В ходе войны 1948 года район Эль-Ариша служил местом концентрации египетских вооруженных сил вторжения. В декабре 1948 года израильская армия заняла позиции к югу от Эль-Ариша, но ввиду британского ультиматума – угрозы прямого участия в войне английской армии на стороне арабских войск – была вынуждена отойти к так называемой международной границе по линии Рафиах – Таба (см. выше об англо-турецком соглашении 1895 года) и даже восточнее, уступив Египту сектор Газы.
В октябре 1956 года в ходе синайско-суэцкой войны израильские силы заняли сектор Газы, район Эль-Ариш и весь Синайский полуостров, но в феврале 1957 года полностью оставили эти районы, отойдя к так называемой зеленой черте. В июне 1967 года израильские силы заняли район Эль-Ариш в третий раз.
За шесть с половиной десятилетий до этого лидеры сионистского движения воспринимали район Эль-Ариш в качестве места, которое поможет решить проблему еврейских беженцев из Восточной Европы и других регионов мира, когда вожделенная Палестина/Эрец-Исраэль была для них недоступной. В 1948 году на части территории Палестины/Эрец-Исраэль было создано Государство Израиль, которое менее чем через год после Шестидневной войны готовилось отметить свое двадцатилетие. Воспринимая всю Палестину/Эрец-Исраэль как территорию еврейского государства, Юваль Неэман предлагал использовать Эль-Ариш с точностью до наоборот относительно планов Т. Герцля, а именно – как площадку для решения проблемы палестинских беженцев, покинувших насиженные места в 1947–1949 годах в связи с созданием Израиля и последовавшей за этим войной[28]. Однако этот план постигла та же судьба, что и план Т. Герцля за шестьдесят пять лет до этого: оба они остались нереализованными.
Меморандум группы сотрудников «Моссада» и военной разведки
Спустя считанные дни после подачи Ш. Газитом своих предложений (см. выше), в недрах военной разведки был подготовлен новый меморандум, который был размножен в нескольких экземплярах и подан 14 июня главе правительства Леви Эшколю, министру обороны Моше Даяну, министру труда генералу в отставке Игалю Алону, министру информации, бывшему начальнику штаба «Хаганы» Исраэлю Галили и министру финансов Пинхасу Сапиру. Меморандум подписали четверо офицеров военной разведки, трое из которых до этого служили в службе внешней разведки «Моссад»: Алуф Харэвен[29], Ицхак Орон и Дан Кимхи; четвертым был Дан Бавли[30].
С перспективы дня сегодняшнего этот меморандум выглядит поистине поразительным, и просто невозможно поверить в то, что все его авторы – кадровые офицеры разведки и что он был подготовлен спустя считанные дни после Шестидневной войны, а не десятилетия спустя. В этом документе утверждалось, что, поскольку конфликт Израиля с палестинскими арабами является важнейшей и центральной составляющей всего арабо-израильского конфликта, его разрешение – жизненный интерес еврейского государства. Офицеры разведки предложили – ни больше ни меньше – немедленно приступить к созданию Палестинского государства, утверждая, вопреки доминировавшей тогда эйфории, что время не работает на израильские интересы и что всякое промедление снижает шансы на урегулирование в будущем. В израильской военно-политической элите существовал почти всеобщий консенсус относительно того, что с течением времени арабские страны всё более свыкнутся с фактом поражения в войне и утраты ими территорий и будут готовы вести переговоры о мире с целью вернуть хотя бы часть потерянных земель. «Время работает на нас», – считал Моше Даян и многие другие в военном и политическом руководстве страны. «Наоборот, – утверждали авторы меморандума, – израильский интерес состоит в том, чтобы действовать как можно быстрее, чтобы извлечь максимальную пользу из того шокового состояния, в котором находились арабские страны и жители Западного берега. Чем больше времени пройдет после войны, тем слабее будет состояние шока и, как следствие, тем большие требования будут выдвигаться в отношении Израиля». Авторы меморандума опасались, что с течением времени арабская контрпропаганда может создать у арабского населения Западного берега ощущение, что «то, что было взято силой, может быть возвращено только силой» (слова египетского президента Г.А. Насера)[31], и тогда вести переговоры о мире будет много сложнее. Кроме того, авторы меморандума обращали внимание на то, что после неизбежной в период окончания военных действий демобилизации резервистов численность израильских войск на контролируемых территориях резко сократится, вследствие чего опять-таки не факт, что местное арабское население будет воспринимать итоги войны как необратимые. Высказывались и опасения, касавшиеся возможного (и предсказуемого) недовольства Иордании, – и опять-таки утверждалось, что и по этой причине вопрос желательно «закрыть» как можно скорее.
Авторы меморандума предлагали создание Палестинского государства на территории как Западного берега, так и Газы, со столицей, максимально приближенной к муниципальным границам Иерусалима. Они также выступали за то, чтобы Израиль ходатайствовал о приеме этого государства в ООН. Они настаивали на том, что это государство не должно будет иметь своих вооруженных сил, а только полицию и что патрулирование территории должно проводиться совместными израильско-палестинскими бригадами (кстати сказать, этот принцип совместного израильско-палестинского патрулирования был зафиксирован уже в 1990-е годы в так называемых Соглашениях Осло). Предлагалось заключение между Израилем и создаваемым Палестинским государством серии договоров в сфере обороны, экономического сотрудничества, туризма, налогообложения и т. д. Планировалось, что процесс создания Палестинского государства займет не более нескольких недель, после чего оно в течение месяца подпишет мирный договор с Израилем; далее два государства должны были совместно обратиться к арабским странам с призывом о заключении всеобъемлющих двусторонних и региональных мирных соглашений.
Основными задачами создания Палестинского государства авторы меморандума считали обеспечение интересов безопасности Израиля (в этой связи и выдвигались требования демилитаризации Палестинского государства) и сохранение в нем еврейского большинства. Для обеспечения второй цели они выступали даже за ограниченный обмен территориями (о чем в израильской политике заговорили лишь в начале XXI века инициаторы так называемого Женевского соглашения и Авигдор Либерман), предлагая передать Палестинскому государству часть населенных арабами деревень на суверенной территории Израиля в качестве компенсации за аннексию Израилем Восточного Иерусалима и Латрунского коридора. Лейтмотив их рассуждений был таков: обеспечение израильских интересов возможно только тогда, когда будет заключено мирное соглашение с палестинскими арабами на основе принципов взаимоуважения. Одной строкой упоминалась и проблема беженцев: «Будет проверена возможность расселения [палестинских] беженцев в районе Эль-Ариш в Синае» (статья 10, часть 2, п. 5 Меморандума). Идея о переселении палестинских беженцев 1948 года из густонаселенной Газы (речь фактически шла только о беженцах, живших там) в район Эль-Ариша подробнее рассматривалась и в предложениях профессора Ю. Неэмана (см. выше), однако там речь шла не о Палестинском государстве на территориях Западного берега и Газы, а, наоборот, об аннексии этих земель. Кроме того, в меморандуме говорилось о создании международного фонда, в который бы часть средств внес и Израиль, для выплат компенсаций беженцам за покинутое ими имущество (эта идея вновь возникла на переговорах только в 2000 году и была зафиксирована в так называемых параметрах Клинтона).
Не найдено данных о том, что члены правительства провели какое-либо коллективное обсуждение данного меморандума; по крайней мере, ни Давид Кимхи, ни Дан Бавли ничего об этом не знают. По их воспоминаниям, резко против выступили Аба Эвен и Шимон Перес, а также генерал Хаим Герцог, бывший, как и его брат Яаков (см. ниже), сторонником поиска общего языка не с палестинцами, а с королем Иордании[32]. В результате ни одно из предложений, зафиксированных в меморандуме, реализовано в то время не было.
12 июня 1967 года министр обороны Моше Даян (1915–1981) после беседы с премьер-министром Леви Эшколем собрал своих помощников и дал им указание проанализировать ситуацию, возникшую после окончания военных действий, и сформулировать предложения, с которыми выступит Министерство обороны.
Положение самого М. Даяна было в те дни отнюдь не простым. Пост министра обороны он занял менее чем за две недели до этого, исключительно в преддверии войны, причем это назначение было навязано Л. Эшколю вопреки его воле. Было совсем не очевидно, что по окончании войны Леви Эшколь не попытается вернуть себе контроль над Министерством обороны, поблагодарив М. Даяна за успешную работу и отправив его в отставку.
