С другой стороны, выясняется, что кардинальное отличие между структурой доходов российского бюджета и структурой дохода в других крупных странах (особенно в западных) — налицо. Например, в США налог на доходы физических лиц, НДФЛ, — до 45 % в консолидированном бюджете США. Это просто гигантская цифра. У нас — лишь от 9 до 11 %.
Но при этом надо понимать и различия в структуре экономики — в США все-таки частный сектор развит намного больше.
В Европе доля подоходного налога тоже намного выше. Например, в Великобритании, Швеции и Швейцарии — до 40 % от общих доходов бюджета. Один из самых низких показателей — во Франции (20 %), но и там эта доля в два раза выше, чем в России.
Теперь посмотрим, что у нас происходит со знаменитыми нефтегазовыми доходами. Здесь обнаруживается очень интересная картина: в 2008 году федеральный бюджет будет 6,7 трлн рублей. При этом нефтегазовые доходы — 2,8 трлн рублей — гигантская доля. А подоходный налог чуть более одного триллиона рублей.
А в 2005 году половина дохода федерального бюджета России шла от нефтегазового сектора. А если брать консолидированный бюджет страны (то есть федеральный плюс региональный плюс местные бюджеты), то 38 % идет от нефтегазового сектора.
И здесь важная вещь: все население страны, а это 140 с лишним миллионов человек, дает примерно 10–11 % дохода страны. А нефтегазовый сектор, где заняты полтора-два миллиона человек, дает 35–38 %.
И возникает интересная ситуация: правительство получает доходы от сырьевого сектора, половина федерального бюджета идет от сырьевого сектора, работает там относительно немного народа, получают они намного более высокую заработную плату, чем в среднем по стране, и в основном они довольны своей жизнью, а подоходный налог для всех очень низкий — 13 %. И это дает всего десятую часть доходов консолидированного бюджета.
Может быть, именно поэтому все остальные их и не интересуют? Может быть, именно поэтому у нас, мягко говоря, не очень высокий спрос со стороны общества на качество государства и достаточно мягкое отношение к хамству, к очередям, к сломанным стульям в этих очередях и плохой системе образования?
А с другой стороны, зачем правительство, которое точно знает, что половину доходов оно автоматически получит с нефтегазового сектора, будет «париться» с этой демократией и с этим народом?
И еще пара слов. Как у нас выглядит иерархия налогов? Самый большой — единый социальный, который мы все платим с фонда заработной платы. Второй — НДС — это вообще народ мало понимает, потому что это засчитывается между юридическими лицами. Третий — это налог на прибыль, и это опять связано с компаниями и юридическими лицами. И только четвертый — налог на доходы физических лиц. То есть в государственной иерархии это не такой и важный налог.
Но в России, к сожалению, есть еще один налог, который нигде не учитывается и в статистике не присутствует, — это коррупционный налог. Он значит следующее: то, что все люди не доплачивают государству в виде налогов, они платят в карман чиновников в виде взяток. От гаишников до муниципальных служащих.
И при этом мы даже не задумываемся, какие должны быть процедуры взаимоотношений с чиновниками. У нас ведь так и не приняли закон об административных процедурах. А проблема тут очень простая. Человек, например, приехавший с Запада, где уже существуют определенные традиции и введенные в практику процедуры взаимоотношений гражданина и чиновника, когда он потерял паспорт, он приходит, и ему обязаны выдать новый. А если у чиновника возникают какие-то сомнения, он сам должен доказать, что здесь, скажем, допущена ошибка, а здесь — неправда. И тогда уже человек, совравший или совершивший ошибку, несет ответственность.
У нас же все не так. Конституция провозглашает свободное перемещение по стране, но при этом каждый приехавший в другой город обязан зарегистрироваться в милиции, что уже ограничивает свободу передвижения. И здесь речь идет о философии государства — кто у кого служит, кто у кого подданный? И то, о чем идет речь, на самом деле требует переделки всего российского законодательства, потому что у нас гражданин всегда виноват, он всегда должен доказывать, что он прав, а государство всегда стоит в позиции прокурора, который его обвиняет в бесконечных правонарушениях.
К сожалению, сегодня в России все основные ресурсы собраны у государства. Следовательно, именно оно нанимает и платит. И похоже, что в России по-другому и быть не может. Потому что за последние 7–8 лет достаточно сильно вырос госсектор в российской экономике — госмонополии. Национализация «ЮКОСа» и фактическая национализация АвтоВАЗа лишь увеличили долю госсектора. И действительно получается, что если госсектор растет, то государство нанимает граждан, и граждане остаются под теми чиновниками, которые руководят государством. Здесь есть прямая взаимосвязь между долей частного и государственного сектора и зависимостью людей от государства.
Слушателям «Эха Москвы» был задан провокационный вопрос: «Что лучше — платить меньше налогов, но быть под чиновниками, или платить больше налогов, но быть над чиновниками?» Результат: 94,8 % проголосовавших готовы платить больше налогов для того, чтобы быть над чиновниками, и лишь 5,2 % проголосовавших посчитали, что лучше платить меньше налогов.
Украина и Россия: путь от Рады до «не рады»
[7]
Как известно, 18 января 1654 года знаменитая Переяславская рада под руководством Богдана Хмельницкого приняла решение о воссоединении Украины с Россией. В связи с этим сейчас вновь актуален вопрос о том, как складываются отношения России и Украины и почему мы друг другу не рады? И почему Украина дрейфует все дальше от России?
Конечно, история играет роль в сегодняшних спорах и компромиссах между Россией и Украиной. Но должно ли так быть? Должна ли история вторгаться в политику в качестве аргумента? Например, Литве говорят — да что бы вы без нас делали? Вильнюс был польским, столица была бы у вас в Каунасе… Другим народам говорят то же самое… Но мы должны понимать, что история не является аргументом в сегодняшних политических «разборках». Потому что что брать за точку отсчета? Ведь на любой исторический аргумент всегда найдется точно такой же контраргумент.
Например, кому принадлежал Львов? Там была австро-венгерская граница. Так давайте Львов передадим Польше, раз Австро-Венгрии больше не существует. Или Австрии? Или Венгрии? Значит, это не аргумент. Что касается Переяславской рады, то когда Хмельницкий созвал ее (правильнее говорить, совет, потому что «рада» — это просто украинское слово, означающее совет), он принял решение перейти под начало московского царя. Но при этом, как отмечают многие историки, та же Россия через некоторое время де-факто денонсировала этот документ, поскольку вскорости был подписан уже совершенно другой документ с Речью Посполитой — о разделе Украины. Та же Украина вела в то время переговоры и подписывала документы с турками и с той же Польшей. Короче говоря, решение Переяславской рады — это был факт, выдернутый еще в период советской власти тогдашними идеологическими работниками для того, чтобы показать и доказать «вечную дружбу» Украины и России.
Вообще нынешнее состояние российско-украинских отношений, если говорить с точки зрения истории, отличается полным взаимонепониманием именно по вопросам истории. Потому что то, что для России — «собирание русских земель», для Украины — «ползучая агрессия». Вернее, для части Украины, потому что внутри самой Украины имеет место масса интерпретаций.
И в России нет единой точки зрения на историю, и на Украине нет единой точки зрения. Кстати, в 1918 году было еще одно интересное событие — объявлялась независимость Украины Центральной Радой. Так что в истории можно найти не только дружбу и братство, но и отделение, и войны, и т. д.
В том же Львове сейчас люди не просто понимают русский язык, они спокойно переходят на него. А насмотришься наших федеральных каналов, начитаешься нашей прессы, сложится впечатление, что Львов — это словно логово врага. На самом же деле в маленьких курортных местечках в предгорьях Карпат 90 % приехавших туда — это украинцы восточные или центральные, из Киева, из Харькова, с Донбасса. Они все говорят по-русски, в том числе между собой, и местных, так называемых «западенцев», это никак не раздражает, и свое негативное отношение к этому они не проявляют. Более того, Западная Украина — это в какой-то степени экономически депрессивный район, но деньги с Восточной Украины пошли на запад, и у них там происходит внутренняя интеграция. Так что все эти разговоры о расколе Украины на восток и запад, что восток скоро отойдет от Украины и присоединится к России, — это все просто бред.
