Мужская красота дона Руиса была столь же привлекательна, как женская красота доньи Марианны. Это был рослый и статный молодой человек двадцати одного года. Сквозь изящество форм его крепко сколоченной фигуры проглядывала большая физическая сила; правильные, быть может, слишком правильные для мужчины, черты его лица говорили о врожденном благородстве юноши, а в черных глазах его светился ясный и смелый взгляд; крупный рот, украшенный великолепными зубами, увенчивался тонкими, кокетливо закрученными черными усиками, под которыми играла веселая улыбка совсем еще беззаботной юности, и все лицо его дышало искренностью, великодушием и отвагой. При большом внешнем сходстве брат и сестра имели также много общего и в характере. Оба они не знали еще жизни. Это были невинные и чистые сердца; они любили друг друга самой святой братской любовью, жили душа в душу и не могли надышаться друг на друга.
Теперь читателю понятно, почему дон Руис в ожидании Твердой Руки проклинал себя за то, что пустился в путь без надежного конвоя. Он считал себя единственным виновником чудовищных злоключений сестры, от которых ей удалось пока спастись каким-то чудом. Он с ужасом представлял себе еще более страшные испытания, ожидавшие их на протяжении более чем стомильного пути, который им предстояло пройти, прежде чем они достигнут дель Торо, асиенды их отца, дона Фернандо де Могюера.
Время между тем совершало свой безжалостный бег. Час проходил за часом; взошло солнце, рассеялся мрак, и согрелась земля, охлажденная обильной ледяной росой. Открыла глаза и донья Марианна, пробужденная пением тысяч пернатых обитателей леса. Крепкий сон восстановил ее силы и вернул веселье и душевную бодрость. Увидев брата, с тревогой и нетерпением ожидавшего ее пробуждения, молодая девушка улыбнулась, протянула ему руку и подставила лоб для поцелуя.
-- Если бы ты знал, Руис,-- произнесла она своим певучим голосом,-- как крепко и хорошо я спала!
-- Правда, сестренка? -- отозвался он, целуя ее.
-- Ты не представляешь себе! В монастыре я ни разу не спала так сладко и не видела таких чудных снов. А все потому, что вы вдвоем сидели на страже моего сна; два добрых преданных сердца, на которые я могла вполне положиться... Да, но я не вижу нашего спасителя. Где он?
-- Не знаю, сестренка. Два часа назад он вскочил на коня и, покидая меня, рекомендовал нам не двигаться с места до его возвращения.
-- Ну, в таком случае я спокойна. Его отсутствие сначала обеспокоило меня, но теперь, когда я знаю, что он вернется...
-- Ты думаешь? -- прервал ее дон Руис.
-- Не сомневаюсь. Он обещал вернуться? Да? Значит, вернется: такой кабальеро, как он, никогда не изменит своему слову.
-- Дай Бог! -- прошептал дон Руис, уныло покачав головой и глубоко вздохнув.
Его тревога невольно передалась донье Марианне.
-- Что тут произошло между вами, Руис? -- спросила она, побледнев.
-- Ровно ничего, сестра. А все же я волнуюсь, несмотря на его обещанье вернуться... Какой-то он странный и непонятный человек, с ежеминутно меняющимся настроением и даже
лицом; способный в одно и то же время любить и ненавидеть, становиться то добрым, то злым, печальным или веселым, спокойным или вспыльчивым. Он одновременно отталкивает меня от себя и привлекает, интересует и пугает меня. Я леденею от страха при мысли, что он может покинуть нас здесь, и в то же время боюсь, что он вернется к нам.
-- Не понимаю тебя, Руис. Ты что-то запутался и растерялся. В чем дело? И как можешь ты так странно и так строго судить о человеке, от которого видел одно только добро?! Не успел дон Руис ответить, как издалека донесся конский топот.
-- Он! -- воскликнула донья Марианна, не в силах подавить свое волнение.
-- Почему ты думаешь, что это именно он? -- удивился дон Руис.
-- Так... узнала,-- краснея, пролепетала она.-- Да вот видишь... смотри!
Кусты, действительно, раздвинулись, и на полянке между скалами появился Твердая Рука. Почтительно поклонившись донье Марианне, он, не слезая с мустанга, бросил короткую команду:
-- На коней! Быстро! Не теряя ни минуты!
Дон Руис кинулся седлать лошадей, и через несколько минут брат и сестра были уже на конях.
-- Вперед! -- скомандовал Твердая Рука.-- Я говорил вам, что вы поступаете неосторожно, возвращая свободу этому негодяю. Знайте же, что, если мы не уберемся отсюда вовремя, не позже чем через час его банда будет преследовать нас по пятам.
Этих слов было достаточно, чтобы трое людей словно на крыльях ринулись вперед. Прошло уже больше часа, а беглецы, припав к шеям своих коней, все еще пожирали пространство, не обмениваясь ни одним словом, лишь беспокойно оглядываясь по сторонам и мысленно спрашивая самих себя, удастся ли им уйти от грозящей беды. Около восьми часов утра Твердая Рука натянул наконец поводья своего коня и знаком предложил своим спутникам последовать его примеру.
-- Теперь,-- сказал он,-- мы вне опасности. Как только мы выедем из того леса, что расстилает перед нами свою зе' Клянусь телом Христовым (ист".).
леную завесу, покажутся стены форта Сан-Мигель, за которыми мы найдем надежную защиту от разбойников, будь их хоть десять тысяч!
-- Но ночью, в разговоре со мной, вы упомянули какой-то более отдаленный форт,-- заметил дон Руис.
-- Совершенно верно, но я полагал, что форт Сан-Мигель если не разрушен, то заброшен. Поэтому, прежде чем обольщать вас надеждой, которая могла и не сбыться, я решил лично разведать все. -- А вы уверены,-- спросила донья Марианна,-- что комендант форта согласится приютить нас?
-- Разумеется, и по многим причинам, сеньорита. Вопервых, эти пограничные укрепления для того именно и созданы, чтобы обеспечить безопасность путешественников; вовторых, если не ошибаюсь, комендант форта Сан-Мигеля то ли родственник, то ли близкий друг вашего семейства. Брат и сестра переглянулись с нескрываемым изумлением.
-- Значит, вам известна фамилия коменданта? -- спросил дон Руис.
-- О да, мне называли ее: капитан Маркое де Ниса.
-- Конечно, мы его знаем! -- воскликнула донья Марианна.-- Ведь это наш кузен!
-- В таком случае, все в порядке,-- холодно произнес Твердая Рука.-- А теперь поспешим, ибо позади нас поднялось облако пыли, не предвещающее нам ничего хорошего. Горе нам, если нас настигнут прежде, чем мы доберемся до форта!
Беглецы без дальних слов пришпорили коней, пронеслись галопом через лес и проскочили в ворота форта.
-- Обернитесь! -- обратился к брату и сестре Твердая Рука в тот момент, когда ворота затворялись за ними. Те обернулись. На опушке леса показался многочисленный отряд всадников.
-- Вот уже второй раз вы спасаете нам жизнь! -- с глубокой признательностью произнесла донья Марианна.
-- К чему эти счеты? -- сказал Твердая Рука. Донья Марианна ответила ему взглядом, наполненным каким-то невыразимым чувством, покраснев, отвернулась и молча последовала за братом.
Глава IV. СТОРОЖЕВОЙ ФОРТ САН-МИГЕЛЬ
Испанцы, завоевав Мексику, оттеснили в пустыню возмутившихся против их железного ига индейцев, обрекая их тем самым на вымирание от голода и лишений. Для защиты своих городов и асиенд от разрушительных набегов непокорившихся племен завоеватели возвели вдоль границ прерий цепь связанных между собой крепостей и фортов. Гарнизоны этих укреплений успевали всегда приходить друг другу на помощь не потому, что они находились на небольшом расстоянии друг от друга,-- ибо, напротив, разбросанные на большом пространстве, они отстояли один от другого на десятки лье',-- а потому, что между ними непрерывно патрулировали многочисленные отряды улан.
Однако со времени провозглашения независимости Мексики эти пограничные укрепления перестали пользоваться вниманием правительств этой злополучной2 страны и пришли в упадок. Одни были преданы огню и разрушению индейцами, когда те, собравшись с силами, перешли в наступление и начали мало-помалу отвоевывать отобранные у них земли; другие были заброшены испанцами или же сами разваливались, потому что на содержание их правительство не отпускало достаточных средств. Все же и теперь еще там и сям встречаются уцелевшие форты и крепости. Они содержатся на средства самого населения пограничных областей, нуждающегося в убежищах от набегов хитрого и непримиримого врага. Все эти укрепления были выстроены по шаблону. Поэтому описание устройства форта Сан-Мигель (в котором нам пришлось побывать) даст читателю ясное представление о простой и действенной системе защиты, созданной испанцами. Форт Сан-Мигель состоял из четырех квадратных строений, соединенных крытыми галереями, внутренние стены которых служили оградой двора, обсаженного лимонными, пер' Л ь е -- мера длины, равная 4,444 км.
2 Автор намекает тут на пронунсиаменто, то есть государственные перевороты, часто совершавшиеся мексиканскими военными, а то и просто людьми с диктаторскими склонностями.
сиковыми и рожковыми деревьями'. В этот же двор выходили комнаты для путешественников, казармы и т. п. На некотором расстоянии от этих строении высились внешние крепостные стены с единственными воротами. Стены были снабжены бойницами, под которыми на высоте восьми футов от земли находились площадки для бойцов, шириною в три фута. Строительным материалом для всех этих построек служили обожженные на солнце куски земли, так называемые адобы2.
