— Сейчас уже, наверно, можно об этом говорить.
— Конечно, тут нет никаких секретов. По-моему, нарочно распускают слухи, чтобы как-нибудь, так сказать, подмочить. Нет, нет, по-моему, тут все-таки очень чисто и ничего похожего на такое соглашение не могло быть. Я-то стоял к этому очень близко, фактически занимался этим делом, могу твердо сказать, что это, безусловно, выдумка.
29.04.1983
…Спрашиваю у Молотова не в первый раз:
— Что за секретный протокол был подписан во время переговоров с Риббентропом в 1939 году?
— Не помню[4].
— Черчилль пишет, что Гитлер не хотел уступать вам Южную Буковину, что это сильно затрагивало германские интересы, и она не упоминается в секретном протоколе.
— Ну, ну.
— И призывал вас присоединиться к тройственному союзу.
— Да. Негодяй. Это просто, так сказать, для того, чтобы замазать дело. Игра, игра, довольно такая примитивная.
— А вы сказали, что не знаете мнения Сталина на этот счет. Вы, конечно, знали?
— Конечно. С Гитлером нельзя было держать душу нараспашку.
09.03.1986
Эту схему принес мне полковник в отставке доцент Евгений Александрович Таболин, хорошо знавший семью чрезвычайного и полномочного посла СССР в Германии в 1938–1939 годах Алексея Федоровича Мерекалова и друживший с его сыном. На схеме представлен план расположения гостей на торжественном приеме для дипломатического корпуса у Гитлера 1 марта 1939 года. Основной, большой стол — в виде буквы «П». За ним сидят высшие государственные и партийные сановники Германии вперемежку с женами послов и послы с женами сановников. В центре — естественно, «фюрер и рейхсканцлер» в одном лице, на схеме даже не названо его имя. По левую руку от него — «герр рейхсминистр фон Риббентроп», по правую руку конечно же «второй наци Германии» министр-президент генерал-фельдмаршал Геринг. Напротив — фон Нейрат.
Здесь же послы союзников или полусоюзников Германии — японский, испанский, аргентинский, турецкий… Но что интересно, близко к Гитлеру сидят послы Польши и Великобритании! И не менее любопытно то, что рядом с польским послом, напротив Геринга и Гитлера, сидит «фрау Мерекалофф», жена нашего посла, да и сам советский посол — совсем неподалеку, тогда как, скажем, послу США отведено место почти у выхода…
Усажены подальше доктор Геббельс и доктор Лей, рейхсминистры Функ, Фрик и Франк, генерал-полковник Кейтель и даже рейхсфюрер СС Гиммлер, не говоря уже о сидящем за круглым столиком в стороне бригаденфюрере Бормане, группенфюрерах и обер-штурмфюрерах СС…
Итак, послы Польши, Великобритании, Франции, Бельгии, Дании, Норвегии, СССР да еще фрау Мерекалова сидят возле Гитлера, ближе всех прочих послов! Это 1 марта 1939 года. Ровно через полгода, 1 сентября, начнется Вторая мировая война, и первое нападение — на Польшу. Затем — Великобритания, и далее в той же последовательности, в какой сидят послы возле Гитлера, будут подвергнуты нападению их страны… Последняя держава — СССР — 22 июня 1941 года.
Возможно, эта схема лежала на столе у Молотова, а значит, о ней знал Сталин. Но они знали и гораздо больше. К тому же посол А. Ф. Мерекалов доложил на заседании Политбюро, что в ближайшие два-три года Германия нападет на Советский Союз. XVIII съезд ВКП(б) принял активную оборонительную доктрину…
И все-таки любопытный документ эта схема…
Еще о секретном протоколе…
— Интересно, был ли какой-нибудь протокол секретный к пакту 1939 года? Был все-таки, наверно, говорят. О границах Польши, Бессарабии…
— Границы были опубликованы, — отвечает Молотов.
— А еще дополнительно что-то было? — пытаюсь уточнить.
— Никаких секретных не было. Может быть, детали я сейчас точно не помню, но детали на карте более точно нанесены, чем, так сказать, известно, но никаких секретных нет.
— Не было, да?
— Нет, нет, никаких секретных.
— Один дипломат мне говорил, что, по-видимому, был еще протокол.
— Он не требуется. Не требуется. Я вот сейчас не помню, но границы были не как граница, а как демаркационная линия, как временная линия…
Несколько раз я спрашивал об этом Молотова — ответ один.
14.08.1973
— Знаете, еще за что упрекают вас, ваше руководство? Некрич написал книгу «22 июня», выступал по радио.
— За границей?
— За границей. Он сказал: «Сталин доверял Гитлеру».
— Доверял? — переспрашивает Молотов.
— Да. И якобы назвал его своим боевым другом. Может, тост такой был?
— Нет.
— Может, когда вы подписывали с Риббентропом?
— Такого не было.
— «Сталин верил в этот пакт», — утверждает Некрич. — По-моему, это на дураков рассчитано.
— Да, да, — соглашается Молотов. — Только жулик так может говорить.
И снова я спрашиваю Молотова о секретном соглашении:
— Было ли подписано с Риббентропом секретное соглашение о разделе Польши?
— Не было. А что касается раздела Польши, в конце концов, мы старые договоры уничтожили, а Польшу восстановили.
— Но в 1939 году Гитлер напал на Польшу, а наши забрали Западную Украину, Западную Белоруссию — разгромили Польшу с двух сторон.
— Но это неправильно, потому что мы соблюдали национальный принцип.
Попутно спрашиваю Молотова о расстреле польских офицеров в Катынском лесу:
— Запад утверждает, что расстреляли их красные, а не немцы.
— Не так, — снова утверждает Молотов, но впервые говорит такую фразу: — Возможно, что и было что-то, но это уже…
Он не досказал и перевел разговор:
— Еще что интересного?..
19.04.1983
— Читаю Черчилля о ваших переговорах с Риббентропом, — говорю я.
— Ну и что он говорит?
— О том, как вы просили Южную Буковину у немцев.
— Да.
— Хотя, как вроде бы вы говорите Риббентропу, в секретном протоколе она не упоминается. Что за секретный протокол, Вячеслав Михайлович?
— Не помню.
— Черчилль два раза упоминает, что был секретный протокол…
— Не помню.
— Видимо, по разделу территории — это, наверно, имелось в виду.
— Возможно.
Спрашиваю в который раз, и только это удалось услышать от него за восемь месяцев до смерти…
9.03.1986
— Сталин вынудил немцев пойти на договор о ненападении без согласования с Японией, после чего та сильно обиделась на Германию, и так до конца из их союза ничего не получилось.
30.07.1970
После мюнхенского сговора в 1938 году албанские коммунисты выпустили листовку, где указаны фамилии всех четырех участников сговора и под чертой задается вопрос: «Кто победит?» По третьим буквам по вертикали получается ответ.
30.07.1970
…Молотов говорит о том, что разговоры, будто во время войны была секретная переписка между Сталиным и Гитлером, Молотовым и Риббентропом, что после Московской битвы одна из сторон предлагала перемирие и что, когда началась война, Сталин якобы звонил Гитлеру по телефону, — беспочвенны.
— Ерунда. Чтобы замутить воду, на все пускаются. Сталин и не стал бы пачкаться. Ему это и невыгодно. Я должен был прощупать…
31.07.1972
— В зарубежных источниках сказано, что вы во время войны встречались с Риббентропом. В Могилеве.
— Это распространяется. В 1943 году будто бы, я знаю об этом, американское радио передавало. Абсурд, конечно. Я только удивляюсь, что хватает у них интереса распространять такую чушь, которая явно нелепостью является. А все-таки печатают.
25.04.1975
— Мне кажется, — говорю я Молотову, — иногда Сталин вынужден был подставлять вас под удар.
— Бывало и такое. Он занимал главное место и должен был, так сказать, нащупать дело, чтобы двигать его дальше. Это неизбежно, и тут ничего особого нет.
01.05.1981
Читаю вслух из «Блокады» А. Чаковского:
— «…Но, казалось, нарком был готов к такому приему. Здороваясь, чуть приподнял шляпу, пожимая руку Риббентропу, едва прикоснулся к ней своими холодными, будто негнущимися пальцами…»
— Неподвижный взгляд, негнущиеся пальцы, — повторяет Молотов.
— «Ординарное лицо гимназического учителя, — говорил себе Риббентроп…»
— Да, да, — иронически улыбается Молотов.
— «Интересно, можно ли представить его себе с моноклем? Почему он предпочитает старомодное пенсне очкам? В Германии такие пенсне носили разве ювелиры и зубные врачи, в большинстве своем евреи».
