В битве при Мантинее (июль 362 г.) на стороне Эпаминонда была идеальная стратегическая обстановка и общее превосходство в силах (30.000 пехотинцев и 3.000 конницы против 20.000 пехотинцев и 2.000 конницы). Сражение было организовано блестяще, что подтверждает хотя бы тот факт, что фиванцы выиграли его, даже лишившись командования. (Текст, стр...)
Результатом беотийских войн явился полный военный и политический разгром Спарты.
Первый период "войн за гегемонию" завершила война Македонии против Панэллинского Союза. В августе 338 г. до н.э. при Херонее встретились почти равные силы: и Филипп Македонский и Панэллинский союз имели по 30.000 человек. Филипп выиграл сражение в духе основных идей Эпаминонда: был осуществлен прорыв-охват при резком оперативном усилении ударного фланга.
Распад империи Александра привел к новому витку "войн за гегемонию". Теперь между собой сражались не полисы или их объединения, а централизованные эллинистические царства. Примерно в том же затяжном и бестолковом стиле. Лиддел-Гарт выделяет битву при Ипсе, (301 г. до н.э) положившую конец попыткам воссоздать единую Империю. С точки зрения военного искусства эта битва помимо своей масштабности20 выделяется тем, что в ней впервые армия, преимущественно азиатская, одержала победу над армией европейского типа.
20. Антигон имел 85 - 90 тысяч человек против 70.000 пехоты, 10.000 кавалерии.
К общему итогу эллинистического этапа "войн за гегемонию" можно отнести истощение участвующих в ней государств и создание благоприятных условий для римского завоевания.
Римское государство также знало период "борьбы за гегемонию" (Вейская война 406 - 396 гг. до н.э., латинская война 340 - 338 гг. до н.э. , Самнитские войны 327 - 290 гг. до н.э. Тарентская война 280 - 275 гг. до н.э. - лишь главнейшие из столкновений, определивших распространение власти Римского полиса на весь Италийский полуостров.) Заметно четкое различие в ходе и исходе римских и греческих войн. В Греции мы видим красивые сражения (Левктры, Мантинея и пр.), тонкие стратегические планы (Перикл, Алкивиад, Брасид, Лисандр, Ификрат, Эпаминонд, Филипп), героические подвиги и черные измены, и - в качестве цены всему этому - полное разорение страны и гибель участвующих в борьбе полисов. В Италии ситуация совершенно противоложная. Редкий историк назовет имена римских полководцев периода Латинской или Самнитских войн. Стратегии по существу нет: если республиканские консулы и уклонялись от чисто прямых действий, то, обычно, только из политических (притом, скорее внутриполитических) соображений. Результат - расцвет Рима и его превращение в сильнейшую Средиземноморскую державу.
Если одну битву (или войну) и можно выиграть случайно, то о цепочке "случайных" побед длиной в два столетия говорить не приходится. У римлян, следовательно, была своя стратегия, свой особенный - безличный - стиль военного искусства.
Конечно, римляне немало внесли в организацию армии. Легион, разбитый на манипулы и центурии, был построением гибким и одновременно достаточно устойчивым. Собственно, римляне первыми в истории создали представление о самостоятельно действующей тактической единице. Но! Манипулярная структура легиона сложилось окончательно лишь после Тарентской войны.
Римляне были мастерами политической подготовки к войне (лишь Бисмарк в XIX столетии нашей эры превзошел уровень римских "военных" дипломатов). Однако, ссылаясь на искусную дипломатию как на причины побед римского оружия, мы меняем форму, но не содержание проблемы. Остается вопрос, в чем секрет римской дипломатии? Нельзя, разумеется, сводить ее к простейшей формуле "Разделяй и властвуй", которая и во времена Муваталлиса была банальностью.
Объясняя непобедимость римского государства (при том, что римские легионы неоднократно были биты и равным, и сильнейшим, и слабейшим противником), обратим внимание на римский вклад в цивилизацию, на те реалии, которые были привнесены мир римлянами и "работают" до сих пор. Имеются в виду римские дороги и законы, так называемое "римское право".
Римляне впервые создали стройную, логичную, обоснованную и взаимосвязную правовую систему. Они организовали юридическое пространство с совершенно особым менталитетом, основанным на идеях измеримого (объективного) права. Отношения Рима с окружающими народами выстраивались в сложнейшую цепочку законов, правил, статусов (римское гражданство, латинское гражданство, статус "друга и союзника римского народа", статус "сдавшегося" и пр.) Римляне изобрели и надлежащим образом оформили схему "ограниченного гражданства", что позволяло им достаточно щедро предоставлять полисам юридические права, но не возможность голосованием влиять на римскую политику21. Возможно, здесь и кроется разгадка римской военной мощи. Римские законы убрали из войны и мирных переговоров беспредел, характерный для греческой истории. Сдавшийся как правило знал, на что он может рассчитывать.
21. Именно проблема "гражданства" оказалась гибельной для Афинского морского союза. Афиняне не могли свободно предоставлять его союзникам и были принуждены ставить даже вернейших из них в подчеркнуто зависимое положение. Римляне же, ничем не рискуя, предоставляли целым полисам "гражданство без права голосования в комициях", а отдельным людям, оказавшим особые услуги Риму, и полное гражданство. Таким образом среди покоренных народов создавался слой людей, не за страх, а за совесть преданных римскому государству. Что же касается народных масс, то, имея ограниченное гражданство, они пользовались всеми преимуществами вхождения в единое и стабильное юридическое пространство. В общем и целом это обеспечивало более стабильную жизнь, нежели до присоединения. В результате римские союзы, как правило, оказывались весьма прочными.
Особенностью римской дипломатии была парадоксальная реакция на поражение: после разгрома римские требования к противнику становились жестче. Напротив, успехи смягчали условия мира или капитуляции. Эта непрямая, вывернутая на изнанку дипломатия (вместе с гениальным изобретением ограниченного гражданства) могла или быстро погубить Рим или сделать его гегемоном Италии.
Военные и дипломатические успехи римляне закрепляли, создавая великолепные дороги, которые, наряду с египетскими пирамидами, являются одним из "чудес света", сохранившихся до наших дней (и используемых по прямому назначению!). Дороги и стабильные законы способствовали развитию торговли, в результате римское владычество не могло быть подорвано Транспортной теоремой. Ну и, конечно, дороги позволяли при необходимости быстро перемещать войска.
Гегемония в Италии поставила на повестку дня вопрос о господстве на Средиземном море и, затем, о создании мировой империи. Эту проблему Рим решил в ходе чудовищных по напряжению Пунических войн.
Как правило, внимание историков обращено на Вторую пуническую (Ганнибалову) войну, хотя решающее значение имела Первая (264 - 241 гг. до н.э.), в ходе которой Рим захватил Сицилию, являющуюся оперативным центром всего Средиземноморья.
Главным вопросом войны был вопрос о господстве на море. Огромному (до 350 кораблей) карфагенскому флоту противостоял спешно организованный римский флот (120 кораблей с неопытными командами). Разумеется, пунийцы били римлян на море (260 г. до н.э., бой у Липарских островов), высаживали десанты, разрушали римскую торговлю. Решение, придуманное римлянами является, пожалуй, самым характерным для их военного искусства: изобретением абордажного мостика они свели бой на воде к разновидности боя на суше. Искусство карфагенских моряков ничем не могло помочь в схватке с хорошо вооруженными римскими легионерами. В бою при Милах (260 г. до н.э.) карфагенский флот был разбит, причем захваченные корабли достались победителю. Уже через два года римляне имели 330 боевых кораблей, которые разбили в бою у мыса Экном (256 г. до н.э.) новую карфагенскую эскадру в 350 боевых кораблей. В этом бою римляне, пользуясь тем, что пунийцы не могли противопоставить абордажной тактике ничего реального, применили подчеркнуто прямые действия.
Однако, дальнейшие слишком прямые действия в военной и дипломатической области привели к разгрому африканского десанта римлян, флот же был уничтожен бурей. Начался второй этап борьбы за Сицилию. Война приобрела нервный характер, успех способствовал то одной, то другой стороне. Преимущество на суше было на стороне римлян. Преимущество же на море (после ряда штормов и истощения римских финансов) вновь перешло на сторону карфагенян. И вновь римляне применили прием, характерный для их военного искусства. Обложив граждан чрезвычайным налогом, они все-таки создали новый флот и в решающем бою при Эгатских островах (241 г. до н.э.) разгромили карфагенян. Теперь удерживать Сицилию стало невозможно, Карфаген запросил мира и был вынужден полностью оплатить римлянам стоимость войны (контрибуция составила 84 тонны серебра). Итогом войны был переход Сицилии в руки римской державы.
