Узнав о вторжении Болингброка, Ричард, как утверждают, сказал сыну своего врага: «Генрих, мой мальчик, посмотри, что твой отец делает со мной». В ответ Генрих заявил, что не отвечает за действия своего отца. Нет оснований подвергать сомнению правдивость его слов, поскольку вряд ли Болингброк сделал бы своим соучастником сына, который находился во власти его соперника. Но когда все свершилось, Болингброк, ставший королем под именем Генриха IV, поспешил сделать своих детей причастными к ланкастерской узурпации. Нет причин полагать, что они об этом сожалели или что их мучили угрызения совести, как мучили они их отца, которого до конца жизни преследовало чувство вины. Став королем, он тотчас же направил корабль, чтобы забрать своего старшего сына из замка Трим. 12 октября он посвятил своих сыновей в рыцарский сан, несмотря на тот факт, что Генрих уже был посвящен в рыцари Ричардом в Ирландии. На следующий день Генрих нес меч правосудия на коронации своего отца, священнодействие которой было усилено благодаря помазанию нового монарха чудотворным елеем. По преданию фиал с этим елеем подарила св. Томасу Бекету Дева Мария. Впоследствии его прятали в Пуатье, где ее и обнаружил дед Болингброка. Тотчас же после коронации было объявлено, что Генрих станет принцем Уэльским, герцогом Корнуолла и графом Честера. В начале ноября ему должным образом присвоили все эти титулы, а вдобавок дали герцогство Аквитанию Когда новый король и его дети отправились в Виндзорский замок, чтобы встретить там Рождество, они, должно быть, чувствовали себя немного утомленными из-за всех пережитых треволнений. Король, возможно, думал о смелом высказывании, сделанном им во время коронации. Когда его защитник предложил сразиться с любым человеком, кто бросил бы вызов королю, Генрих IV сказал, что при необходимости он сам лично будет защищать свою корону. Однако это потребовалось значительно раньше, чем он думал.
1399-1408 гг.
Отнять корону у помазанного короля было серьезным делом. Хотя Плантагенеты и не считали себя персонами столь священными, как впоследствии Стюарты, тем не менее король рассматривался, по меньшей мере, как нечто полусвященное – даже такой монарх, грехи которого, как повествует в своих летописях Адам из Аска, «включали лжесвидетельство, святотатство, чудовищные злодеяния, чрезмерные налоги, превращение своего народа в рабов, трусость и слабовольное правление». Более того, хотя англичане и осознавали, что их монарх ограничен в своих действиях, в отличие от французского короля, над которым не было иной власти, кроме как «страха перед Господом и своей собственной совести», среди них тем не менее было широко распространено убеждение в строгости соблюдения правил престолонаследия. Даже если Ричард и заслуживал того, чтобы быть лишенным трона, Генрих не был его наследником. А законным наследником Ричарда, у которого не было сыновей, должен был стать граф Марч, восьмилетний мальчик. Его отец был убит во время злополучного восстания I Ирландии, которое вынудило Ричарда покинуть вое королевство в столь критическое время. Таким образом, Генрих был вдвойне узурпатором и держался за трон благодаря своей силе и способностям, а также поддержке друзей. Но коль скоро священная власть оскверняется узурпацией, она перестает быть священной. Позднее в том же столетии пример восшествия Генриха на престол должен был обратить на себя внимание других знатных домов. Тем не менее Ланкастерам понадобилось девять лет, чтобы упрочить свое положение на троне, поскольку все это время шотландские, валлийские и английские магнаты пытались лишить Генриха IV короны. В течение этого тяжелого и беспокойного времени принц Генрих, несмотря на свои молодые годы, был одним из самых энергичных помощников своего отца; в дальнейшем ему пришлось пролить немало крови, защищая династию Ланкастеров.
Его отец в большей степени опирался непосредственно на помощь своей семьи. Младшим братьям Генриха, которым не было и 20 лет, давали серьезные и ответственные поручения. Но еще более значительной была поддержка трех Бофоров, сводных братьев Генриха IV. Все они были исключительно талантливыми людьми. Кроме этого небольшого круга людей Король мог рассчитывать на поддержку рыцарей, сквайров и церковных иерархов герцогства Ланкастерского. Именно эти слуги короля выполняли основные административные и военные обязанности в первые годы его правления. За пределами герцогства Ланкастерского союзники Генриха были не столь надежными. Значительное количество знатных родов и баронов поддержали его узурпацию, но по мере роста королевской власти и силы возрастали их зависть и честолюбие. Среди наиболее известных сторонников Генриха был Томас Арундел, архиепископ Кентерберийский, которого Ричард изгнал за участие в восстании лордов-апеллянтов. Генрих, став королем, немедленно восстановил его в должности. Среди других знатных людей, которые всегда были преданы дому Ланкастеров, достаточно упомянуть графа Арундела, племянника архиепископа, отец которого был казнен Ричардом в 1397 г., Бошанов, графов Уорика и Невилей, графов Уэстморленда. В самом начале правления Генриха на его стороне был также и могущественный северный род Перси. Звезда рода Перси взошла в XIV в. К моменту восшествия Генриха на престол они занимали очень высокое положение среди магнатов Англии и при необходимости могли рассчитывать на поддержку значительных воинских сил. В этот период они считали себя способными возводить королей на престол, и действительно, в значительной степени именно их верности и поддержке Генрих был обязан своим успехом. Во главе рода стояли три прославленных военачальника: Генрих Перси граф Нортумберленд, его брат Томас, граф Вустер и сын, знаменитый Хотспер. Другая семья, Мортимеры, маркграфы Южного Уэльса, тоже мнила себя «делателями королей» и ее преданность монарху была несколько сомнительной: Мортимерам не нравилось, что на трон взошел король, обладавший реальной силой. Номинальной главой этой семьи был 8-летний граф Марч, которого Генрих держал под стражей; правда, условия заключения были вполне пристойные. При этом всеми делами семьи фактически руководил дядя мальчика сэр Эдмунд Мортимер. Лишь дом Йорков, по-видимому, так и не принял окончательного решения, на чью сторону встать. Мы уже видели, как в 1399 г. Эдмунд Лэнгли быстро сдался при появлении армии Болингброка. Его сын, Эдуард, которому благоволил Ричард, был, по-видимому, довольно хитрым человеком. Он прожил долгую жизнь и погиб славной смертью в битве при Азенкуре. Заканчивая перечень знатных родов Англии в начале правления Генриха, мы также должны упомянуть и заклятых врагов нового короля. В большинстве своем это были придворные, которые извлекли немало выгоды из единоличного правления Ричарда. Наиболее важными среди них были Холланды и граф Солсбери. Джон Холланд, герцог Экзетер и граф Хантингдон, был сыном матери Ричарда II Джоанны «Прекрасной девы Кентской» от ее предыдущего брака с сэром Томасом Холландом. Поэтому Ричарду он приходился единокровным братом. Его племянник Томас, герцог Суррей и граф Кентский также пользовался благосклонностью со стороны короля Ричарда. Джон Монтегю, 3-й граф Солсбери был интересной фигурой – его симпатии были на стороне как лоллардов, так и французов. К тому же Монтегю писал стихи и снискал славу поэта. Джон являлся непримиримым врагом Болинг-брока по своим религиозным и политическим убеждениям, а также еще и потому, что король Ричард выбрал его своим личным представителем, поручив ему помешать Болингброку, находившемуся тогда во Франции, вступить второй раз в брак и усилить тем самым свое положение. Политика Генриха по отношении к этим лицам заключалась в следующем (за исключением Солсбери): он лишал их некоторых земель и титулов, однако при этом во всем остальном оставался к ним милостивым.
Эта тактика в конце концов оказалась неразумной. Когда Генрих и его семья собирались провести рождественские праздники в Виндзорском замке, Эдуард, граф Рутланд, сын герцога Йоркского выдал все детали заговора, в котором был замешан. Целью заговорщиков было убийство Генриха и всей его семьи и последующее восстановление на троне Ричарда. Главными участниками заговора стали придворные Ричарда во главе с Холландами и графом Солсбери, о котором упоминалось выше. Они решили провести в замок вооруженных людей, воспользовавшись устроенным Генрихом рыцарским турниром Двенадцатой Ночи. Генриха предупредили заранее, и у него не осталось другого выбора, как бежать вместе со своими сыновьями. Когда начинало темнеть, они уже мчались по направлению к Лондону. Возмездие не заставило себя ждать после этого позорного, а для детей, по меньшей мере, пугающего бегства. Генрих собрал в Лондоне войско и отправился в путь, горя желанием уничтожить своих врагов. Однако в этом не было необходимости. Народ, сильно ненавидевший фаворитов Ричарда и обвинявший их в поборах в период его правления, поймал и линчевал их различными жестокими способами. Заговор продемонстрировал, что живой Ричард представлял большую угрозу. Сколько он будет жить, столько будет являться предлогом для новых мятежей, подстрекаемых врагами Генриха. Однако сам Генрих не обладал достаточной силой, чтобы публично казнить законного короля. Таким образом, вероятно по приказу Генриха, Ричард был тайно умерщвлен в замке Понтефракт. И до конца свой жизни Генриха мучила вина и терзало сомнение – вина в убийстве помазанного короля и сомнение в преданности исполнителей этого деяния, а также в том, был ли Ричард действительно мертв. Ходили слухи, что король Ричард жив и находится в Шотландии или Уэльсе. Враги Генриха умело воспользовались этими слухами для того, чтобы ввести в заблуждение всех сомневающихся; им даже удалось найти двойника Ричарда.
