах Скандинавии все более властно заявляет о себе рыночная экономика… Положение людей в обществе окончательно начинает различаться по их богатству и по возможности заработать, а не по знатности рода, по уровню образования или по их угодности Богу.
В экономике стремительно растет роль промышленности и торговли.
Рациональный, основанный на науке подход к жизни все больше утверждается как норма, а традиция все менее важна.
Церковь отделяется от государства, а школа от Церкви.
Из-под контроля Церкви полностью выходят наука, искусство, образование.
И раньше, в разных обществах Востока, бывали подвижки в эту сторону, но не такие сильные. Теперь же, в XVII–XVIII веках в Англии, Северной Франции, Голландии, странах Скандинавии рационализация отношений человека с природой и людей в обществе друг с другом идет постоянно, ускоренно и непрерывно. Этот процесс и стали называть модернизацией[3] — так, словно других модернизаций и не было.
Эта модернизация сделала передовыми кучку стран северо-запада Европы, а весь остальной мир поставила перед необходимостью догонять.
Аршин, который выстругала Россия
Да, весь мир! Океанские корабли позволили создать систему мирового хозяйства; в этой системе страны первичной модернизации заняли особенное место — центра этой хозяйственной системы. Они всегда могли предложить другим народам такие товары, которых не было никогда и ни у кого. А кое-где уже складывается система прямых колониальных захватов… Рождался колониализм.
Все народы мира оказываются перед необходимостью догоняющей модернизации. Или они смогут догнать западные страны, или они попадут в зависимость от англичан и голландцев. Такой вызов брошен и народам, живущим на периферии Европы, — немцам, полякам, испанцам… наконец, и русским.
Немцы и поляки не относятся к числу народов первичной модернизации, но их модернизация захватила раньше и сильнее, чем Московию. К XVII веку в Московии не только англичане, шотландцы, голландцы и французы, но и немцы выступают как европейцы, как носители модернизации.
Весь мир догонял по крайней мере до середины XX века. Догоняют порой и сегодня. Эта догоняющая модернизация XVII–XX веков определила судьбу и стран — колониальных паразитов, и всех, кто оказался под их пятой. Сопротивление колонизаторам, попытки избежать модернизации, результаты модернизации — вот что определяло судьбы земли в течение трех столетий и что сделало мир таким, каким мы его знаем.
Россия XIX века никак не вписывалась в собственные представления о мире. Она — Европа… Но не совсем. Азия? Тоже не совсем… «Европейцы в Азии и азиаты в Европе» — это точнее всего. Географическая граница Азии и Европы причудливо проходит через территорию Российской империи… Но мы уже говорили — грань Европы и Азии проходит не по земле, а по границам общественного устройства. Она идет по мозгам и душам, по сознанию людей, через границы общественных групп и сословий, даже через группы случайных людей, помимо своей воли разделенных на «европейцев» и «туземцев».
Но ведь в точно таком же положении в XVII — начале XX века находились и все остальные народы — от Германии до Африки.
В наше время «социология развития», изучение стран, находящихся в процессе модернизации (Южная Азия, Южная Америка, Африка), — важное и очень полезное практически направление в западной науке.
Социология развития — вот «аршин», который применим к Российской империи XVIII–XX веков. Но этого «аршина» и впрямь не было тогда, во время самых драматических событий. По мнению многих ученых — и западных, и отечественных, — Россия оказалась первой в истории неевропейской страной, которая подверглась модернизации.
Она-то и «выстругала» научный «аршин», который сегодня прилагается ко множеству стран и народов.
Глава 3
ПЕРВЫЕ ЕВРОПЕЙЦЫ МОСКОВИИ
Западные страны модернизировались в целом, всей системой, переходя от эпохи к эпохе, успевая «просветиться» до низов, до санкюлотов, и поэтому не было надобности повторять пройденное.
Г. С. Померанц
Русские европейцы XVII века
Усилиями множества людей «допетровская Русь», Русь XVI–XVII веков, ославлена как дикая страна с первобытными нравами, нелепая, жестокая и тупая. Зачем и кому это нужно, мы еще будем говорить. Подробно о русском XVII веке я рассказываю в другой книге,[4] а в этой позволю себе быть кратким. Так вот: все это неправда.
